— Мне не было доведено об этой задаче! Вы отдаете себе отчет в том, что лишенные противокорабельных торпед тактические корабли практически безоружны? Мощности главного лазера такшипа недостаточно, чтобы серьезно повредить корабль крупнее себя.

Ляо Син благожелательно улыбнулся, продемонстрировав отличные зубы.

— Мне известны ТТХ тактического корабля «триста пятой» серии. Если вы обратили внимание, я не говорил, что они должны уничтожить фрегаты противника. Всего лишь связать боем, пока линейные корабли разбираются с основными силами.

— Но потери такшипов превзойдут все мыслимые пределы!

Азиат даже не повысил голос:

— Если мы выиграем сражение, то потери будут оправданны. Если проиграем, погибнут все. А тяжелые корабли важнее такшипов. — Он отвернулся от побагровевшего Ди Митрова. — Господа, вся имеющаяся у нас информация загружена на наши коммуникаторы. Ознакомьтесь с ней в свободное время. Не смею вас больше задерживать. Честь имею!

Когда за подполковником закрылся люк, Денис, не поворачивая головы, одними уголками губ спросил у Стюарта:

— Кто это был?

Тот ответил также скрытно:

— Военная разведка, вестимо. Не пехотный же «подпол» нам отдавал приказы. Тсс, комдив в себя пришел.

Ди Митров наконец справился с яростью, и голос его зазвучал почти нормально:

— Вы слышали приказ! Мы начинаем разгон через двенадцать часов, за это время приберите свои каюты и подготовьтесь сами. Чтобы ни одного незакрепленного предмета к моменту смены вектора гравитации! Как наведете порядок, можете отдыхать. Завтра, сразу после завтрака подготавливаем технику. Разойдись!

Экипажи не заставили себя упрашивать. Когда комдив в такой ярости, чем больше до него расстояние, тем меньше огребешь проблем. Без причины, конечно, Ди Митров не придирался, но кто может похвастаться идеальным соответствием уставу?

Уже в коридоре Стюарт дал волю чувствам:

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Месяц в коробке!

Неодобрительно посмотрев на подчиненного, Кшиштинский мрачно поинтересовался:

— Как тебя вообще во флот-то записали? У меня бы ты тест на клаустрофобию не прошел.

Стюарт огрызнулся:

— Я вообще-то в десант записывался! Кто же виноват, что у меня математическое мышление?

— Не фиг было высовываться!

— В нашей семье не принято хитрить!

— Ну, так теперь и не ной!

Хотя по командиру тоже было заметно, что диспозицией сражения он недоволен. Эта война принципиально отличалась от предыдущих полицейских операций в колониях. Молниеносных и максимально бескровных. Подавить орбитальную оборону, ежели таковая имелась, высадить десант и с минимальными усилиями сместить правительство. Разве что инцидент на Большом Шраме двадцать лет назад, когда и отличился отец Дениса. Фактически единственный опыт столкновения с каким-то подобием флота. Теперь же придется драться даже не с равным, с превосходящим тебя противником!

* * *

На уборку жилого отсека потратили часа два. Когда корабль начнет разгон и стена станет полом, любой незакрепленный предмет может наделать бед. Денис сам был свидетелем, как забытый портфель в кровь разбил голову его однокурснику. И это в тренировочном полете, с ускорением не более полуграва! В бой же они пойдут, скорее всего, на полной тяге, полновесной полуторакратной перегрузке! Так что прибирали на совесть, проверяя каждый сантиметр отсека.

В итоге, когда они наконец закончили, и был дан сигнал отбоя, Денис, не теряя времени, тут же нырнул в постель. Бессонная ночь и нагрузки на старте даже в двадцать два года не проходят бесследно. Его примеру последовал и остальной экипаж, вместе с присоединившимся к ним Зарембой. Свет в кубрике выключили, и Денис почти моментально провалился в глубокий сон без сновидений.

Утро началось с того, что их подняли на полчаса раньше обычного времени подъема и приказали быть в ангаре через двадцать минут. Итог — огромная очередь к сортирам. Толкаясь среди подпрыгивающих от нетерпения офицеров, Денис проклинал свою недогадливость. Если бы он завел будильник на десять минут раньше, как хитроумный Заремба, то успел бы сделать все свои дела без спешки. Теперь же извольте толкаться и гадать, успеешь уложиться в отведенный срок или придется терпеть до ближайшего перерыва.

Он все-таки успел. В ангаре уже кипела работа, техники сновали как пчелки. Сами такшипы висели снаружи, поэтому основная работа шла там, за обшивкой, но и здесь хватало мельтешащих фигурок в оранжевых скафандрах. Как раз сейчас дюжина техников вручную буксировала к шлюзу противокорабельную торпеду. Вот тут-то невесомость была на руку. Соблюдай осторожность, будь внимателен и толкай себе помаленьку.

Кшиштинский уже болтался возле тамбура, держась за поручень. Заметив подлетающий экипаж, он махнул свободной рукой:

— Поработаем, ребята! У нас есть два часа на предполетную подготовку.

Денис протиснулся в шлюз и торопливо поплыл к пилотажной. Два часа — это не так много.

В ложементе пришлось пристегнуться — гравитации не было, а постоянно держаться ногами за скобы в палубе Денис не любил. Лучше уж быть немного скованным в движениях, чем постоянно рисковать воспарить от неудачного рывка.

Он включил консоль, пробежал глазами по высветившимся приборам. За ночь их такшип заправили и вооружили в штурмовом варианте. Денис с ленцой просмотрел список вооружения: два десятимегатонных «Люцифера» и шесть полумегатонных ракет ближнего боя нового образца. Все стандартно, обычное вооружение такшипа для борьбы с крупными кораблями. Будь они в группе прикрытия, вместо торпед им установили бы два модуля по три зенитных ракеты в каждом, и еще шесть ракет в крыльевых контейнерах.

Их экипаж справился менее чем за полтора часа. За девяносто минут до начала разгона, они уже покинули такшип и, получив разрешение, отправились готовить каюту к ускорению. Денис не любил находиться в жилой зоне тяжелых кораблей во время маневрирования. Сначала останавливали вращение и воцарялась невесомость, а потом одна из стен становилась полом. И не дай бог плохо закрепить личные вещи!

Поэтому они со всей тщательностью убрали кровати и сложили мелочь в рундуки. К тому времени в каюты вернулись уже все экипажи. Пришедшие последними явно торопились. Никто не будет отменять разгон ради пары охламонов, не успевших подготовить каюты.

К тому времени, как взвыла сирена минутной готовности, Денис уже лежал пристегнутым в койке, со скукой рассматривая противоположную стену. Разгон, самая скучная часть любого полета, начался, как всегда, с остановки вращения жилого модуля. Денис почувствовал, как исчезает вес, и увидел, как из-под его койки выплывает носок. Твою мать! Только бы не заметили!

Естественно, заметили. Сначала хихикнул Бэйн, потом тяжко вздохнул Заремба, ну а там и…

— Демин, твою мать! Ты какого черта…