Что касается Аравидзе, то с ним у Каплуна была негласная связь, которая зародилась еще в конце 70-х на почве взаимных интересов. В ту пору Гога Апшеронский наладил поставку цветов и цитрусовых в российские регионы, в том числе и в Москву, и именно Каплун помог ему выйти на тех людей во власти, кто за взятки готов был устроить для Гоги и его людей режим наилучшего благоприятствования в его бизнесе. А недавно Гога взял под свою «крышу» известного в Грузии «цеховика», который выпускал на своей фабрике различный ширпотреб, начиная от футболок с изображением популярных западных и советских артистов и заканчивая джинсами и женским нижним бельем с этикетками самых ходовых европейских торговых марок. И снова без содействия Каплуна дело не обошлось — он свел Гогу с нужными людьми из союзного министерства легкой промышленности, которые имели связи в любой республике. Он же помог Гоге достать два оверлока — швейные машинки, которые позволяли делать так называемый внешний шов, когда ткань подгибается внутрь и обметывается стежками. Для советских модников именно наличие такого шва служило верным признаком настоящей фирменной вещи, пошитой на Западе. Весь внутренний «самострок» был с плоским швом, сделанным на обычных швейных машинках советского производства — той же подольской «Чайке». А цеховики, которых «крышевал» Гога, отныне могли шить свои изделия на настоящих промышленных оверлоках. Сырье они доставали тоже при посредничестве Каплуна — через его связи в Эстонии. Там было две трикотажные фабрики, откуда можно было отгружать неучтенную продукцию. А в соседней Латвии был подпольный цех, где изготавливали трикотажную ткань. Так что Каплун для Гоги был не просто нужным, а позарез необходимым человеком, без которого его бизнес не имел бы шансов на развитие.

На сегодняшней встрече настоял Гога, и Каплун, отправляясь на нее, не знал толком, о чем именно пойдет у них речь. Но поскольку синоптики обещали в эти дни хорошую погоду, а Каплун давненько не сидел с удочкой в руках, он согласился на это незапланированное рандеву без какого-либо сопротивления. И не прогадал. Несмотря на скромный улов, все остальное было на высшем уровне — прекрасная погода и уединенное место, которое располагало к умиротворенным размышлениям. Впрочем, с появлением Гоги это течение мыслей было невольно нарушено, но Каплун отнесся к этому как к неизбежному злу.

— Про Узбекистан слышали? — первым нарушил тишину Аравидзе и его собеседник, наконец, узнал, ради чего его сюда позвали.

— Конечно, слышал, — ответил Каплун, после чего поинтересовался: — А почему это тебя так интересует — просто так или…?

— Или, генацвале, или, — кивнул головой Аравидзе. — Мои кореша попросили узнать, есть ли опасность их бизнесу в новых условиях?

— А где конкретно в Узбекистане у них бизнес?

— В разных местах: в Ташкенте, Бухаре, Самарканде.

— Горячие точки, — усмехнулся Каплун.

— Вот именно об этом и речь, — встрепенулся Аравидзе. — От «конторских» ведь всего можно ожидать.

— Можно, но только не сейчас и не в Узбекистане, — ответил Каплун, переведя взгляд на собеседника. — Передай своим корешам, чтобы не волновались — никто их не тронет. «Щупать» будут всех, кроме кавказцев.

— Это проверенная информация? — с недоверием в голосе спросил Аравидзе.

— Гога, я когда-нибудь тебя обманывал? — с укоризной посмотрел на собеседника Каплун.

Услышав это, Аравидзе откинулся на спинку сиденья и радостно потер руки. Но следующие слова Каплуна вернули его с небес на грешную землю:

— Рано радуешься, Гога. Если в Узбекистане у твоих корешей проблем не будет, то вот в Москве могут возникнуть. «Шестая управа» готовит операцию по зачистке столицы и прилегающих окрестностей.

Под «шестой управой» скрывалось Шестое управление КГБ, созданное в конце 1982 года и занимавшееся преступлениями в сфере экономики.

— Мой бизнес может пострадать? — тревожно спросил Аравидзе.

— Цветы и фрукты мы отстоим, а вот поставки ширпотреба пока придется приостановить. Ты доклад Андропова на последнем Пленуме ЦК читал? Там черным по белому сказано, что борьба против чуждых нам западных идей будет усилена. Кумекаешь, на что я намекаю? У тебя ведь ширпотреб западную моду пропагандирует. Значит, его первым делом и прищучат.

— Дедис тхна! — вырвалось из уст вора грязное ругательство по-грузински.

— Маму товарища Андропова трогать не надо, тем более что она, по слухам, была еврейкой, — урезонил собеседника Каплун. — Ты лучше подумай, кого из известных тебе «цеховиков» можно сдать «конторским».

— Зачем? — удивился Аравидзе.

— Это будет твое откупное, неужели непонятно? Ведь должны же «конторские» кого-то взять за жопу. Так вот, чтобы это была не твоя задница, лучше сдать чужую. У тебя ведь есть такие на примете? Одна-две, больше не надо.

— Надо прямо сейчас назвать?

— Не обязательно, день-другой можешь мозгами пораскинуть. Но главное — это должны быть не кавказцы и за ними должны стоять чиновники во власти, а еще лучше — менты. Последнее обстоятельство в текущий момент очень ценится. Есть такие?

— Найдутся, хотя после прошлогодней сходки их, конечно, больше не стало, — кивнул головой Аравидзе.

Речь шла о сходке воров в законе летом прошлого года, где речь шла о более глубоком проникновении лидеров криминального мира во властные структуры страны.

— Признайся, Нестор, ты ведь знал, что сегодняшний матч закончится вничью? — хлопая по плечу Нестора Гулия по прозвищу Нестор Понтийский (в его жилах вместе с грузинской текла и греческая кровь) спросил его коллега по воровскому сану — русский вор в законе Василий Коньков, или Конёк.

— Конечно, знал, Василий — мы же с армянами братья, — расплываясь в широкой улыбке, ответил грузинский законник.

Речь шла о матче чемпионата СССР по футболу между тбилисским «Динамо» и ереванским «Араратом», который только что закончился на стадионе имени Ленина в столице Грузии. В присутствии более шестидесяти четырех тысяч зрителей была зафиксирована ничья 1:1. Голами отметились ереванец Хорен Оганесян и тбилисец Тенгиз Сулаквелидзе. Эта игра позволила «Арарату» остаться на втором месте в турнирной таблице с двадцатью двумя набранными очками, а «Динамо» закрепилось на пятом месте, набрав на четыре очка меньше, чем их армянские братья.

Между тем на этом матче присутствовало более трех десятков влиятельных воров в законе из трех кланов: грузинского, армянского и славянского. Причем их приезд в Тбилиси был вызван вовсе не любовью к футболу (хотя многие из них искренне его любили), а рабочей необходимостью. Под «соусом» этой игры советские законники решили провести важную сходку, которая давно уже напрашивалась. В качестве места проведения специально был выбран Тбилиси, поскольку грузинское МВД более лояльно относилось к подобному мероприятию, чем любое другое республиканское министерство внутренних дел. Впрочем, меры предосторожности все равно были приняты: все участники сходки добирались в столицу Грузии поодиночке, либо по двое, а в качестве прикрытия был выбран футбольный матч. При этом большую часть приехавших составляли грузинские и армянские воры. Славянских законников было меньше всего — около десятка, поскольку значительная их часть на тот момент находилась в местах заключения. Однако они прислали на сходку малявы (письма), в которых выразили свое мнение по поводу вынесенных в повестку сходки вопросов.