неоднозначный, лукавый взгляд Нины Александровны. Будто она поняла кое-что обо мне, о чем я и сама не догадываюсь, и мысленно в голове галочку поставила.

– Уволил он ее. Правда, потом забыл, исчез на несколько месяцев, а я Светку прикрыла. Работников у нас все равно больше не было, а текучка постоянная. Чего разбрасываться персоналом? – садится в мое кресло за стойкой администратора, подпирает подбородок рукой. – Я здесь самая «древняя». Два года назад устроилась, когда предыдущий бухгалтер сбежал, оставив мне развалины.

– И все-таки… – наклоняюсь к ней, внимательно смотрю сверху вниз. – Что случилось? – одной рукой придерживаю папки, что так и норовят выскользнуть из хватки, а второй – упираюсь в край стола. – Вы упоминали, что его успешный бизнес пришел в упадок. Но ни разу не обмолвились, почему?

– Здесь запрещено это обсуждать. Больная тема. За нее можно вылететь в один миг без выходного пособия, – отводит взгляд, но в следующую секунду подзывает меня ближе.

Оглядывается с опаской. Косится на Ваню, который смирно стоит у входа в салон и старательно играет роль ответственного охранника. После того, как я с трудом спасла его от увольнения, он все время на боевом посту. Даже ночью не спит.

Вздохнув шумно, Нина Александровна тянется прямо к моему уху.

– Я сама ее не застала и никогда не видела… – начинает издалека, а я теряю логическую нить. Моргаю растерянно. – Я о жене босса, – поясняет отрывисто.

– И что с ней?

– Говорят, она погибла в автокатастрофе. Босс был за рулем. Он выжил, она нет, – выдает спокойно, будто пересказывала сто раз и очерствела. – Конечно, кто захочет продолжать бизнес, который напоминает о трагедии, и развивать то, что убило родного человека, – кивает на выставленные в ряд автомобили. – Вот Тимур Викторович и распродает все.

Чувствую себя так, будто меня окунули в прорубь в разгаре зимы. Не могу пошевелиться от шока. Воздух застывает в легких, и внутри так холодно и пусто становится, будто это я потеряла кого-то.

Отталкиваюсь от стола, превращаюсь в ледяную глыбу и веду себя соответственно. Стреляю ледяным взглядом в болтливого бухгалтера, строго бросаю одну фразу:

– Вы правы. Не стоит это обсуждать, – каждое слово, как острая игла.

Сначала пронзает мое сердце, вырываясь из него, а потом стреляет в женщину. Злюсь, потому что желаю уберечь личное пространство Тимура от вторжения. Не заслуживает он, чтобы мы шептались за его спиной. Чувствую себя причастной, так как теперь тоже посвящена в сплетни, и от этого гадко на душе становится.

С другой стороны, много в поведении Вулканова становится понятнее.

Я предположила вчера, что он смертельно болен и поэтому раздает имущество. Ошиблась. Он уже мертв. Погиб четыре года назад вместе с женой. Иначе я не знаю, как можно пережить утрату любимого человека.

Мы оба тонем в своем одиночестве. Но у меня хотя бы есть сын, мой ураганчик, с которым некогда впадать в уныние – вынесет вихрем. А у Тимура нет, ради кого жить. И если он просит о помощи, то… почему бы и нет.

Решение приходит само собой, формируется в моей голове, сверяется с сердцем – и… Разбивается от мерзкого голоса, который я надеялась больше никогда не услышать.

– Елена Меркунова. У меня встреча с вашим руководством, – важно представляется женщина, которую я узнаю с первой же стервозной нотки. И ненавижу сильнее с каждой последующей.

Ведь догадываюсь, зачем она здесь. Владелица крупной компании и… падальщица. Прилетела на запах крови, сочащейся из ран подбитого на высоком полете бизнеса Вулканова. Она будет лгать, льстить, обещать, а потом растопчет все и поглотит. Как они всегда делали с Игорем.

И как поступили со мной.

– Добрый день, Елена Евгеньевна, – окликаю ее и ввергаю в ступор.

Смело выдерживаю буравящий меня взгляд, считывая весь калейдоскоп эмоций свекрови. От шока до презрения. Отвечаю ей тем же.

– Ев-ва? – заикаясь, недоверчиво уточняет Меркунова.

Нина Александровна прячется за стойкой, делая вид, что очень занята, а сама наверняка прислушивается. Ваня продолжает изображать живую статую на входе. Отвлекается лишь на секунду, чтобы впустить какую-то девушку в капюшоне.

Оглянувшись, Елена Евгеньевна расправляет плечи. Смерив меня пренебрежительным взглядом, выплевывает ядовито:

– Быстро же ты работу нашла, молодец, – выдерживает паузу, чтобы помучить меня. – Без образования сложно тебе... Поломойкой устроилась?

Растягивает тонкие губы, превращая их в едва заметные ниточки, и обнажает белоснежный оскал. Готовится праздновать очередную победу надо мной, но чего-то подобного я от нее и ожидала.

– Вы ведь всегда говорили, что полы у меня дома грязные и хозяйка я неважная. Так что нет, я не уборщица, – отвечаю на удивление ровно. Поправляю папки в руках. – И у меня есть образование.

Пусть за плечами только художественная школа, но я горжусь своим дипломом и ни капли не жалею о сделанном выборе. Была бы возможность – училась бы дальше. Куратор обещал помочь с поступлением в вуз, выбить какие-то льготы для меня как для сироты. Но я замуж помчалась. За Игоря. Мечтала, как проведу жизнь с любимым человеком, но не учла, что в комплект входит его мать. Которая продолжает изводить меня даже после решения развестись.

– Раньше ты никогда мне не перечила, – немного растерянного выдыхает Елена Евгеньевна, подходит ближе и понижает тон. – Что изменилось? Мужика нового нашла? Быстро же ты… – мыслит в меру своей распущенности.

– Нет, мужа потеряла, – выдаю честно. – И оказалась ночью на улице. С вашим внуком на руках.

Умолкаю, не сводя испытывающего взгляда с покрытого несколькими слоями тоналки лица. Всматриваюсь в бесцветные, как и у ее сына, глаза. Надеюсь увидеть хоть каплю раскаяния в этом море безразличия. Но меня захлестывает волной ненависти.

– У меня нет внуков, – четко проговаривает каждое слово, окончательно подводя черту и поставив крест на каких-либо родственных отношениях.

Отшатываюсь импульсивно.

«Это ошибка! Я не виновата ни в чем! И тем более не виноват Владик!» – в отчаянии хочу прокричать на весть автосалон, но подавляю в себе этот порыв. Бесполезно.

– Кстати, Игорек не может тебе дозвониться, – цедит зло. – Чтобы обсудить детали развода.

– Его номер в черном списке, – хмыкаю невозмутимо. – Нам не о чем разговаривать.

– Документы готовы. Чтобы их отправить, адвокатам нужен твой новый адрес. В какой ты там каморке живешь