Мама вздохнула и покачала головой.

— Ты же знаешь, просто так свалить не получится. Теперь тебя не отпустят.

— А мы бы сами и не ушли. Когда я только сюда пришёл, в стране царил хаос, ни у кого даже документов не спрашивали. Люди шныряли как крысы. Я не удивлюсь, если за границей мы найдём несколько десятков поселений беженцев. Сейчас при попытке уйти на запад пограничники могут просто пристрелить. Так что пришлось официально объявить планы. Поверь мне, Валь, я всё обдумал. Это наш единственный шанс. Теперь мысли стариков будут не о войне со столицей, а о том, как подготовить жителей к уходу. У нас всё получится, нужно только верить. Если бы я не верил, как бы я нашёл вас, скажи? Так бы и плутал по пустошам в полном одиночестве.

Мама в ответ его только обняла.

— У нас всё получится, — повторил папа.

— Можно я останусь здесь? — спросил Серёжа. Мама будто бы очнулась ото сна, отпустила папу и наклонилась, чтобы потрепать Сергея по щеке.

— Ладно, Миша ведь из-за этого предложил вас потащить. Но только сегодня! Николас, обязательно присмотри, чтобы он не замёрз.

— Мам, я тоже хочу! — заныла Катя. Мама издала сокрушённый вздох.

— Ну что за дети! Хорошо, и ты оставайся. Только чтобы уроки были сделаны, ты поняла?

Накинув платок, мама вышла на улицу. Папа удовлетворённо потёр руки и полез к утилизатору.

— Так, сейчас я вам напечатаю матрацы и одеяла с подушками. Кать, какого цвета хочешь?

— Зелёного! — Катя присела на корточки рядом с папой и начала качать головой из стороны в сторону. — А как эта штука работает?

— Я же показывал. Кладёшь материал сюда, нажимаешь нужные кнопки — и всё. Забирай, что нужно. Чёрт, подушки большие… Ну-ка подвинься.

Папа открыл боковое отделение, которое Серёжа до этого даже не замечал. Машина равномерно урчала, и из отверстия показался уголок зелёной материи.

— Как видишь, сынок, — папа повернулся к Сергею, — даже если вещь не влезает в отделение при печатании, утилизатор просто выдаёт её постепенно. Машина разлагает любой материал, кроме золота.

— У нас его всё равно нет, — покачал головой Сергей. Папа усмехнулся.

— Нет, сынок, в столице его полно. Зачем оно им только нужно, когда в некоторых областях голод…

Он вытащил из машины распечатанные одеяла, подушки и матрацы, словно некий древний маг, достающий дары из плаща. Серёжа помог всё застелить.

— Пап, а если мы возьмём камень, из него тоже можно создать что угодно? — спросила Катя, забравшись на матрац и сняв куртку. Папа что-то щёлкнул в машине, и в комнате стало ощутимо теплее. Сергей тоже стал раздеваться.

— Главное, чтобы вес у вещей был одинаковый. Из одного камушка мы уж точно целый стол еды не получим! Ну, всё, ложитесь. Может вам сказку на ночь почитать?

— Какую сказку, пап, мне уже десять! — запротестовал Сергей. Катя хихикнула.

— Пап, расскажи лучше про этого Освободителя. Ты знаешь, как он выглядит?

Папа погладил Катю по золотистым волосам.

— Нет, доча. Его никто в глаза не видел.

Катя расстегнула портфель и вытащила из него комплект карт. Разделив их на три стопки рубашкой вверх, она стала снимать верхние и вскрывать их. Короли и дамы, солдаты и пажи, священники и куртизанки — все они оказались на одеяле, неприкрытые, до тошноты обычные. Такие понятные. Пока не осталось две карты.

— Бог и Дьявол, — произнёс папа, забирая у Кати карты. — Кто тебя этому научил?

— Дядя Миша, — ответила Катя, забираясь под одеяло и укрываясь. — Если его никто не видел, откуда нам знать, что он реален?

Папа усмехнулся и погрустнел:

— Хороший вопрос, доча. Никак. Нам остаётся только искать и верить. Искать смысл и верить, что он есть.

— А если его нет? — спросил Серёжа. Папа помотал головой.

— Нет, сынок. Жизнь — такая штука, которая попытается всеми силами поставить тебя на колени. Сломать и выбросить, сделать так, чтобы о тебе все забыли. Надо драться до конца. Ни в коём случае не сдаваться. Рано или поздно, мы окажемся именно там, где и должны быть. Все мы умрём, но даже если не найдём своего смысла, сама борьба станет нашим посмертным смыслом.

— Если жизнь — наш враг, то смерть должна быть нашим другом? — спросила Катя.

— Откуда вы такие умные-то взялись? — наморщил лоб папа и засмеялся. — Спать ложитесь, философы. Мама меня убьёт, если вы в школу опоздаете.

Папа поднялся и притушил свет. Прежде чем он ушёл, Серёжа позвал:

— Пап?

— Да, сынок?

— А ты уже нашёл свой смысл?

Помолчав, папа ответил:

— Да. Это вы с мамой. Спите.

* * *

— Ты слышишь? — Катя бросила ручку и побежала к окну.

Серёжа уставился на сестру. Катя приподнялась на цыпочки — её подбородок едва доставал подоконника.

— Опять шумят, — пробормотал Сергей. — Интересно, чего это все так оживились?

С момента папиной презентации прошло три месяца. Снег растаял, улицы переполнили лужи и недовольные толпы людей. Папа говорил, что серьёзно принялся за подготовку к походу. Он начал читать лекции, печатать провиант, одежду и оборудование. Он рассказывал всем, что грядут большие изменения. Что нужно быть готовыми бросить всё и уйти на запад.

Никто не хотел его слушать. Люди вели себя так, будто совершенно ничего не происходило. Будто бы то, о чём говорил комитет, не имеет значения. Будто никого ничего не беспокоит, а завтрашний день не наступит никогда.

Сегодня люди шумели больше обычного. Серёжа выглянул в окно и увидел, как по тротуарам бегут солдаты с винтовками в руках, а рабочие жмутся к стенам зданий. Женщины причитали и метались туда-сюда, будто не находя себе места. В городе новости разносились очень быстро. Вот только Серёжа не представлял, в чём причина такого хаоса.

Откуда-то издалека раздался пронзительный свист, и с треском окна вылетели из рам. Осколки изрезали кожу, и Серёжа с криками бросился на пол. Где-то рядом упала Катя. В ушах у мальчика звенело, а комната, казалось, ходила ходуном.

— Больно! Мои глаза! Я ничего не вижу! — кричала Катя. Сергей подполз к ней, пытаясь унять дрожь, и увидел, что из глазниц сестры текут ручейки крови. Он попытался оттащить её подальше от окна. Оттуда уже слышались звуки выстрелов и взрывов.

«Неужели война?»

Дверь распахнулась и в комнату вбежала мама. Пытаясь перекрыть вопли Кати, она прокричала:

— Одевайтесь и бегите вместе на лестницу!

— Катя ничего не видит! — выкрикнул Сергей в ответ. Мама быстро оторвала кусок ткани от рукава и завязала Кате глаза. Хлопнув сына