– Ты живешь один?

– Да. То есть семья, которая сдает мне квартиру, тоже живет там.

Яна помолчала немного и спросила:

– Кто эта женщина на фотографии в твоем бумажнике?

– Что? – Ноздри Йонатана раздулись от злости. – Ты обыскиваешь мои вещи?

– Черт возьми, да! А что мне остается делать? Мы были женаты почти двадцать пять лет, и вдруг я ничего о тебе не знаю. Даже то, что ты познакомился с другой женщиной. Это самое меньшее, что ты мог бы рассказать мне! Я же не просто твоя подруга, я хочу знать, что с тобой происходит!

– Я женюсь на женщине, которую ты видела на фотографии.

Яна оторопела.

– Ты с ума сошел!

– Вовсе нет.

Она все не могла прийти в себя.

– Она выглядит так же, как Жизель, – прошептала она наконец, и на ее глазах выступили слезы. – Ты женишься на дочери!

Йонатан молчал. Потом поднялся и уставился в окно.

– Йонатан, пожалуйста, поговори со мной!

– Я не знаю о чем.

– Любимый мой, ты болен! Ты уже не можешь в одиночку разобраться с собой. Останься здесь и обратись за помощью. Сходи к терапевту, и мы вместе начнем жизнь сначала. Все дело в смерти Жизель, иначе мы по-прежнему были бы счастливы. И я убеждена, что мы снова сможем понимать друг друга, когда ты преодолеешь свое горе. Пожалуйста, Йонатан, хотя бы попытайся!

Йонатан обернулся.

– Какое горе? – спросил он и улыбнулся.

Яна почувствовала, как ее обдало холодом.

«Я не могу достучаться до него, – подумала она, – он слишком далеко».

– Давай подождем с разводом, – робко сказала она, – давай еще раз все обдумаем.

Йонатан лишь улыбнулся.

– Я не вернусь назад. Никогда больше. Когда ты наконец это поймешь?

Яна сдалась. Она не знала, о чем еще говорить, и посмотрела на часы.

– Кладбище пока открыто. Давай в последний раз вместе сходим на ее могилу.

– Нет, – отрезал Йонатан, – мне нечего там делать.

Он вышел из комнаты, и Яна только сейчас обратила внимание, что за весь вечер она даже не предложила ему выпить.

На следующий день в девять часов сорок пять минут утра Яна и Йонатан Йессен развелись. Триста пятьдесят тысяч сиро Яна перевела на счет Йонатана в Италию.

У Йонатана был умиротворенный и радостный вид, когда они вышли из здания суда.

– Береги себя, балериночка, – сказал он и поцеловал ее в щеку. – Желаю тебе счастья.

Он повернулся и помахал рукой, подзывая такси, чтобы уехать в аэропорт.

В мае должна была состояться свадьба. Аманда запланировала устроить целый праздник. Теперь вместо двенадцати часов она вставала в десять, звонила по телефону и фиксировала все разговоры, потому что в обед, после первой бутылки вина, уже не могла сказать, пригласила ли она семьи Тонделли, Марини и Паскетти, заказала ли праздничную палатку, свадебный обед и ужин, а также музыкальную группу, которая должна была исполнять танцевальную музыку и итальянские шлягеры.

– Послушай, – сказала она пастору дону Лоренцо, – я хочу, чтобы это была необыкновенная свадьба, по-настоящему праздничная. Чтобы ты не повторял, как шарманка, то же, что и каждое воскресенье. Я хочу, чтобы мои дети не забыли эту мессу до конца своих дней. Как думаешь, ты сможешь это?

Дон Лоренцо страшно разозлился, но виду не подал.

– Как давно ты не была в церкви, дорогая моя? – спросил он. – Мне кажется, уже несколько лет. А посему ты не можешь судить о том, как я провожу мессы.

– Я была на крещении маленького Филиппо. Ты, наверное, помнишь, это сын Микеле и Анны Марии. И скажу тебе, я чуть не померла! Полтора часа показались мне пятью часами. Ты знаешь, каково человеку, которого одолевает смертная скука? Это ужасно, дон Лоренцо! Так что крещение Филиппо осталось у меня в памяти как настоящая пытка.

«Боже, – мысленно взмолился дон Лоренцо, – убери эту ужасную женщину из моего дома»!

– Я сожалею, – негромко сказал он, сложил руки и улыбнулся.

– И поэтому я здесь. Чтобы такого больше не было.

– А как ты себе это представляешь?

– Например, проповедь каким-то образом должна быть связана с моей дочерью и с моим зятем. Бедная София, ей многое пришлось пережить! Когда ей было девять лет, она тяжело перенесла корь и ослепла. Ты можешь себе представить, каково это – жить в вечной темноте и быть всегда одной? Ей уже двадцать девять, а у нее никогда не было друга. Но всемогущий Бог наконец послал ей любящего мужчину. Это чудо, дон Лоренцо, и ты мог бы об этом сказать. Возможно, тебе стоит поговорить с Софией.

– Это хорошая идея, Аманда, – ответил дон Лоренцо насмешливо. Невероятно: эта толстуха разговаривала с ним, как с глупым мальчишкой!

– Придумай что-нибудь. Что-то, что порадует слух, ведь речь идет о слепой. Значит, нужны не прекрасные одеяния, а прекрасные звуки.

– Я понимаю.

«Боже, для чего ты посылаешь мне такие тяжкие испытания?» – мысленно вопросил он.

– Нам нужна певица, нет, лучше хор, который грянул бы «Аллилуя»! И чтобы кто-нибудь заиграл на органе так, чтобы все загремело! А когда Риккардо поведет Софию в церковь, пусть звучит «Свадебный марш» Гайдна.

– Его написан Феликс Мендельсон Бартольди.

– Да мне по барабану! Ты знаешь, что я имею в виду. – Аманда разозлилась. – Пусть играет орган, чтобы аж стены содрогались! Я хочу видеть, как рыдают приглашенные на свадьбу гости. Еще до венчания! Ты меня понял?

Впервые в жизни дон Лоренцо испытал сильное желание отвесить человеку пощечину.

– Конечно. Я об этом подумаю.

– Хорошо. – Аманда встала. – Я не хочу мешать тебе молиться. Arrivederci, дон Лоренцо.

– Salve, – пробормотал он. – И благодарю тебя за визит.

Аманда с довольным видом кивнула и ушла. Дон Лоренцо был уверен, что Господь простит ему эту маленькую благодарственную ложь.

– Ну, Риккардо, – сказала Аманда однажды вечером, – я сейчас расскажу, чего будет стоить все это удовольствие. Сядь и глубоко дыши, чтобы тебя не хватил удар.

Риккардо сел. Ему, собственно, не хотелось обо всем этом даже слышать.

– Сильвия приготовит еду. Пять блюд. Я с ней уже договорилась. Она приведет с собой трех девочек, которые будут помогать ей и обслуживать гостей. Затем палатка на шестьдесят персон, столы и стулья, посуда, ножи и вилки на два дня. Музыканты и пастор. Одно только свадебное платье для невесты стоит семьсот пятьдесят евро, а еще кольца. Выпечка на поздний ужин, кофе или суп в полночь. И фейерверк. На свадебном путешествии сэкономим, потому что Йонатан этого не хочет. Но как бы там ни было, в сумме получается восемь тысяч евро.