Он поспешил отступить и просто предложил Фионе стул, подвинув его поближе. Она шагнула в комнату, и сэр Джозеф поднялся ей навстречу.

– По-моему, все встретили вас с радостью, леди Фиона,  – сохраняя достойное дипломата выражение лица, сказал он.

Девушка улыбнулась столь же безукоризненно вежливо и очаровательно:

– Все были очень приветливы, сэр Джозеф. Благодарю вас и прошу извинить за вторжение.

Сэр Джозеф, не спрашивая разрешения, взял ее руки в свои и тихо произнес:

– Вам здесь действительно рады, дорогая.

Фиона вздрогнула и подняла глаза, но спина ее оставалась по-прежнему абсолютно прямой и напряженной.

– Благодарю вас, сэр.

– Полагаю, вам двоим есть о чем поговорить. – Сэр Джозеф выпустил ее руки, предварительно легонько пожав, одновременно прощаясь и приглашая пройти. – А мне, коль скоро сын частенько напоминает о необходимости любить себя, пора отдаться сну.

Алекс убедился, что отец благополучно поднялся по лестнице и был встречен Сомсом со свечой в руках, и повернулся к Фионе.

Она на мгновение отвела взгляд.

– Он нездоров.

Это была констатация, а не вопрос, и Алекс кивнул:

– Сердце. Но он не хочет признавать, что слабеет, и из-за этого ему становится еще хуже.

– Тогда тем более нам не следует находиться здесь.

– Ерунда. Совершенно не так,  – возразил Алекс, жестом предлагая ей сесть. – Могу я предложить вам бренди? У меня есть хороший.

Фиона провела по глазам тыльной стороной ладони.

– А знаете, думаю, что можете. Только не рассказывайте об этом родителям моих учениц.

– О, думаю, что они бы поняли.

Наполняя бокалы, Алекс украдкой наблюдал за девушкой и пришел к выводу, что ее чрезмерная собранность прежде всего объяснялась присутствием сэра Джозефа. Сейчас она выглядела какой-то потерянной и опустошенной. В ее взгляде, в каждом движении чувствовалась невыносимая усталость, будто этой страшной ночью внутри ее сломался какой-то стержень. Алекс вспомнил, как Линни рассказывал, что Фиона, подобно леди Макбет, пытавшейся смыть запекшуюся на пальцах кровь, оттирала свои руки и что ночную сорочку не стала стирать, а сожгла. Вспомнилось, что с сестрой она общалась необычайно ласково и осторожно. А этот ее взгляд свергнутой королевы, который он поймал, когда она поднималась по лестнице…

Но не мог ли он ошибаться? Не была ли эта железная выдержка просто маской, призванной скрывать давно разбитую душу?

Однако, даже если и так, почему это должно обижать его? Может ли он вообще понять ее? Было ли в его жизни хоть что-то сравнимое с тем, что пришлось перенести ей? Потеря жены, которую он уже не любил? Страх перед ее слабостью? Это не то. Он не знает, каково это – жить в голоде и холоде, жить один на один с враждебным миром, имея лишь единственного близкого человека – сестру, которая скорее ребенок, о котором нужно заботиться, чем друг, на помощь которого можно рассчитывать. На нем, если откровенно, никогда не лежала ответственность за другое человеческое существо – по крайней мере в той степени, как на Фионе. И груз этой ответственности она несет на себе сейчас и будет нести и дальше.

Стены, которые она воздвигла вокруг себя, помогли ей выжить, но в то же время обрекли на еще большее одиночество.

При этой мысли Алексу стало непереносимо жаль Фиону. Захотелось немедленно заключить ее в объятия, прижать к груди и защитить от всех угроз и бед, избавить от боли. Захотелось всегда быть рядом, чтобы оберегать от препятствий, которые встретятся на пути, чтобы придающая хмурый вид ее лицу складочка между бровями разгладилась навсегда. В общем, он был полон решимости сделать все, чтобы оградить ее от жизненных невзгод, хоть и понимал, что не имеет на это никаких прав.

Пока же Алекс сделал то, что мог,  – протянул ей бокал.

– Нам нужно поговорить, Фи. Может быть, ты наконец присядешь?

Некоторое время она держала бокал в руках, всматриваясь в янтарную жидкость как в зеркало. Алекс еще раз попытался усадить ее, считая, что это будет далеко не лишним, учитывая то, что он собирался ей сказать, однако Фиона так и не села, а неожиданно подняла бокал и одним конвульсивным глотком опустошила его наполовину. Потом, не глядя на Алекса, она спросила:

– О мадам Фермор?

Прежде чем ответить, Алекс посмотрел на вздрагивающий в камине огонь, будто ожидая от него подсказки, и медленно проговорил, ощутив неприятный холодок в груди:

– Не Фермор, а Феррар.

Они подобрались так близко, что вполне могли схватить ее, увезти, спрятать и сделать с ней все, что угодно!

С ужасом подумав об этом, Алекс окончательно решил, что должен сказать всю правду. Стараясь сохранять спокойствие, он начал рассказывать то, что мог, о «Повесах» и Мине Феррар, заключив:

– Мы несколько раз с ней пересекались. Она хитра, коварна, неумолима и безжалостна. А еще, как ты сама могла заметить по ее поведению во время вашей встречи, любит играть со своими жертвами, будто кошка с мышкой.

Фиона, слушая его, медленно ходила вдоль окна, глядя в темноту ночи и прижимая руку с бокалом к груди. Алекс почему-то вспомнил, что обычно она так прижимает ту подушечку.

– Но зачем ей возиться с нами?

Алекс на мгновение закрыл глаза, перед которыми всплыла навсегда сохраненная в памяти картина: сырое холодное помещение, разбитое лицо Йена, улыбающаяся Мина. Рассказывать об этом ему совсем не хотелось.

– Она… э-э… Ей пришлось встретиться с твоим братом лишь однажды, и ей не повезло.

Вопреки опасениям Фиона сохраняла спокойствие, казалась даже холодной.

– Ты имеешь в виду, что она не смогла убить его, как того человека в саду?

По тому, как побледнело лицо Фионы, Алекс понял, что на этот вопрос можно не отвечать: ответ она уже знала.

– С Йеном все в порядке,  – поспешил он заверить ее. – Я думал, что и Мину мы надежно закрыли, но теперь ясно, что ошибался. После того как мы простимся, я поеду выяснять причину.

На этот раз закрыла глаза Фиона, почувствовав себя совершенно разбитой, того и гляди ноги подогнутся. Алекс бросился на помощь, но она жестом его остановила.

– И все-таки зачем ей мы? Чтобы отомстить?

– Не знаю.

Фиона посмотрела ему в лицо, и Алекс чуть было не бросился к ней, забыв обо всем. В голове пронеслось, что нет в мире такого зла, которое не обрушилось бы на эту беззащитную девушку. Но ведь кто-то должен ее защитить!

– Почему она не убила нас? – спросила Фиона тихо.

Алекс опустился на ближайший подвернувшийся стул.

– Этого я тоже не знаю. Может, решила таким образом выманить Йена, чтобы отомстить.