— Не верьте, уважаемая кэрра, льстивым ласковым словам. Они будут видеть в вас очаровательную особу, но не преемницу короля. И относиться будут соответствующе. Если вы умны, а вы умны, то увидите их ложь. А за ней они прячут желания. Их вы тоже увидите. И тогда примите решение.

Он был сто раз прав! Ни один из «важных» гостей городских соревнований не считался со мной, и я буквально терялась от количества людей, пытающихся попасться на глаза. Начиная с прибытия на площадь, я была окружена городской «элитой», которая пыталась что-то с меня поиметь. А мэр города, этот сорокалетний мужичок человеческих кровей, вообще старался приударить, словно я обычная человечка!

В тысячный раз я благодарила маму за те уроки, что она давала нам с сестрой. Благодарила наставника Брута и школьного директора Переяцкого за науку умения держаться и не подавать виду. И была рада тому, что уже имела опыт общения с простым людом, когда строила лечебницу рядом с лесопилкой. Так что было не в первый раз обламывать чужие прожекты, но до чего же наглый народ!

Наверное, отголоски дома чуть успокоили сердце, да и на расстоянии я ощущала присутствие Арта. Пускай только направление, как лёгкий камушек тепла в груди, но он был там, и я знала, где его искать. Это придавало сил для выступлений. Показало, что я способна говорить искренне и от души, и даже чуть выпустить ариус, чтобы порадовать зрителей. Он раскинулся над ними как белые облачка, из которых вниз спустились тысячи золотистых огоньков, которые с радостью пытались поймать дети и взрослые.

После этой демонстрации, вот удивительно, обед прошёл в спокойной обстановке. Всё-таки здесь были только самые-самые состоятельные жители города, а в них было больше такта. И даже мэр присмирел. Кажется, его сильно впечатлило то, на что я способна. Уверена, такое ему человеческие девчонки не устраивали.

— Кэрра Селеста Каргат, простите моё любопытство, но так интересно: каково это — обладать такой силой? Наверное, вы чувствуете себя всемогущей? — полюбопытствовала во время чаепития гномиха Бэлль Вийе, пышногрудая карлица с копной соломенных волос, россыпью веснушек на щеках и обладательница ясных голубых глаз.

— Большую часть времени я учусь управлять этой силой, чтобы она приносила пользу. Я принимаю её как испытание, которым наградила святая Клэрия. И не испытываю гордыни за то, что могу творить такие удивительные вещи.

— И всё-таки. Вместе с королём вы переломили ход событий ночи Трезубцев и костей. Те, кто видел вас, говорят, что вы были похожи на молодых богов. А ваша сила исцеления сравнима с силой самой Клэрии. Каково это быть такой особенной? — не унималась она, сама же звучно прихлёбывая чай и макая в него мягкую булочку. Остальные за столом прислушивались к нашему разговору, хоть и делали вид, что нет.

Вместо ответа, я взяла чашку со стола и выпустила ариус, заставив присутствующих ахнуть. Он разошёлся по руке вниз и окутал фарфор тонкой белёсой дымкой, а когда исчез, пропала и чашка. Я улыбнулась Бэлль и больше ничего не добавила. Женщина поняла мой намёк и учтиво склонила голову.

Не могла же я прямо сказать, что от этой силы одни беды. Что недостаточно обладать великими способностями, когда у тебя есть близкие люди. Что толку от ариуса, когда Арт находится на другом конце королевства на какой-то загадочной миссии пропавших рыбаков? Я здесь исполняю роль королевской преемницы, но руки связаны…

* * *

Всё рухнуло в момент, когда решила, что справляюсь. Так часто бывает, стоит сказать себе: «Ты молодец!», как рушатся воздушные замки и оказываешься в подземелье среди гоблинов, прикованная к тележке, которая отправит ещё глубже под землю. И ты просто не знаешь, что со всем этим делать.

Возвращение во дворец, суматоха с приготовлениями, взмыленная Винелия, которая под меня перестраивала концепцию состязаний, чтобы всё вышло в рамках приличий, и подготовка к самому выходу: всё это было понятным и даже интересным.

Пройдя «городское испытание», когда, выйдя в последний раз к людям, я на глазах присутствующих самолично бросила монетку в колодец, чтобы из него в небо вылетели дымчатые голубки-ариуса, мне понравилось то, что почувствовала среди них. Люди действительно любили меня. Им нравилось видеть во мне красивый символ, и я чувствовала, что могу дать им его.

В разговорах с состоятельными жителями города, узнала, что и их сословия лихорадило этим летом, ведь многие имели покровителей среди старой аристократии. Союзников, партнёров и даже друзей. Такой слом прошёлся кувалдой по всем связям, и ещё не скоро укрепятся новые, а напряжённые отношения с русалками только подливали масло в огонь.

Я не так хорошо понимала их желания, люди максимально осторожно говорили о своих проблемах, но быстро догадалась, что многие расстроены, что не смогли пообщаться с королём. Им хотелось поделиться своими мыслями напрямую с повелителем, а не через дискредитированный Секретариат. Поэтому пообещала передать ему их опасения.

Именно об этом думала в момент передышки перед следующей речью на открытии дворцовых соревнований. Я проговаривала про себя слова, пока служанка подгоняла на мне платье. И когда накатила первая волна, не поняла, что произошло. Просто закружилась голова и я дёрнулась, так что девушка укололась булавкой и звучно ойкнула. Попросив её мне помочь, я спустилась с подиума и подошла к зеркалу. Отражение нормальное, нет ни бледности, ни лихорадки, но вот, опять повело, и я опёрлась о стекло, прижимая лоб к прохладной поверхности.

— Кэрра, с вами всё в порядке? — спросила она, а я отмахнулась.

Следующий удар пришёлся на желудок и меня согнуло с такой силой, что я каркнула от боли и зашипела.

— Я позову доктора! — всполошилась служанка и опрометью бросилась прочь, а меня ударило в третий раз — по женским органам прошлась судорога и я вскрикнула от «змеиности» этой напасти.

Медленными шажочками направилась к маленькой кушетке, стоящей в сторонке от центра гардеробной. И тогда всё закончилось, будто со свистом спустился огромный нож, обрубая невидимые нити.

— Арт, — прошептала на выдохе, оборачиваясь к зеркалу. Из носа пошла кровь и капли шлёпнулись на кружевной вырез платья. Красное на белом. И лицо как мел побелело. Я обхватила себя за плечи — пришла ледяная дрожь. И колючки под кожей, словно разом всё тело отсидела.

Пытаюсь продышаться, но не могу, воздуха меньше и меньше, а на вдохе — вообще нет, только один свист из лёгких, и грудь ходуном ходит. Вновь кружится голова, а сердце холоднее и холоднее. Меня изнутри окунули в ледяную воду и теперь она растекается в каждой клеточке тела, замораживая, превращая в лёд.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет, — застучали зубы невпопад, и я до крови прикусила щёку. А услышав шаги за пределами комнаты, ринулась к окну, распахнула створку и как есть прыгнула вниз — я никого не хотела видеть.

Второй этаж показался первым — легко опустилась вниз и бросилась в лес. Повезло — гардеробная комната находилась рядом со входом в лабиринт, в который с некоторых пор запрещено заходить всем, кроме членов королевской семьи, так что я знала — там не потревожат.