— Да похлопайте же ему по спине! — прикрикнула на растерявшихся гномов ловко увернувшаяся от плевков эльфийка. — Только аккуратно, не забывайте о ране.

После того как уже побагровевшему Фулгаоду постучали по спине, он наконец смог сделать повторный вдох. И вскоре ровно задышал полной грудью, обводя очумелым взглядом окружающих товарищей-гномов.

Меж тем честно выполнившая свою часть уговора Ризидиэль, уставшая, но довольная, поставила возле ног приходящего в себя чародея закопченный котёл с остатками ненужного больше отвара, отошла от гномов на другой конец полянки и прилегла отдохнуть в уже просушенную солнцем высокую траву.

— Серый Зверь, ты как себя чувствуешь? — раздался сзади взволнованный шёпот Кагнерика.

— Терпимо, — прохрипел в ответ очухавшийся чародей. — Братья, а где мой посох?

— Вот, брат, держи.

Любопытная эльфийка не выдержала, перевернулась со спины на живот, слегка приподнялась на локтях над травой и увидела, как один из рыжебородых здоровяков вложил в руку чародею увесистую корягу, никак не увязывающуюся с представлением Ризидиэль о магических посохах. Опершись об эту корявую палку, гном кряхтя поднялся на ноги, отпихнул руки сунувшихся было поддерживать его товарищей, собрался с силами и вдруг, самостоятельно вскинув посох, быстро начертал перед собой в воздухе какую-то неизвестную Ризидиэль руну.

Сотворённый чародеем колдовской знак на пару секунд полыхнул ослепительно ярким белым огнем, и подглядывающая за гномами эльфийка тут же почувствовала, как горящая руна словно мощнейший насос стала выкачивать из нее саму жизнь. Судя по тому, как вдруг перекорёжило остальных пятерых гномов-воинов на поляне, пылающая руна атаковали их не менее яростно.

К счастью, коварная руна почти сразу же погасла и растаяла в воздухе, с её исчезновением прекратилось и ужасное выкачивание.

— Фулгаод! Что это было?! — прохрипел Кагнерик, как и все на поляне тяжело отходящий от болезненного испытания.

— Извините, уважаемые братья, — откликнулся звонким, полным сил голосом чародей, обращаясь ко всем гномам. — Для окончательного своего восстановления мне пришлось столь варварским способом позаимствовать часть вашей жизненной силы. Не беспокойтесь, отнятое мною быстро восстановится и в дальнейшем никоим образом не отразится на вашем здоровье. — Покаявшись, безбородый гном как ни в чём не бывало уселся обратно на свой мешок с одеялами и, хитро прищурившись, забегал глазками по вытянутым лицам товарищей, ожидая их комментариев.

Ждать ему пришлось не долго.

— Ну ты, Серый, настоящий зверюга, — проворчал рыжебородый податель посоха. — Мы с Горном тебя, можно сказать, на руках сюда принесли. И в благодарность своими чарами ты нас чуть наизнанку не вывернул.

— Да брось, Тверд, не стоит так уж краски сгущать, — заступился за чародея предводитель гномов. — Ты ж видел, как тяжко Фулгаоду пришлось. Он прибег к этим чарам не от хорошей жизни. И, как честный гном, сразу же рассказал нам о них и извинился за доставленное беспокойство.

— Ничего себе беспокойство, — хмыкнул седобородый зануда Орт. — Мне так паршиво никогда в жизни не было. До смерти это жуткое ощущение не забуду — словно горный тролль сердце у меня живого из груди выдирал.

— А у меня словно всё нутро заледенело… — подхватил было за напарником второй арбалетчик.

— Да что вы как бабы раскудахтались, — решительно перебил его Быстрый Топор. — Мало ли какая оказия с воинами в походе приключиться может… Короче, так. Чтобы я больше на эту тему ни слова не слышал. Было, прошло и быльём поросло.

После резкой речи старшего гнома над полянкой на какое-то время повисло напряжённое молчание. Отчаявшись ждать продолжения разговора, Ризидиэль снова отвернулась от гномов и опустилась в высокую траву.

— Братья, расскажите мне наконец, что сталось с зомби? — нарушая тишину, первым заговорил чародей Фулгаод. — Судя по тому, что я вижу вас всех живыми и здоровыми, мы их одолели?

— Ещё бы, твоё заклятие от них мокрого места не оставило. Всех в блин расплющило, — пояснил старший гномов.

— А что же демоны? Вы продолжили преследование? Их лагерь рядом? Старший, дай мне полдня, и я буду готов к бою. Конечно, прежнюю мощь так быстро скопить не удастся, но закрыть вас от магии рогатых выродков мне вполне будет по силам.

— Погоди, Фулгаод, не горячись. Всё не так просто, — грустно вздохнул Кагнерик.

Амазонку забавляли отчаянные попытки толстощёкого возницы снискать её расположение. Добрый малый с забавным именем Корж из кожи вон лез, чтобы понравиться очаровательной воительнице. Вот и этим вечером, после того как обоз остановился на ночёвку, румяный от смущения Корж позвал уважаемую Рюмбу на очередное романтическое свидание. Поначалу амазонка хотела отказаться, сославшись на усталость, но, когда возница пообещал накормить её вместо опостылевших сухарей с кашей роскошным ужином собственноручного приготовления и даже с вином, воительница выбросила белый флаг. И через несколько минут она шагала следом за увешанным припасами Коржем на разведанную им ещё в предыдущие поездки к Серебряному Храму Паладинов крохотную лесную полянку.

Добравшись до места, они перво-наперво распечатали пузатый кувшин вина. И пока кавалер, демонстрируя свой поварской талант, колдовал разом над пятью небольшими котелками, закреплёнными, соответственно, над пятью отдельными кострами, его очаровательная спутница, вооружившись кружкой, приступила к дегустации замечательного виноградного напитка трёхлетней выдержки. И под милую беседу о всяких пустяках со своим восторженным поклонником амазонка как-то так незаметно, кружка за кружкой, выпила в одиночку весь пятилитровый кувшин.

К тому времени, когда обещанные яства наконец были готовы, уже изрядно захмелевшая Рюмба с трудом поднялась с насиженного пенёчка на краю полянки и покачивающейся неровной походкой перекочевала в освещённый кострами центр, где на одеяле были выставлены на её суд пять благоухающих дивными ароматами блюд.

Но, увы, отведать хотя бы одно из них захлёбывающейся слюной амазонке так и не довелось. Так уж вышло, что стоило ей присесть на краешек одеяла и потянуться к ближайшему кулинарному шедевру, как лес совсем рядом с их крошечной полянкой взорвался вдруг многоголосым злобным шипящим рёвом.

— Это они, чудовища! — испуганно зашептал побелевший от страх Корж. — Помнишь, я тебе рассказывал! От них никто живыми не уходит!

Хмель тут же вылетел из головы Рюмбы. Воительница, позабыв о еде, цапнула за край одеяла и вместе с ним стрелой взвилась на ноги, безжалостно опрокидывая и выплёскивая в траву двухчасовые труды своего обомлевшего от ужаса кавалера. Амазонка же, не теряя ни секунды, точными, резкими движениями принялась яростно тушить одеялом окружающие их костры, огонь которых мог привлечь к крохотной полянке внимание полчищ неведомых, опасно близких врагов.