Стиснув зубы, будто в замедленной съёмке смотрю на неё, в голове эхом отбивается стук тонких каблуков. Они будто в мозг врезаются. И голос её слащаво-приторный, аж зубы сводит. Нет, всё-таки есть изъян. Голос. От него аж перепонки режет, настолько визгливый и противный. Не исключено, конечно, что я придираюсь.

Я опомнилась, лишь когда Маруся потянула меня за руку, заставляя остановиться. Оказывается, всё время пока Маслова говорила, прижав к уху тоненький мобильник, я шла за ней и как маньячка жадно вслушивалась в разговор. Она же о Максе говорит! О моем Максе!

— Что-то мне подсказывает, что ты не за афтографом ломишься, — подруга наградила меня укоризненным взглядом. — Успокойся, Крис. Хрен бы с ними. Плюнь и разотри. Разозлись, в конце концов! Забудь ты его.

И я разозлилась. В другом, правда, смысле.

— Забыть? Нет, Маша. Это она его пусть забудет. Эта силиконово-идеальная! А Макс моим был, моим и будет! — осторожно, но уверенно отодвигаю подругу в сторону и спешу прочь из парка. Хватит ныть, да по лавочкам слезами давиться! Либо я всё исправлю, либо нет. Но хотя бы попытаюсь.

Халим ловит меня у подъезда, и вид его дорогой тачки почему-то раздражает. Раздражает и вечно смотрящий куда-то мимо меня охранник с охапкой кроваво-красных роз. И походка Халима раздражает. Слишком спокойная, самоуверенная. Будто он убеждён, что я сдамся, и никак иначе быть не может.

— Добрый вечер, красавица, — улыбается, протягивает мне свою ладонь, но я, конечно же, не реагирую. Молча сверлю его злым взглядом. Он не имеет права так меня называть. ТАК меня называл только Макс. Лишь ему позволено. Жаль, я не обозначила эти границы раньше. Безумно жаль. — Я приглашаю тебя на ужин. Тебе нравятся эти цветы? — убрав руку, продолжает как ни в чём не бывало.

Охранник передаёт мне букет, и я принимаю его. Даже жаль, такой красивый… Но, забрав цветы, уверенно иду к мусорному баку и, провожаемая удивлёнными взглядами, бросаю сию прелесть в зловонную кучу отходов.

Поворачиваюсь к Халиму и с неким удовлетворением наблюдаю за вытянутыми лицами арабов.

— Что-то ещё?

Шейх медленно подступается, снова нарушает моё личное пространство, за что мне хочется его убить.

— Ещё я хотел подарить тебе колье с бриллиантами, но, боюсь, среди мусора оно будет смотреться нелепо.

Теперь пришла моя очередь удивляться. Колье? Серьёзно? На что ещё он пойдёт, лишь бы заполучить меня в свою постель?

На секунду представила, как бриллианты будут смотреться с моим дешёвым сарафанчиком. Примерно с таким же успехом корова может примерить седло для породистого скакуна… Мда. У меня есть хорошие, дорогие вещи, которые я покупала, когда жила с Максимом. Но сейчас редко их надеваю. Просто некуда.

— А ты быстро учишься. Говоришь почти без ошибок и произношение уже лучше, — сама не знаю, почему говорю это, но я не вру. Халим действительно говорит вполне сносно. Тяжёлый акцент всё ещё мешает, но я его понимаю.

— Я способный ученик, — он улыбается, протягивает руку к моему лицу. — Красавица моя.

Прикоснуться к себе не позволяю. Отступаю на шаг.

— Чего ты хочешь, Халим?

Он вздыхает, кивает охраннику, и тот приближается к нам.

— Я сказал. Хочу ужинать с тобой.

— А если я не хочу? — Я действительно не хочу. Но знаю, что если попытаюсь сбежать, его пёс снова затолкает меня в машину силой.

— С тобой сложно. Ты очень… — подбирает слово, пощёлкивая пальцами. — Очень невоспитанная.

Усмехаюсь.

— Я не обязана быть с тобой вежливой.

Халим хмурится, уголки губ недовольно опускаются вниз.

— Я знаю, что ты напугана. Я давил на тебя. Но ты должна думать о своём будущем. Что так дорого для тебя здесь? Этот дом? Тебе нравится жить так? Я хочу сделать тебе предложение. Не сразу жениться, нет. Ты будешь моей девушкой. Увидишь мою жизнь. Тебе понравится. Дай мне шанс.

— А если я не хочу? — повторяю с нажимом. — Что тогда, Халим?

Он щурится, в темных глазах мелькает что-то нехорошее, и я снова задумываюсь о том, что этот человек опасен. Кто знает, на что он способен.

— С моей силой считается весь мир. По-твоему, мне может отказать женщина? — пренебрежительная усмешка, и мне хочется вцепиться ногтями в его лицо.

— И что ты сделаешь? Заставишь меня? — начинает внутренне потряхивать, и он это замечает. Отступает в сторону.

— Необязательно заставить. Ты можешь быть послушной. Сядь в машину, Кристин.

Я понимаю, что увильнуть не выйдет. Моё мнение его не интересует. И если придётся применять силу, он просто сделает знак своему псу.

— Ладно… Но мне нужно переодеться. Я не могу пойти так.

Плотоядным взглядом он скользит по моему телу, задерживается на декольте.

— Хорошо. Я жду тебя, моя королева, — он говорит это с жадной усмешкой, при этом явно трахает меня глазами. Разумеется, продолжать и переходить на физический контакт я не планирую, а потому стараюсь уходить спокойно, не выдав своего намерения.

Убедившись, что его стрёмный охранник остаётся со своим хозяином, быстро забегаю в подъезд и мчусь по лестнице вверх. Как только дверь за мной захлопывается, поворачиваю ключ в замке несколько раз.

Подхожу к окну и, достав мобильник, отодвигаю штору. Халим стоит внизу, о чём-то говорит со своим охранником. Внезапно, будто почувствовав на себе мой взгляд, поднимает голову и смотрит прямо на меня.

Я нажимаю на кнопку вызова, прикусываю губу так сильно, что во рту ощущается вкус крови. Он отвечает, всё так же глядя вверх.

— Уезжай, Халим. Ни ты, ни твои бриллианты мне не нужны. Я устала это повторять. Если ты не оставишь меня в покое, я подниму шум. Обращусь в полицию, расскажу всё Максу. Позвоню в прессу. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда. Я жду ровно минуту. Если ты не уедешь, я позвоню в полицию. Пусть у тебя есть деньги и связи, но я не позволю тебе так со мной обращаться. Я не твоя вещь. И никогда ею не буду.

Несмотря на то, что Халим далеко, я вижу, как искажается его лицо, кривятся губы. Он в ярости.

— Уезжай, — нажимаю на красную кнопку отбоя и смотрю, как он медленно опускает руку, в которой зажат телефон. Несколько мгновений наблюдает за мной, а потом резко разворачивается и идёт к машине. Я выдыхаю. Избавилась, наконец. Знаю, что это не последняя наша встреча, но хотя бы сегодня он оставил меня в покое.

Остаток вечера уделяю уходу за собой. Делаю маникюр, накладываю маски, подстригаю кончики волос. Я должна быть неотразимой. Я должна быть лучше его модельки. Пусть я не имею мешков денег и карманного пластического хирурга, но у меня есть одно преимущество. Неслабый такой козырь. Я идеально подхожу Максиму. Ну и молодость, свежесть, разумеется. Моделька-то уже не раз под нож ложилась. А у меня всё натуральное, всё своё.