Увидев принца, фаворитка качнулась навстречу, но не сделала и шагу, внимательно всматриваясь в его глаза. Выражение её лица было скорбным и даже трагичным. У принца на мгновенье сжалось сердце от жалости и вины. Но он вспомнил, что девушка не так уж проста, что попробовала им манипулировать, забыла своё место. Она же смиренно опустила глаза, сделала положенный книксен и промолчала. За неё высказался секретарь.

— Мой реджи, к вам посетительница. Примите?

— Что-то срочное, кроме этого, есть?

— Нет, мой реджи. Текущие дела, не более.

Дамиан кивнул, что понял и что примет посетительницу. Она тихо зашла следом, остановилась у двери и, не поднимая глаз, обратилась к нему после разрешения говорить:

— Мой реджи, дозволено ли мне будет попасть на сегодняшний бал?

Дамиан уселся в своё кресло и задумался. С одной стороны он всё ещё чувствовал то раздражение, что и вчера, а с другой… Не виновата же девушка в том, что она не та?

Несносный Мальчишка морщил недовольно нос, отворачивал лицо в сторону — ему не хотелось решать этот вопрос. Но решать-то надо, и прямо сейчас. Из-за такой мелочи задерживать дела куда более важные казалось глупостью. И потом. Не сорвёт же она бал, в самом деле? И Дамиан, тяжело глядя на Лали, сказал:

— Сударыня, вы можете явиться на сегодняшний бал. Только найдите себе кавалера или тётушку на вечер дама, сопровождающая молоденькую одинокую девушку; дуэнья.

Лали склонилась в благодарном поклоне, затем тихо вышла. Несносный Мальчишка только скорчи рожу: «Ох-хо-хо, какие мы тихие!»

Следующее утро началось немного неожиданно. В приёмной принца ждала Лали. Она была бледна, с синяками под глазами, без косметики, со скромным пучком на затылке и в закрытом темном платье. Дамиан даже удивился — он не представлял, что у фаворитки в гардеробе бывают такие скромные платья.

Увидев принца, фаворитка качнулась навстречу, но не сделала и шагу, внимательно всматриваясь в его глаза. Выражение её лица было скорбным и даже трагичным. У принца на мгновенье сжалось сердце от жалости и вины. Но он вспомнил, что девушка не так уж проста, что попробовала им манипулировать, забыла своё место. Она же смиренно опустила глаза, сделала положенный книксен и промолчала. За неё высказался секретарь.

— Мой реджи, к вам посетительница. Примите?

— Что-то срочное, кроме этого, есть?

— Нет, мой реджи. Текущие дела, не более.

Дамиан кивнул, что понял и что примет посетительницу. Она тихо зашла следом, остановилась у двери и, не поднимая глаз, обратилась к нему после разрешения говорить:

— Мой реджи, дозволено ли мне будет попасть на сегодняшний бал?

Дамиан уселся в своё кресло и задумался. С одной стороны он всё ещё чувствовал то раздражение, что и вчера, а с другой… Не виновата же девушка в том, что она не та?

Несносный Мальчишка морщил недовольно нос, отворачивал лицо в сторону — ему не хотелось решать этот вопрос. Но решать-то надо, и прямо сейчас. Из-за такой мелочи задерживать дела куда более важные казалось глупостью. И потом. Не сорвёт же она бал, в самом деле? И Дамиан, тяжело глядя на Лали, сказал:

— Сударыня, вы можете явиться на сегодняшний бал. Только найдите себе кавалера или тётушку на вечер дама, сопровождающая молоденькую одинокую девушку; дуэнья.

Лали склонилась в благодарном поклоне, затем тихо вышла. Несносный Мальчишка только скорчи рожу: «Ох-хо-хо, какие мы тихие!»

* * *

Гости начали съезжаться очень рано. И это тоже была уступка иностранным гостям, которые были против того, чтобы молодая девица до утра плясала на балах. Баловство это и всё такое прочее. Королева ничем не выразила своего недовольства, но согласилась на такое требование, следуя принципу — уступив в малом, выиграешь в большом.

Бальный зал, где на возвышении сидела королевская чета, а за их креслами стояли наследник, принц Лев, как всегда с легкой улыбкой витающий в облаках, и Дамиан, серьёзный и собранный, медленно наполнялся гостями. Жена Льва тоже присутствовала, но скорее номинально — сидела на балкончике, в стороне от принимающих гостей, в окружении магов и гардов.

Гостей было очень много — в столицу явилась по случаю большого бала многочисленная знать со всего королевства. Они, в отличие от послов Оландезии, знали, что принц сам должен выбрать себе невесту и не очень верили, что иностранную принцессу Корона рассматривает как серьезную партию для младшего принца. Но пока он не женат, все хотели воспользоваться возможностью и представить своих дочерей на королевском балу.

Королеве, как и Дамиану это, безусловно, было на руку, поскольку подобное собрание множества молодых девушек могло сильно сэкономить время и силы младшему реджи. Особенно в сложившихся обстоятельствах. Её высочие лелеяла надежду, что Дамиан именно на этом балу встретит свою единственную, и о помолвке с принцессой Тойво можно будет забыть — против благословения Плодородной ни один человек не сможет возразить.

Дамиану же становилось нехорошо, когда он раз за разом кивал прибывающим гостям, в числе которых девиц было явно больше, чем когда бы то ни было раньше. Ему придется весь вечер кружить в танцах этих девиц, одну за другой, и принц хмурился, хоть и старался изо всех сил держать маску невозмутимости и спокойствия.

Примерно часа хватило, чтобы основная масса гостей предстала пред очи королевских особ, и распорядитель объявил о явлении принцессы Тойво, названной при рождении Ило, и послов иной державы. Зал замер.

В высокие двери вошла девушка в длинном покрывале, теперь полупрозрачном, сквозь которое вполне угадывалась знакомая фигурка с тем же высоким хвостом гладких волос. Вел её важный бородатый посол, родственник короля Юзеппи.

Длинное покрывало Дамиана напрягло, и он глазами разыскал среди придворных Суземского, который сделал жест ладонью, который должен был означать: «Не ритуальное, успокойся!». Принц немного расслабился.

Королева поднялась со своего трона и произнесла короткое приветственное слово принцессе и её сопровождающим, на что Тойво по обыкновению молча поклонилась. Заиграла музыка. Дамиан сошел к принцессе и предложил руку. Та подняла вуаль, чем сильно напрягла принца, и только после этого руку приняла. Королева стала в пару с принцем-консортом, и бал начался.

Дамиан смотрел в лицо девушке (она была с ним почти одного роста), но она глаз выше его подбородка не поднимала. Танцевала она неплохо, была немного скована, однако ошибок не допускала. И когда принц почувствовал, что партнёрша вошла в ритм танца и немного расслабилась, спросил:

— Понравилось ли вам кольцо, что вы вчера примеряли?

— Да.

Не без ехидства Дамиан продумал: «Возможно, её в детстве много пороли, воспитывая такую сдержанность». Для него это была практически единственная возможность поговорить без свидетелей, но прекрасно воспитанная в лучших оландезийских традициях нарушала все планы.