— А это что? — поинтересовалась Лина.

— Калитка.

— Маленькая какая!

— Незачем делать большую. Через такую сможет пройти лишь один человек, и то пригнувшись… Два широких железных засова, а будет ещё и поперечная балка в прорезном канале стены! Задвигается в углубление напротив. Хрен такие высадишь!

— Это точно, — подтвердил Юрка. — Ни чупакабра, ни слон.

Все опять опасливо притихли.

— Юра, родной, не пугай меня, а? — тихо попросила Сухинина. — Здесь что, ещё и боевые слоны водятся?

— Я чисто в гипотетическом порядке, а вдруг? — невозмутимо бросил радист.

— Вздыбить бы тебе холку, Юра, за такие «вдруги», честное слово! — брякнул Игорь.

— Товарищ Квачин, а второй выход будет с дверью? — поинтересовалась Май, ещё одна из девчат.

— Обязательно! Закладные с петлями вмоноличены ещё вчера, в оба проёма.

— И тоже с железом?

— Непременно.

— Можно ещё решётку сделать за воротами, вот что, камрады! — с новым энтузиазмом предложил рейнджер. — Я знаю, я читал! Сделаем пока деревянную, с окованными нижними концами, раз железа немного. Можно повесить и снаружи, тогда она будет перемещаться в пазах по сторонам ворот, тут, правда, придётся долбить.

— Перебор! — прервал я мечтателя-долбёжника.

Сил у нас маловато…

Однако думки были о другом.

После находки чудо-пера и разговоров о гадском фениксе даденное начальством орудие уже не казалось мне избыточной мощностью! А вот толщина стен цитадели, массивность и основательность постройки до сих пор кажутся излишними. Бойниц в стенах нет, значит, основная опасность исходила не от стреляющих-нападающих? А от кого тогда?

«Прежде всего — информация. Кто владеет информаций, тот владеет Кристой!» — вспомнились мне слова Германа. В нашем положении тем более трудно это оспорить.

Но информации пока просто нет.

— Вот что, Дар! — Игорь решительно сделал шаг вперёд, став непривычно серьёзным. — Предлагаю на время отложить все работы. Личному составу, взяв оружие, собраться на стене. Прикинем позиции для каждого, основные и оперативные. И каждый должен осмотреться, запомнить ориентиры, потренироваться. Стройка хороша тогда, когда есть, кому строить. Схряпать могут.

— Согласен, — решил я, не раздумывая, опытному бойцу видней. — Через пять минут все поднимаются с оружием, включая арбалеты девчат. Феникс, не феникс… Отразить надо любую птаху.

Народ разбежался, а мы с Игорем остались, стволы с нами.

— Так, рейнджер, что скажешь в связи с новыми данными?

Войтенко замялся, словно не желая говорить.

— Что притих? Давай уж.

— Плохо, что у нас всего один тепловизор.

— Ну уж, брат, сколько выделили, сам понимаешь! — я развёл руки в стороны.

— Да понимаю я всё! Только вот… Ай, ладно, — он тоже махнул.

Что-то всё не прянично лепится. Не кузяво. Валидольно.

Что-то мне, господа, тревожно на душе…

Сутки мы работали, как роботы.

Запись в дневнике:

«Все очень устали. Никто не ропщет, люди работают с энтузиазмом. Тем более что и оплата трудов будет солидной. Если же ещё и золото найдём, то по окончании миссии на особый бонус каждый сможет купить себе квартиру в центре Манауса, если захочет, в чём я очень сомневаюсь… Днём три часа лил дождь, непогода помешала, и всё равно сделано многое. Вместо временных тентов на крепостной стене появились деревянные грибки под металлочерепицей, почти такой же грибок установлен над дворовым колодцем. Вода чистая, холодная, цитадель теперь имеет автономный источник водоснабжения, хотя и ручей совсем рядом. На берегу — небольшой причал.

Квадроциклы ночуют за воротами, не упрут же их здесь… Ворота получились отличные, тяжёлые! Центральные уже попробовала испытать на прочность большая жёлтая ящерица. Ирина ходила с Винни и Лёхой в ближний лесок, собирала лекарственный гербарий. На кухне девчата уголь из мешков пока не тратят, для готовки хватает спиленных вблизи крепости деревьев. Вьетнамки очень экономны, иногда кажется, что они боятся тратить ценные, с их точки зрения, ресурсы. Так и с углём, а ведь в Береговом его уже вполне хватает…

Вчера ночью Юра Молодцов закончил монтаж внутренней электросети — да будет свет! Теперь дежурный на стене может включить прожектор, пока только один. Помещения распределены, большая часть имущества спрятана внутри. Тент оставили, есть тень, место для отдыха. Остро не хватает мебели, очевидная промашка в планировании, обходимся чурбаками. Мы с Игорем размышляем, прикидываем силы, и сроки проведения первого разведрейда по таинственной дороге. Надо самому успокоиться и всё взвесить».

Я отложил ручку. Всё записал или забыл что-то?

Не, всё-таки я не писатель, а читатель, на сегодня достаточно. С наслаждением откинулся на широкую щепу, заменяющую спинку, потянулся. Потом протянул руку и сделал добрый глоток ещё горячего чая, да с диким лимончиком, так в Манаусе назвали эти канареечного цвета цитрусовые.

Между краем навеса и обрезом стены радует глаз полоса розовеющего вечернего неба.

«Как упоительны на Кристе вечера!» И этот… хруст вьетнамской булки! Отменные булки печёт Лина, объедение. Ещё за одной сходить, что ли?

И тут крякнуло!

Радист смонтировал два тревожных сигнала: один сиреноподобный, после него можно уже и не стрелять, а второй крякающий, что-то подобное стоит на блатных машинах народных депутатов и прочей автодорожной нечисти. Сделано специально, «кряк» призван относительно тихо поднять своих, не оповещая об этом чужих.

Меня подбросило, словно ударом молнии.

Вскочив, я сразу резко рванул вперёд, голова закружилась — чёрт, неужели акклиматизация всё ещё не закончилась? Остановился и целую секунду инстинктивно смотрел на траву, приходя в себя, и тут же метнулся назад, со злыми словами хватая прислонённый к столешнице «Тигр» — вперёд! Нёсся, как раненый лось, старательно не глядя по сторонам, только под ноги, иначе споткнусь в этих сандалиях!

Кто-то закричал, потом ещё раз, заверещал тонкий женский голосок.

Мужики уже ломили наверх.

— Не высовываться! — сразу предупредил нас Игорь громким шёпотом. — Пригнуть головы! Птицы летят! Туда смотрите!

Чего он шепчет? Зачем шептать, когда птички еще в километре? Спишем на волнение.

Не буду описывать маты, тихо посыпавшиеся с моих уст. Следующие десять минут они извергались обильно. Всё-таки я ещё не военный человек, не фронтирный.

Пять биноклей уставились на север, все мужчины гарнизона были на стене.

Наконец я начал что-то решать. Нагнулся вниз и крикнул: