Эстоков гнал машину на пределе скорости, молясь про себя, чтобы им на дороге не попался какой-нибудь залетный гибэдэдэшник, и, не тратя времени даром, посвящал девушку в подробности захвата заложников, которые умудрился узнать, воспользовавшись своими старыми связями в армейских кругах, пока изнывал от вынужденного бездействия, ожидая, когда Снежана закончит последний бой. Девушка слушала внимательно, не перебивая, и поэтому ее вопрос прозвучал для него неожиданно:

– Преступники что-нибудь требуют?

– Нет,– скрипнул зубами Сергей, не отрывая взгляда от дороги.– В том-то и дело, что совершенно непонятно, зачем они вообще это все затеяли и что хотят получить в результате. Подонки блокировали здание и сидят там с заложниками, преимущественно детьми, не выдвигая при этом никаких требований...

Он бросил взгляд в зеркало, стараясь понять, как отреагирует девушка на такое сообщение, и едва не врезался в столб, столкнувшись с застывшим взглядом Снежаны. Казалось, она смотрела куда-то в недоступные ему дали и видела там что-то понятное ей одной. И это что-то девушке очень и очень не нравилось. Что же все-таки происходит? Словно услышав его безмолвный вопрос, Снежана моргнула и безразлично, как будто не ее близким угрожала смертельная опасность, поинтересовалась:

– Откуда вообще стало известно о захвате заложников, если не выдвигается никаких требований?

Сергей вздохнул. Он и сам не раз задавался этим вопросом и должен был признать, что вся эта история напоминает больше результат творческого труда какого-нибудь низкопробного фантаста, чем жизненную ситуацию.

– Мне позвонила Аня, когда пришла в себя в больнице, она сообщила, что какие-то мужики напали на них и похитили детей прямо в магазине, а потом скрылись с ними в неизвестном направлении. Я позвонил в милицию, и тут выяснилось, что моих детей взяли в заложники так же, как еще несколько десятков молодых девушек и ребятишек, похищенных по всему городу. Причем иногда жертв похищали прямо на глазах у родителей, но, несмотря на это, почему-то никто не поднял тревогу до тех пор, пока какой-то милицейский чин совершенно случайно не обнаружил, что здание Центра детского творчества захвачено террористами.

– Вот как? – В голосе девушки появился какой-то запредельный холод.– Понятно. Мы скоро приедем?

Эстоков нахмурился, пытаясь понять, что в его рассказе настолько повлияло на его попутчицу, но решил, что сейчас не самое подходящее время выяснять этот вопрос. Он взглянул на замаячившую впереди толпу, подсеченную включенными мигалками милицейских, пожарных машин и машин «Скорой помощи», и понял, что отвечать девушке не имеет смысла. В такой ситуации даже дурак догадается, что они приехали, а Снежана была кем угодно, только не дурой, в этом он уже успел убедиться. Он остановил машину, не доезжая до кордона милиции, не желая провоцировать стражей порядка и трепать их и так издерганные дерзким захватом заложников нервы. Следовало действовать аккуратно...

– Мать твою! – Раздраженное рычание раздалось, когда Снежана выскользнула из остановившейся машины, не дождавшись, пока он откроет перед ней дверцу, и Сергей, поспешивший покинуть автомобиль вслед за ней, теперь ошарашенно замер, не в силах поверить своим глазам.

Он, как и каждый настоящий армеец, считал, что в милиции служат сплошь идиоты и отморозки, но не ожидал наткнуться на такую наглядную демонстрацию правдивости этого постулата. Небольшая площадь перед Центром детского творчества была с одной стороны огорожена шлагбаумами, а с другой – милицейским оцеплением, за которым медленно, но верно собиралась толпа, едва сдерживаемая редкой цепочкой мужчин в форме. Причем людей, занимающихся хоть каким-нибудь полезным делом, среди тех, кто хаотично передвигался или просто стоял поблизости от места событий, было меньшинство. Основная масса живых существ, скопившихся у места событий, представляла собой весьма неприятный коктейль из журналистов, любопытствующих и энтузиастов, уверенных, что они с ситуацией справятся гораздо лучше, чем специально обученные решению подобных проблем профессионалы.

И среди этих одушевленных произвольно перемещающихся препятствий носились сотрудники спецподразделений, врачи, пожарные и другие бедолаги, которым выпало нелегкое бремя спасать в этом бедламе заложников и при этом еще как-то умудриться не расстаться с собственной жизнью. Все происходящее меньше всего напоминало боевые операции, к которым за годы службы привык Эстоков. Он невольно растерялся, не зная, как поступить в подобной ситуации, но Снежана не дала ему долго раздумывать над этим. Стремительно ввинтившись в толпу, она проскользнула между милиционерами, стоящими в оцеплении и пытающимися не допустить посторонних туда, куда соваться им было совершенно необязательно и даже опасно для здоровья,– в зону, где разместились машины «Скорой помощи», передвижной штаб и прочие атрибуты любой операции по освобождению заложников. Сергей последовал за девушкой, мысленно приготовившись к большой драке, когда их маневр заметят стражи порядка.

Но Снежана, как выяснилось, знала, что делала, и прорывалась за оцепление весьма целенаправленно. Как только она миновала постовых, даже не успевших среагировать на ее маневр, не говоря уже о том, чтобы задержать, девушка оказалась прямо перед человеком в мундире с генеральскими погонами, куда-то спешащего с сосредоточенным лицом.

– Я могу помочь!

Эти слова вызвали у высокопоставленного милиционера вполне предсказуемую реакцию. Он резко остановился, окинул возникшее препятствие раздраженно-усталым взглядом, немедленно пришел к весьма определенным выводам и сердито потребовал:

– Немедленно выведите ее за заграждение! Кто вообще ее сюда допустил?!

– Здание окружает барьер, который вы не в состоянии преодолеть, даже пули от него отскакивают! – Жрица ловко увернулась от попытавшегося поймать ее оперативника и уверенно добавила: – Вы ничего не сможете сделать без моей помощи, все заложники погибнут.

– Да уберите ее кто-нибудь! – Генерал обернулся, выискивая взглядом, кого бы еще позвать на помощь подчиненному, безуспешно пытающемуся схватить очередную юродивую, отвлекающую серьезных людей от работы в самый неподходящий момент, и замер, встретившись взглядом с Эстоковым, который торчал у заграждения и точно так же не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял его бывший сослуживец Вячеслав Коренев.

– Сергей?! А ты тут как оказался? – Генерал мгновенно забыл о неуловимой девице и сосредоточил свое внимание на Эстокове. Как и все прошедшие подготовку в спецчастях, в случайные совпадения он не верил совершенно и вполне обоснованно подозревал, что неожиданная встреча является предвестницей новых неприятностей.

– Я с ней.– Сергей сразу понял, какой шанс дала ему судьба, и решил воспользоваться им по полной программе.– Ты бы ее послушал, она действительно может делать необычные вещи.

– Не думал, что ты будешь верить на слово шарлатанам...

Договорить генерал не успел, вокруг послышались испуганные и недоуменные крики: по фасаду здания, в котором держали заложников, прошла странная рябь, и кирпичная стена растворилась как мираж в ярком солнечном свете, обнажив внутренние помещения дома. Увидев то, что до сих пор пряталось в старом здании, предназначенном для того, чтобы приносить детям радость, Снежана сжала кулаки. Как бы ни пытались избавить девушку от подобной слабости ее старшие наставницы, она все еще не могла привыкнуть к безграничной жестокости окружающего мира, который в кои-то веки видела без прикрас.