Признаюсь, я пару дней ходила как по раскаленным углям, ожидая, что вот-вот бабахнет. Даже несколько едких выражений на всякий случай заготовила. Но фейерверка не получилось. Наоборот, во время перерыва на ланч ко мне подошла госпожа Крашр (младшая — Заурда Крашр ) и попросила меня помочь с ужином.

— Мама приболела, — тихо объяснила женщина, отведя взгляд в сторону. Видимо, сильно смущалась того факта, что её надменную мамочку должна заменить чужеродная профурсетка… или кто там я ещё?

«Надо спросить у следователя — у него столько слов обо мне припасено».

Мысленно хмыкнув, я тут же согласилась помочь — в конце концов, портить отношения с секретарём профессора не стоило, даже несмотря на отвратительное поведение её матери.

Да и не только грымза была заводилой — у нас на станции ещё один субъект имелся, которого мне хотелось огреть чем-нибудь тяжелым и желательно по башке.

А Заурда, кстати, молодец. Вечером, после работы, как только мы завалились на кухню и распределили между собой обязанности (кто и что будет готовить), секретарша профессора решила воспользоваться моментом и извиниться на свою мамочку.

—Понимаете, Саша, у моей мамы есть мечта приподняться с помощью меня. Это стало для неё наваждением, смыслом жизни…

Молодая Крашр, доставая мясо из холода, тяжело вздохнула.

— Вы вряд ли нас поймете, но для мамы… для моей мамы стало настоящим ударом решение рода выдать её замуж за моего отца. Отец был хорошего, но не старого рода — не аристократ, не сильный.

Заурда возмущенно повела полным плечиком.

— Когда она видит, что вы смогли стать супругой одному из Днарров, в то время как её собственная дочь даже не сумела заполучить метку от мужчины сильного рода…

—Метку? — я насторожилась, но виду не подала. — Это какой-то радскарский обычай?

Заурда хихикнула.

—Можно и так сказать.

Оторвавшись от разделки мяса, она заговорчески, почти шёпотом, произнесла:

—Право первой ночи.

— Что вы имеете в виду? — вздрогнула я. Заурда опустила взгляд в пол.

—Понимаете, Саша, есть у нас такая традиция… иногда мужчины старших родов берут себе в спальню невинных девиц. Мужчина получает удовольствие, забирает невинность девушки, взамен одаривая её клеймом своего рода. После этого, если она выйдет замуж и понесет от мужа, её дети сто процентов будут сильней своего отца — так как дети наследуют немного силы из «клейма» на теле матери.

Клеймо? Ох…

Получается, именно это было у меня на теле — клеймо Повелителя.

Я пыталась не реагировать, пыталась удержать лицо, но не получилось — вздрогнув, я затравленно посмотрела на Заурду.

— А от этого… от этого клейма… можно как-то избавиться?

—Избавиться? — секретарша профессора нахмурилась. — Не уверена, что понимаю вас, Саша. Зачем избавляться от такого дорогого подарка?

—И всё-таки?

Заурда пожала плечами.

—Возможно… я не знаю. — Она пристально посмотрела на меня. — Священники, наверное, могли бы помочь… да только кому такое надо?

Я слабо улыбнулась и на всякий случай кивнула.

— Да, конечно, кому такое нужно…

А затем ещё тяжело вздохнула и демонстративно посетовала на странные радскарские обычаи, которые не под силу понять простой землянке — всё, мол, у вас по-другому, все по-особенному.

Мне показалось, или младшая Крашр как-то странно на меня посмотрела?

Выждав долгий ужин в неприятной компании (следователь теперь садился не напротив, а рядом со мной, подавляя своим присутствием и моё настроение, и мой аппетит. Впрочем, последнее было совсем не критично — не наемся, зато похудею); короче, переждав ужин, я решила осторожно попытать Танна.

Разумеется, я не стала спрашивать у него насчёт клейма, то есть метки первой ночи, прямо в лоб, а вместо этого завела долгий разговор насчет семейки Крашр. Танн ведь был не просто полицейским, но ещё и аристократом, а значит, даже если обе дамы не попадали в его профессиональное поле деятельности, то, возможно, как гражданское лицо он что-то слышал.

Я очень надеялась на это.

И оказалась права.

Танн, которого я уговорила прогуляться перед сном, охотно рассказал мне историю матери и дочери Крашр.

Заурда не соврала. Её мать, родившись в семье советника правителя Северных территорий, действительно принадлежала к одному из старейших радскарских родов. Отец Заурды был «проще» (именно так выразился Танн), но и он тоже значился благородным господином. То есть, отец Заурды был не только в меру знатным, но ещё и вполне обеспеченным — настолько обеспеченным, что даже после его смерти мегере не пришлось зарабатывать себе на хлеб.

— После смерти мужа, старшая Крашр целиком посвятила себя дочери, — заметил Танн. — Родительская гиперопека, Саша, ужасная вещь.

— Прости, я не в курсе, — сухо ответила я, пытаясь не вспоминать, как отец, однажды заявившись в гости к бабушке, никак не мог запомнить, кто из нас с сестрой Саша, а кто — Ася.

— У тебя не было родителей? — удивленно спросил Танн.

— Были, но… нас с сестрой воспитывала прабабушка.

—А родители?

Решив не делиться своей «приятной» семейной историей, я просто пожала плечами.

— Знаешь, — медленно протянул Танн. — Мне кажется, что госпожа Нарвэ высказывает тебе свое фи вовсе не из-за твоего происхождения. Была бы ты даже радскаркой — она и тогда не дала бы тебе нормальной жизни.

—Почему ты так считаешь?

—Госпожа Нарвэ думает, что мы женаты. То есть, ты — чужачка, легко получила родовитого мужа, в то время как её дочь, рожденная на Арне, так и не смогла выполнить свое предназначение.

Подмигнув, Танн решил пояснить «для чайников».

— Она просто ревнует тебя, Саша.

Хмм…. мысли Танна подтверждали слова самой Заурды. Только мне было глубоко фиолетово на причину, по которой старая мегера на меня нападала. Корысть это, личная неприязнь или что-то ещё — плевать… Важно, что хотя бы часть того, о чём говорила Заурда — правда. Возможно ли, что и остальное тоже не вымысел?

— Саш, — позвал меня Танн, нахмурившись. – О чем задумалась?

— Я? — остановившись, я растерянно посмотрела на своего липового муженька. — Не задумалась я… просто, если все дело в замужестве, то почему госпожа Нарвэ не трогает Триану? Она ведь тоже замужем.

Танн усмехнулся.

— Сашка, ты такая глупенькая. Арраш из хорошей семьи, но его род никогда не сможет сравниться по знатности с моим. — Мой липовый муженек остановился, чтобы взять мою ладонь в свою руку. — Это ты меня, к сожалению, не ценишь… а для других девушек, я — отличная партия.