– Но в Следственном комитете тоже есть документы, доказывающие, что Мария Ивановна работала под этим псевдонимом. Ее черновики статьи, заметки, написанные собственноручно.

– Не будь такой наивной. Как только договор окажется в суде и будет доказана его подлинность, твои хваленые правоохранительные органы уберут из доказательной базы все документы, касающиеся Марии Ивановны. Потому что автоматически они будут признаны поддельными или не представляющими для данного расследования никакого интереса. И где мы тогда с тобой окажемся со своими разоблачениями?

Ася не стала уточнять у Стаса, где именно, потому что и сама догадывалась.

– Против денег не попрешь. Особенно против больших денег. Нужны факты, улики, доказательства, свидетели. Не сомневайся: другая сторона их тоже представит. И тогда уже придется искать дополнительные факты, подтверждающие первые, и так далее. Судиться можно до бесконечности. Вернее, до того времени, пока у одной из сторон не закончатся деньги. Ведь именно они у нас всему голова. Или ты так не думаешь?

– Я все равно разыщу убийцу отца. И убью его!

– Час от часу не легче. Ты же отказалась от этой сумасшедшей идеи. С виртуальным убийством я еще могу как-то согласиться, но с настоящим… Кстати, не могу понять: почему именно меня ты выбрала себе в помощники, а не какого-нибудь другого журналиста в вашей редакции?

– Потому что я поверила тебе. Хотя и не могу объяснить почему. А еще ты – лицо незаинтересованное. Зацепин сказал, что я не должна забывать, из чьих рук кормлюсь. А ты уже кормишься из других рук. Поэтому у меня есть хоть какая-то надежда, что интересы тех, на кого ты работаешь, не пересекутся с интересами Мастеркова или Зацепина. Скажи, ты против убийства Антона Правдина, да?

– Нет, не против. В общем, идея мне нравится. Я тоже считаю, что общественности нужно открыть тайну его гибели. Во всяком случае, для того, чтобы еще раз показать, что наша профессия не только трудна, но и опасна, особенно когда журналист берется за расследование преступления. Просто мы недостаточно знаем о Марии Ивановне, чтобы попытаться обвинить Копцову. Вот ты, например, знаешь, отчего и как умерла Евсеева?

– Пока только со слов дочери. Но, думаю, скоро буду знать больше.

– Собираешься сидеть и ждать, пока кто-то принесет тебе эти сведения? Тогда какой же ты журналист? Одно название. А ты сама попробуй что-нибудь разузнать. Например, где это произошло, есть ли свидетели, что могут рассказать соседи?

– Так ведь было следствие. Полиция уже всех расспросила.

– Если и дальше так будешь думать, твои журналистские расследования закончатся не начавшись. Ты должна раскопать то, чего другие не разглядели или не захотели увидеть.

– Хорошо. Я съезжу на место преступления. Ее убили на даче.

– Туда лучше ехать в выходные. Надеюсь, сама догадаешься почему. А вот как поговоришь с людьми, еще что-нибудь выяснишь, мы и встретимся.

Убедив Зацепина, что она вышла на хороший четкий след и не позднее чем в понедельник к вечеру предоставит редактору собранный материал, Ася начала действовать. На следующий же день отправилась самолетом в Энск, надеясь, что за пару дней управится с темным прошлым Копцовой и ее умершего супруга.

А вот в выходные непременно съездит на дачу, подышит свежим воздухом, сунет нос в дела дачников и будет надеяться, что прокатилась не напрасно. Во всяком случае, выслушает живых свидетелей и узнает их мнение о случившемся. Между прочим, еще до того, как Ростоцкий разрешит ей заглянуть краем глаза в дело о неподтвердившемся убийстве Марии Ивановны.

Пусть следователь пока разрабатывает версию причастности Берлицкого к банковским хищениям, Ася же параллельно примется за Копцову и дачников. А потом они поменяются подозреваемыми: Ася займется Берлицким, а Ростоцкий – Копцовой… Это же надо такое придумать – «займется Берлицким»! Не слишком ли высокопарно и самонадеянно? Нормально. Она не в «дурачка» с кем-то перекидывается, а занимается журналистским расследованием.

Ася тут же приосанилась и погордилась собой: какая же она отважная, рискнула отправиться одна в такую даль! А может, она просто дура беспросветная: так рисковать! Хорошо, что лететь всего ничего – каких-то два часа. Иначе довела бы себя до нервного срыва страхами и сомнениями.

Добравшись на такси до гостиницы и устроившись в заранее забронированном по телефону номере, отправилась прогуляться по городу. Зашла в кафе, отведала настоящего шашлыка. Теперь можно и расследование продолжить.

Вот и Сбербанк, в котором трудилась Копцова, судя по записи в трудовой книжке, которую также заполучила дотошная Мария Ивановна. Ася зашла в здание, между прочим, самое красивое и богатое на центральной улице города. Ася потолкалась среди людей, послушала, о чем те говорят, но ничего достойного внимания не услышала. Здесь все было чинно, спокойно и доверительно.

Она подошла к столику консультанта – женщины лет пятидесяти, бойко отвечающей на вопросы посетителей. Дождавшись, пока та освободится, присела рядышком.

– Я хочу разместить в вашем банке довольно крупную сумму.

– Вы правильно сделали, что выбрали наш банк. – Женщина улыбнулась и принялась рассказывать о преимуществах разных видов вкладов.

– Мне все понятно. То же самое я слышала от вашей прежней коллеги, Копцовой Марианны Матвеевны.

Улыбка на губах женщины растаяла, как некачественная губная помада на солнце, растекаясь за пределы контура губ и превращаясь в уродливую гримасу.

– Боюсь, мы вам ничем не сможем быть полезными. Вам лучше обратиться в другой банк.

– Ах, вот даже как? Я так и сделаю. Если у вас не хватает ума принять клиента как следует.

Представляться корреспондентом столичной газеты, чтобы взять интервью, не было никакой необходимости: и так ясно, что Копцову из банка «ушли» за махинации. Вот тебе и провинция – разоблачили аферистку! Или она раньше была не такой опытной, какой стала теперь? О подробностях Асе вряд ли расскажут.

Куда же смотрела служба безопасности столичного банка, когда проводила проверку Копцовой перед приемом на работу? Или они даже не удосужились позвонить в Энский банк и порасспросить о бывшей сотруднице? Надо будет через Ростоцкого узнать, не заводили ли здесь на нее какое дело. Или она проходила как свидетель?

Ася отправилась разыскивать адрес, по которому проживала шесть лет тому назад Копцова. Далеко идти не пришлось. Нужный дом находился на соседней улице. И даже старушки сидели на лавочках возле дома, словно только Асю и ожидая. Они с любопытством взирали на девушку в надежде услышать что-то новенькое, дружно, как коровы на лугу, повернув головы в ее сторону, пока она разглядывала номер дома и сличала его с записанным.

– Вы кого ищете, гражданочка? – не утерпела одна из старушек.

– Подругу свою потеряла. Шесть лет как расстались, а больше с тех пор не виделись. Она тогда здесь жила, в этом доме.