В это время, где-то с середины мая – по июнь 1944 года, правительство решает укрепить спецслужбы в Восточной Словакии и усилить борьбу с партизанами. С этой целью, из Средней Словакии, переводят в Восточную Словакию – судетского немца, активного сторонника фашистского режима, накрепко связанного со службой безопасности и немецкими спецслужбами, подполковника И. Дреслера.

Положение Ф. Спитак усложняется. С него начинают требовать подробные данные о расположении партизанских отрядов, состав членов окружных комитетов КПС и даже состав ЦК КПС. А его свободные поездки, которые давали ему возможность связи с партизанскими командирами, берутся под контроль. И вообще, вопрос ставится так, что отсутствие данных будет расцениваться не только как служебное несоответствие, а и как нелояльность к режиму, с вытекающими отсюда суровыми последствиями. И на некоторое время он теряет возможность поставлять информацию отрядам, в то время как державная безопасность усиливает свои провокационные действия против партизан.

В Пряшев, по приказу министра Маха, в распоряжение подполковника Дреслера, передаются отдел державной безопасности, сильная воинская часть, и отряд разведки. Но Спишак находит выход. Он поручает ведение этой работы своим подчиненным, а сам, связавшись с некоторыми членами ЦК, сливает своим подчиненным некоторую устаревшую информацию, приобретая, тем самым, новый авторитет у своего начальства. И предлагает державной безопасности свои услуги в разработке шифра для связи с агентами, и ключа к его расшифровке, получая, соответственно, доступ к информации о действиях против подполья и партизан.

Пока Спишак улаживал свои дела, правительство применило ответный маневр против партизан. Командиру отряда вновь была предложена встреча с представителями патриотических сил, якобы для организации совместных действий. На этот раз И.К. Балюта назначил встречу в лесу, на поляне, у поваленного дерева, рядом с тремя дубами. Проверив местность и выставив тайное охранение, Балюта решил на встречу идти один, оставив вместо себя начальника штаба.

Сдвинув на бок маузер, которым он любил пользоваться в последнее время, и, спрятав пистолет в карман, он направился к трем дубам. Переговорщики, как и условились, пришли без охраны. На этот раз разговор был откровенный. Они сообщили, что являются английскими разведчиками и представляют английское командование, и напрямую предложили деньги, автомашины, оружие и полное покровительство британской разведки, если И.К. Балюта уведет отряд из зоны его действий в Восточной Словакии, в Венгрию.

В то время Черчилль, хотя уже и не надеялся склонить Рузвельта к открытию Второго Фронта на Балканах, но продолжал готовить операцию английских войск в Греции, и делал попытки отсечь проникновение советских войск в Словакию, которая была удобной базой для развёртывания действий Красной Армии во всей Восточной Европе. Балюта всё это отлично понимал. Советские войска стояли у Дуклинского перевала. ЦК Компартии Словакии вело работу по объединению всех сил для организации национального восстания, и он дал решительный отказ визитерам. И срочно поспешил в отряд готовить ответные действия и новые удары противнику.

В отряде командир и начальник штаба долго сидели над картой, изучая самые уязвимые для немцев места. Такими местами для немецкой транспортной сети, были три больших железнодорожных моста. Если их взорвать одновременно, то германское командование, на некоторый период, потеряет возможность маневра.

В боевых операциях по подрыву мостов у деревень Косталанач и Обишовце, самым трудным был подрыв Косталаначского моста. Сложную задачу, бесшумно снять часовых и захватить охрану моста в караульном помещении, нужно выполнить стремительно. Для осуществления этой задачи была сформирована штурмовая группа из четырех человек, которую должен был поддерживать отряд прикрытия. И, как вспоминал партизан Львов Г.А.:

– Выскочив из-за насыпи, стремительным броском, снимаем часовых, врываемся в караульное помещение. Охрана, не успев схватиться за оружие, поднимает руки. Быстро переодевшись в немецкую форму, выталкиваем вперед, под дулами автоматов, разводящего немецких караулов, и с его помощью снимаем часовых на мосту, закладываем мины, поджигаем бикфордов шнур и начинаем отход. В это время охрана из другого караульного помещения, на второй стороне моста, открывает огонь. Но под автоматным огнём по немецким караулам нашей группы прикрытия, мы отходим в лес. За нашей спиной гремят взрывы.

– Взрыв Обишовского моста происходил более дерзко. К мосту подъехали днем на машине. Ничего не подозревавшая охрана была сразу уничтожена. Это дало нам свободу действий и возможность, до подхода немецких подкреплений, тщательно заминировать мост, собрать трофеи, погрузить их на машину и, отойдя на безопасное расстояние, взорвать мост.

Но ещё оставался мост Прешов-Кысак, через который немцы могли организовать обходной поток грузов. Для взрыва этого моста партизаны используют, всё ту же тактику внезапного удара, который уже отработан до совершенства и действует безотказно. Командир отряда, Ягупов, приказывает: «Взрывчатки не жалеть и взорвать мост так, чтобы его восстановление затянулось надолго». Многие партизаны вспоминали так запомнившийся им этот боевой эпизод и, дополняя друг друга, рассказывали.

– А взрыв моста Прешов-Кысак был такой мощный, и в него заложили такое количество взрывчатки, что разбросанные железобетонные глыбы ещё долго поражали воображение местного населения.

Особое внимание Ягупова, да и всех партизанских организационных групп, действовавших в районе Кошице-Кысак-Маргецаны, привлекала железнодорожная ветка, проходящая через этот район. Эта линия имела стратегическое значение, по ней проходили эшелоны, везущие войска на Восточный Фронт, а назад шли тяжелые составы, которые, натужно гудя, доставляли в Германию награбленное имущество и промышленные материалы. В общем, на этой линии было произведено около 50-ти больших и малых акций.

Самая крупная операция была проведена по разрушению железнодорожного узла и станции Маргецаны, расположенной на слиянии рек Горнад и Глинец и имеющей важное транспортное значение. В Маргецанах располагался немецкий военно-транспортный отдел, курировавший поставки военного оборудования. На станции располагалась, и работала под усиленной немецкой охраной, группа советских военнопленных. Балюта и Кукарелли долго планировали эту операцию. Станция Маргецаны, была большим железнодорожным узлом, на котором одновременно работало от 6-ти до 10-ти маневровых и рейсовых паровозов. Их взрывы нужно было произвести так, чтобы надолго вывести этот участок железной дороги из строя, а как это сделать, если в отряде имеются только двухсотграммовые толовые шашки.

– Паровоз – это довольно большая металлическая махина, чтобы ему причинить невосполнимый урон, – говорит Мартин. На что Ягупов отвечает:

– А мы будем подрывать котлы паровозов, и без котлов они уже не сдвинутся с места.

Такую инструкцию они и дают партизанским группам. И напоминают о необходимости взрыва поворотного круга и диспетчерской станции. Тут же разведка донесла, что на станцию прибыл и проходит там техническое обслуживание немецкий военно-транспортный состав, идущий на фронт, груженный оборудованием и пиломатериалами. Ягупов, предварительно проработав этот вопрос с взрывотехниками и посоветовавшись с начальником штаба, дает указание – часть груженых вагонов подорвать, дабы ликвидировать возможность увода состава со станции, а остальное поджечь.