– Так вот почему они ко мне лезли…

К столу подошел еще один шиари. Он дождался паузы в разговоре и поприветствовал собравшихся:

– Вы довольны?

– Беспредельно, – ответил за всех Хаген.

– Мне бы хотелось поговорить с ответственным за пациентку-оммо. Меня зовут Сигшиоон Каммуитал, уровень – двадцатый, пол – мужской. Возникли некоторые вопросы после вербальных сеансов с вашей соплеменницей. С Айей.

– Да, я уже понял.

– Я собирался опросить ее корабль, но увидел вас. Возможно, вы также сумеете помочь. Вступала ли она в конфликты с представителями человечества?

– Конечно. И не только с ними. Она вообще… крайне конфликтна.

– Позвольте уточнить, что я имею в виду особенно острые конфликты. Возможно, с нанесением душевных и телесных травм. Конфликты, в которых бы Айа выступала пострадавшей стороной.

И тут Селес вспомнил, при каких обстоятельствах познакомился с беспокойной сестрой по разуму двадцать семь шиарийских лет назад.

Тогда он редко посещал планеты и задерживался на них ненадолго. Энциклопедия еще удовлетворяла его потребность в информации. Селес коллекционировал познавательные инфокапсулы про разные миры, а представителей других видов, населявших эту часть Вселенной, побаивался – они казались такими крупными, агрессивными и сильными. Другие симбиотические пары попадались на пути нечасто – за все время после знаменательного события, разбросавшего оммо по миру, он встретил всего три неокорабля. Это было странное, смутное время для всех. И корабли, и их гуманоидные составляющие пребывали в состоянии легкого шока и отчетливо помнили только одно: как долго и мучительно летели по изнанке, а потом их выбросило в незнакомом месте. Видимо, тогда и родилась «официальная версия» о высокоразвитой цивилизации на другом краю Вселенной и о планете, разорванной воронками. Несколько лет спустя в очередной инфокапсуле Селес обнаружил эту версию окончательно сформировавшейся и изложенной до того убедительно, что и сам практически поверил.

Пролетая мимо безымянной землеподобной планеты, они пересеклись в ментальном поле с еще одним кораблем. Он висел на орбите, совершенно истощенный. Корабль умолял найти его гуманоидную составляющую, которая находилась где-то на планете. Точного места ее пребывания он назвать не мог, только примерный квадрат, очень большой, в ментальном поле она не появлялась – вероятно, совсем обессилела, потому что потерялась уже давно. Вдобавок она забыла взять свой крюк, когда отправилась на планету. Но она жива, безусловно пока еще жива, ее смерть он бы почувствовал, он бы точно знал, что настала пора готовиться к восстановлению с нуля и десяти годам беспомощной неподвижности… Корабль очень волновался и грамотно давил на сострадание.

Селес колебался недолго. Гуманоидная составляющая нового знакомого была самкой, а у неолюдей, невзирая на отказ от размножения, сохранилось взаимное притяжение полов и покровительственное отношение самцов к самкам. Не то чтобы Селес надеялся воспользоваться ситуацией при благоприятном исходе – ему просто стало жаль затерявшееся на планете маленькое слабое существо. Его корабль был, разумеется, за то, чтобы посочувствовать чужому горю и спокойно лететь дальше – в конце концов, гуманоидную составляющую можно восстановить.

Планета встретила Селеса песчаной бурей, в клубах которой носились мелкие колючие шарики каких-то растений. Он блуждал в клубах пыли примерно сутки, периодически натыкаясь на деревья и крупные валуны. Потом буря стихла, и Селес разглядел унылые каменистые поля, перемежающиеся редкими сухими рощицами. Несколько раз он выходил к каким-то развалинам. Видимо, планету пытались колонизировать, но корпорация-терраформ разорилась, и безымянную недоделку законсервировали в надежде потом продать каильцам или сыновьям Рео – уже потом Селес выяснил, что это обычное дело у людей.

Потерянную гуманоидную составляющую он нашел вечером, когда в небе полыхал горячечной расцветки закат. Дойдя до очередных руин, Селес увидел возле уцелевшего обломка стены маленькую фигурку.

Сил двигаться у нее уже не было. Она напряженно щурилась, а когда Селес подошел совсем близко, радостно заулыбалась. Передние зубы отсутствовали, на заплывшем лиловыми кровоподтеками лице улыбка выглядела впечатляюще.

– Фы кфо?

– Я… твой корабль… мы… – Селес совершенно растерялся. – Что случилось?

– Офойди, – просипела Айа. – Я жагораю…

– У нее не было левой кисти, на правой осталось только два пальца, ноги переломаны… И по всему телу такие следы, словно… не знаю… словно куски мяса вырывали зубами. Комбинезон насквозь промок от крови, я не понимал, как она вообще еще жила, а потом решил, что из вредности. Она практически все делает из вредности, – закончил рассказ Селес. – Я помню… На планете попадались развалины построек, возможно, там все еще кто-то жил. И, возможно, это были люди.

– Однако… – крякнул Хаген.

– Селес, в этом медальоне какая-то белиберда. Мне надоело слушать.

– Он работает?

– Нет, но данные удалось выгрузить. Там огромное количество записей, где-то половина испорчена полностью.

– Поищи последнюю по времени. Там должен быть фрагмент на непонятном языке. Может, такой язык есть в энциклопедии, но я его точно не знаю.

– Мне что, делать нечего?

– Да.

– Хм. Я ничего не обещаю.

– Поищи, пожалуйста. Это очень важно!

– Да уж, я не сомневаюсь…

Хаген внимательно наблюдал за Селесом.

– Ты сейчас с кем-то разговариваешь? – с подозрением спросил он.

– Нет, – соврал от неожиданности Селес.

– Корабль, давай потом.

– А что такое? Насыщенная культурная программа? А я тут в ангаре. Один.

– Корабль Айи тоже там.

– Если мне понадобится наставник по унынию – непременно к нему обращусь.

– Пожалуйста, найди ту запись. А потом я к тебе приду.

– А сейчас? – не отставал Хаген. – Ты же говоришь с кораблем, правда?

– Он ругается, – вздохнул Селес, про себя подивившись проницательности человека.

Тиинонашт аккуратно отодвинула тарелку и сложила на столе длиннопалые руки.

– Я могу ответить еще на какие-то вопросы?

– Да, да, у меня вопрос, – засуетился Селес. – Как бы это… Если человек получает в вашей условной реальности сверхъестественные способности, они могут… хотя бы теоретически… оказаться настоящими?

Шиари склонила голову набок.

– То есть быть частью не условной, а общепринятой реальности? За пределами планеты? Думаю, это исключено…

– Но в условной реальности они при этом… остаются настоящими? То есть там они действительно работают, и, если кто-то читает на Кальдеронии мои мысли… он действительно их читает, а не придумывает на ходу? Черт, да как же сформулировать…