Коротышка согласно кивает головой. Видно, мой рассказ пока соответствует тому, что им известно, и перебивать меня он не собирается.

– Я попросил Марка, – продолжаю без особого энтузиазма, – проверить, что это за камни, и он ответил, что в подобных вещах не разбирается, а специализируется лишь на драгоценных металлах. Но всё же попробует выяснить, подлинные они или подделка. Мне важно было узнать помимо всего их приблизительную стоимость, но этого он сделать не мог. После того, как Марк удалился в свою подсобку, я больше его не видел. А когда спустя полчаса зашёл туда, он был уже… ну, как это сказать? – без сознания.

– Вас это не удивило? – вкрадчиво интересуется коротышка. – До этого с человеком было всё в порядке, а тут он лежит почти без признаков жизни. Вам не пришла в голову мысль, что причиной этому могли послужить именно ваши камни?

– Честно говоря, я даже не успел ни о чём подумать. Настолько перепугался. Да и день у меня был, сами понимаете, не очень спокойный… Я вызвал скорую помощь, но в приёмный покой медицинского центра с ней не поехал. Что мне там делать? Дальше вы сами всё знаете. – И прибавил для убедительности. – Как видите, ни от кого я скрываться не собирался. Если бы был в чём-то виноват, то просто скрылся бы, и нигде светиться не стал бы…

– Предположим, так и было, как вы говорите, – перебивает меня собеседник. – А вот скажите мне: почему камни, которые остались лежать в подсобке у микроскопа, вы не стали забирать с собой? Мало ли какую ценность они представляют!

– Вначале я просто не успел об этом подумать, а потом было поздно. Мастерскую мы с врачом со скорой помощи сразу закрыли и поставили на сигнализацию, а ключи от неё забрали вместе с ювелиром.

– Значит, вы так и не успели выяснить, что это за камни?

– Повторяетесь, уважаемый! – неожиданно начинаю раздражаться. – Говорю же, что хотел у Марка выяснить именно это! Да не успел… Что вы ещё хотите от меня услышать?!

– Дело в том, – не обращая внимание на моё раздражение, говорит коротышка, – что эти камни – даже не камни, и никакой ценности в ювелирном плане не представляют. Это всего лишь пластиковые капсулы, в которых содержится раствор «Новичка»… – Глянув на меня и на мою отвисшую от изумления челюсть, он усмехается. – Не ожидали такого поворота? Или… ожидали?

– Совершенно ничего не понимаю, – только и удаётся выдавить мне, – какие-то капсулы, какой-то яд… Кому эти камни предназначались?

– Именно это мы и хотим выяснить. Надеюсь, теперь вы уже не будете ничего скрывать от нас?

– Я и так ничего не скрывал…

Коротышка деловито собирает разложенные на столе листки, складывает их в папку и замечает:

– Сейчас вас отведут делать фоторобот. Нам нужен портрет человека, который, как вы говорите, загрузил вас ковром с покойником и является настоящим владельцем мешочка с камнями… Да, и ещё раз хочу предупредить: дальнейшее ваше враньё будет расценено как преступное противодействие следствию, понятно?

Отчаянно машу руками, а он тем временем уже встаёт со стула и манит меня за собой.

– Кандалы-то с меня снимут, наконец? – потихоньку прихожу в себя.

Некоторое время коротышка раздумывает, потом кивает головой и достаёт из кармана ключи:

– Надеюсь на ваше благоразумие…

Не хочу утверждать, что фотографическая память у меня хорошая, но портрет, который с моих слов набросал на компьютере эксперт из лаборатории, находившейся в том же крыле полицейского управления, оказался довольно близок к оригиналу. Хоть я и не особо разглядывал лицо своего попутчика, втянувшего меня в эту неприятную историю, но вышло очень похоже.

– Теперь вы меня отпустите домой? – вкрадчиво интересуюсь у коротышки.

– Пока не разыщем вашего клиента, вам может угрожать реальная опасность.

– Это ещё почему? – удивляюсь я.

– А сами не догадываетесь?

– Нет…

– К вам случайно или злонамеренно – мы пока не знаем – попали эти так называемые «камни» с отравляющим веществом, ведь так? – морщится от моей непонятливости коротышка. – Не думаю, что по стоимости они сопоставимы с настоящими бриллиантами, но, можете мне поверить, стоят немало, и разбрасываться ими без причины никто не станет. Верно?

– Ну, наверное, да. Хотя я и понятия не имею…

– Кому-то они предназначались, так?

– Вы думаете, что мне или ювелиру? Но это же абсурд, мы совершенно посторонние люди!

– Конечно, не вам и не этому несчастному старику… Значит, хозяин камней должен непременно прийти за ними… Пока остаётся неясным главный вопрос: почему этот нарисованный вами человек так беспечно оставил их в вашей машине и исчез? На что он рассчитывал? Чего испугался? Обещанные две тысячи пожалел? Как бы вы сами ответили на этот вопрос?.. Притом я не думаю, что боязнь попасться с покойником, завёрнутым в ковёр, перевесила страх потери этих капсул. Не складывается наш пазл.

Ответить мне нечего, и я только развожу руками.

– Мы, – мой собеседник впервые говорит не о себе лично, а о своей конторе, – думаем, что этот человек довольно разумно просчитал ваши действия. По его мнению, вы обнаружите камни и наверняка примете их за драгоценности, о которых не захотите никому постороннему рассказывать. Но чтобы заняться их реализацией, вам понадобится сперва избавиться от опасного груза в виде покойника. Что вы, собственно говоря, и сделали вместо него. Он лишь не ожидал того, что после этого вы так стремительно отправитесь к ювелиру. День-два – ещё куда ни шло, но в тот же день… В любом случае, камни некоторое время будут при вас, так как быстро избавиться от них вы не сможете. Иными словами, ему достаточно будет разузнать, где вы живёте, явиться к вам и забрать назад свою барсетку с камнями.

– Как он узнает, где я живу? И неужели я спокойно отдал бы ему эти камни, даже если бы спустя некоторое время он принёс обещанные две тысячи?

– Узнать ваш адрес, поверьте, несложно. Он наверняка срисовал номер вашей машины. Потом мог бы спокойно явиться в ту же автомобильную инспекцию и под каким-нибудь вымышленным предлогом выяснить у них адрес владельца машины. Это – как один из вариантов… Мы точно пока не знаем, его ли рук дело – покойник в ковре, но либеральничать с вами, судя по всему, когда на кону стоят такие вещи, ясное дело, он не станет.

На миг я представил картину, нарисованную коротышкой, и внутри у меня всё похолодело.

– Значит, мне теперь придётся сидеть у вас в клетке, – почти шепчу пересохшими губами, – до тех пор, пока вы его не поймаете?

– Почему же сидеть? Наоборот. Чуть позже, когда закончим некоторые формальности, вы отправитесь домой, а мы начнём негласно следить за вами. Когда этот человек появится, сразу его задержим. Попробуем поймать на живца.

– В качестве живца я? Очень мило… И что это за формальности?

– Поищем по вашему фотороботу парня по нашим базам. Это займёт некоторое время… Теперь вам всё понятно?