— Тебе бы только пироги! — одернула Любка Ленку и приказала: — Шагом марш сарай чистить от говна. А то Сережка приедет, ухи обоим надерет.

В доме Варвары, казалось, ничего не изменилось. Все также размеренно шла своя жизнь в семье. Каждое утро убегала в школу Любка. А Ленка завистливо провожала ее из окна, вдавившись носом в стекло. Когда-то и она пойдет в школу… А пока, проводив грустным взглядом сестру, берется за веник. В доме каждый занят делом…

Два дня прошли в ожидании. И лишь на третий, уже в сумерках, вернулся Александр.

— Ну как там у вас? — нетерпеливо спросила Стешка.

— У них все нормально. Старики мои опоздали. Самолет задержался с вылетом на двенадцать часов. Но все позади. Уже прилетели. Я их в порту встретил. Вместе с Сережкой. Конечно, удивились! Особо мать. Я ей отказное заявление показал. Она глазам не верила. И все удивлялась, как прожил с нею восемь лет?.. Отец никак не комментировал. Только-то и сказал: «Одна радость все же осталась от нее! Это Сергей! От родной к чужому ушел! Это уже от Бога! Такое случайным не бывает…» Ну и о тебе спрашивали. Как живем? По-моему, на все их вопросы поставил точку Сергей. Сказал на второй день, что соскучился по тебе — своей матери, им и возразить нечего. Ребенок в этих вопросах не ошибается. Мать, правда, интересовалась дочками. О тебе расспрашивала. Хочет увидеться.

— Чего ж не привез?

— Пусть отдохнут, придут в себя с дороги.

— Здесь им легче было бы! Воздух посвежее. И тишина! Это лучше всего лечит!

— Знаешь, Стеша, пусть они сами сюда запросятся. Я им не стал предлагать, навязывать. Пусть отойдут от перелета, немного стерпятся с климатом. Чтоб восприятие было верным, не на усталость и издерганные нервы. Надо, чтобы они захотели увидеть тебя! И понять!

— Тебе виднее! — улыбалась Стешка.

— Возьми деньги! В этот раз картины разошлись хорошо. Всего три остались. Да и те из прошлых работ. Я становлюсь популярным. Так говорят реализаторы. Мои картины уже спрашивают. Особо интересуются новыми работами. Я уже еле успеваю! — похвалился Александр. Он смолчал. Но Стешка поняла недосказанное… Мать Александра, конечно, не одобрила выбор сына. Мало того, что выбрал в жены женщину из деревни, так еще и с двумя детьми… Да и живут в захолустье…

— Эх, сынок! Неужели не мог найти по себе? Городскую! Творческую личность из своей среды! Иль перевелись? Почему крайность? Что общего между вами? Ведь вы на разных языках говорите. Ты об искусстве, а она о хлеве и навозе! — сморщилась брезгливо.

— Мам! Я уж не тот безусый юнец, какой нуждается в поводыре. Я уже обжегся на интеллигентке. И выбросил из жизни восемь лет. Не хочу ошибиться во второй раз. Жизнь тоже имеет свой предел. Со Стешей мне хорошо и спокойно. Я ей нужен!

— Еще бы! — усмехнулась Валентина Ивановна и добавила: — Кто теперь согласится взять в жены женщину с двумя детьми? Да еще при твоем положении!

— Мам! О чем говоришь? Какое положение, ты посмотри вокруг! Сколько художников умирают от голода! А ведь толковые, талантливые люди! И я чуть не оказался в их числе! Давно ли стали меня признавать? Лишь после серии работ «Бабье лето». Она оказалась счастливой. До нее еле концы с концами сводил! Стыдно вспомнить!

— Но ты нашел-себя? Зачем же снова теряешь? Ведь жизнь с деревенской женщиной пагубна для тебя! Она не только не соответствует твоему уровню, она снижает твой творческий полет. Ну, кто она?

— Стеша — прекрасный человек!

— Не спорю! Она может быть и красивой, и доброй, но не твоего круга! К сожалению, все равно придешь к этому выводу. И снова пожалеешь о потерянном времени.

— Ошибаешься, мам! Стешка — мои крылья!

— Жаль, что они взяты напрокат у курицы!

— Ты ошибаешься! — смеялся Александр.

— О чем вы спорите? — вошел отец.

— Полюбуйся на своего сына! Он хочет убедить меня, что нынешняя деревня способна вдохновлять художника!

— А знаешь, ему виднее! Ведь он рисует! Ему и судить. И вообще, Валентина, наш сын давно не мальчик. Не лезь в его душу с поварешкой. Он сам способен разобраться во всем. Если ошибется, винить кроме себя будет некого! Мы с тобой — старики. И между нами и сыном лежит пропасть. Временная. Целых двадцать пять лет! Они теперь живут иначе! Мы безнадежно отстали от них. Пусть живет, как считает нужным.

— Ты отец ему? — подбоченилась Валентина Ивановна.

— Ты на этот вопрос отвечать должна. Тебе виднее! Коли я отец, пусть сын живет своим умом. И ты в его жизнь не лезь! — топнул ногой.

— Я не позволю, чтоб мой сын позорил фамилию! Я столько лет учила его, воспитывала в нем характер, личность! А получилось…

— Валентина! Угомонись! — открыл дверь в спальню и втащил за собой жену. Там еще минут десять спорили. Потом, выпив успокоительного, мать легла и вскоре уснула.

Вечером Александр с Сережкой пошли во двор подышать чистым воздухом.

— Переживаешь, батя? Ничего! Обломается бабка. Поскворчит, пошипит, угомонится! И чего взвилась? Она наших не видела! Если б хоть раз туда приехала, ее оттуда ухватом не выпихнули б.

У них так здорово! Я соскучился по всем. Домой хочу!

— А как же Стеша? Ты обещал ей…

— Я не сказал, что уеду. Я говорю, хочу к ним, — уточнил Сергей. — Смотри, какой тут грязный дождь! А там — совсем другой. Чистый. Он душу лечит! Он похож на бабкину сказку.

— Не горюй! Все кончается! И ты здесь не вечно! Закончишь колледж, домой вернешься! — успокаивал Александр.

— Меня пошлют работать поначалу! Я же программистом буду. По компьютерам! Их в Дубровинке нет! — заметил парнишка.

— За три года многое изменится и там…

— Хорошо бы! Я уже устал от города. А ты?

— Я завтра поеду домой, — ответил тихо.

— Счастливый! Когда я туда попаду?!

— На Новый год! — успокоил Сергея.

— До него еще далеко! А знаешь, о чем я мечтаю?

— О чем?

— Купить нашим телевизор! Большой, импортный. Чтоб Ленка с Любкой смотрели мультики. Бабка — «В мире животных», «Клуб путешествий». Ты — свой футбол. А мать — фильмы про любовь.

— Почему про любовь?

— Коль свою не имела, хоть чужую — счастливую увидит. И порадуется, что не все в жизни несчастные.

— Почему она несчастна? — удивился Александр.

— Никто из вас ее не понимает. А значит, не

любите. А мне мамку жаль. Она — самая хорошая… Ты ей это передай. Скажи, что я всегда ее помню…

Александр видел, как удивилась и обиделась мать, узнав, что он решил уехать к Стеше уже на следующий день. Не захотел побыть с родителями. Заторопился.

Валентина Ивановна даже заплакала от обиды. Но сын не обратил внимания. Не стал утешать. Поспешил поскорее собраться, чтобы не опоздать на вечерний автобус.