не было волшебного подбородника для усиления звука, но раковина оказалась не хуже, да и Рожер отлично владел резонирующей речью. Толпа затихла, он поймал взгляды Арлена и Рейны и ответил широким взмахом руки:

– Меня бы не было здесь – да что там, никого из нас, может статься, – если бы не человек, стоящий вон там! Арлен Тюк! Он спасал меня чаще, чем я могу сосчитать, и однажды – в этом самом месте.

По площади разнеслись согласные возгласы. Рожер позволил людям выкричаться, чтобы повысить накал, после чего терпеливыми пассами успокоил толпу. Пошарил по ней взглядом, подозвал мужчину с дымящейся кружкой эля, взял ее и высоко поднял.

– И вот сейчас наш друг выбрал себе красавицу-невесту. – Он взмахнул другой рукой. – Позвольте представить вам Ренну Тюк!

Грянул рев, и сотни лесорубов выпили как один, а Рожер осушил кружку до дна и швырнул хозяину. Тот воздел ее, как трофей.

– Я вижу на сцене много новых лиц. – Рожер повернулся к мастерам гильдии жонглеров и их искусным подмастерьям. – Но я собираюсь исполнить песню, которую написал, и надеюсь, что меня поддержат.

Он улыбнулся толпе:

– Может, вы подскажете им слова?!

Он подхватил скрипку и взял начальные аккорды «Битвы за Лесорубову Лощину». Публика узнала их и снова разбушевалась, затопотала с такой силой, что задрожала крепкая сцена. Рожер увидел справа мнущуюся в неуверенности Кендалл, поманил ее и вращал смычком, пока она не подключилась.

Вдвоем они заиграли мелодию, которую исполняли тысячу раз. Другие жонглеры, очевидно, разучили песню, так как присоединились плавно и продолжили аккомпанировать солисту, когда Рожер запел. Он вел собравшихся через все испытания и победы той ночи, замедлил темп, чтобы каждый куплет превратился в отдельный маленький мир.

В песне был сольный фрагмент, но Кендалл не перестала играть, даже когда остальные смолкли. Ее игра значительно улучшилась с прошлого раза, и она ухмыльнулась Рожеру.

Оба не привыкли отступать перед музыкальным вызовом, и соло превратилось в поединок – каждый брал все более сложные созвучия, и Кендалл держала темп, пока Рожер со смехом не предоставил ей доиграть последний раунд, после чего перешел к следующему куплету. Едва отзвучала финальная нота, публика воздела руки и загалдела. Многие утирали слезы.

Краем глаза он заметил цветное пятно, повернулся и увидел Аманвах и Сиквах: свою дживах ка – в ярко-красном и оранжевом шелках, а дживах сен – в голубом и зеленом. Наряды украшали меченые драгоценности, и обе надели меченые колье.

Под ошарашенными взглядами зрителей они поднялись на сцену. Разрезы были скромнее, чем те, что они позволяли себе в опочивальне, но все равно обнажали намного больше кожи, чем решилась бы на людях любая красийка, даже дама’тинг. Вид они являли скандальный даже по северным меркам.

Аманвах с поклоном вручила Рожеру подбородник.

– Благодарю тебя, дживах ка, – улыбнулся он и прикрепил его к основанию скрипки.

Затем повернулся к толпе:

– Во время путешествия я выучил новую песню. Мне пришлось перевести ее на тесийский и кое-что изменить, но в ней поется о вещах, которые важны для всех нас, и мне кажется, что меченой чете будет приятно ее услышать. – Он кивнул Арлену. – Надеюсь, вам понравится.

И завел «Песнь о Лунном Ущербе». Здесь колебаний не возникло, и Аманвах с Сиквах тягуче ее подхватили. Метки усиливали, а раковина направляла звук, и песня потрясла толпу своей силой.

Другие исполнители не вступали, боялись присоединиться, лишь напряженно вслушивались. Жители Лощины внимали с расширенными глазами.

Когда песня кончилась, повисло гробовое молчание. Рожер взглянул на Арлена и поднял бровь. Тот стоял более чем в сотне ярдов, но Рожер не усомнился, что он заметил. Арлен кивнул и громко зааплодировал. Вскоре уже, топоча и гикая, рукоплескала вся толпа.

– А теперь, – призвал Рожер с улыбкой, – давайте-ка заткнемся и спляшем!

Он жахнул очередную кадриль, а остальные оркестранты лихорадочно настроили инструменты и подхватили.

Лиша могла не стоять в очереди. Она – госпожа Лощины, и эти люди оставались ее детьми. Пойди она прямо к молодоженам, никто не заступит ей путь. Какое там – уберутся с дороги, едва узнают.

Но Лиша никуда не спешила, довольная возможностью привести в порядок мысли. Следила за Арленом и Ренной и нервно сплетала цветы. Новобрачная широко улыбалась с благодарностью на устах и в глазах, а жители Лощины все подходили засвидетельствовать почтение.

«Недра, ты же ничего про нее не знаешь», – сказала себе Лиша и соврала. Одно она знала. Арлен любил ее. Прояви она подлинное внимание, этого бы хватило.

Но, даже несмотря на игру Рожера, очередь двигалась неприятно быстро, и вскоре Лиша очутилась перед молодоженами.

На миг все замерли, даже Гаред. Невозмутимой осталась одна Шамавах.

– Госпожа Лиша Свиток, дочь Эрни, – доложила она Ренне и записала имя.

Лиша с улыбкой сделала реверанс:

– Невесте положен подобающий головной убор. – Она протянула венок, сплетенный из цветов Стелы.

Ренна посмотрела на нее, и ее глаза оказались красноречивее любых слов. Они блестели от слез.

– Очень красиво, благодарю.

Она склонилась, и Лиша возложила венок ей на темя.

– Да будет благословен ваш брак, – обратилась Лиша к Арлену.

Он распахнул объятия, она приникла к нему, крепко обняла и быстро отстранилась. Хорошо, если не заметит слез на своей сорочке. Появилась Уонда, она держала в поводу тяжело навьюченного мула, Лиша извинилась и поспешила к ней.

– Забрала все годное, – сообщила Уонда.

– Спасибо, – улыбнулась Лиша и сунула проходившему мимо мальчишке связку петард и спички. Он расплылся в улыбке, взвизгнул и бросился прочь со своим сокровищем. – Не поищешь мне какого-нибудь питья?

– Само собой, – откликнулась Уонда. – Чаю? Воды?

Лиша покачала головой:

– Такого, от чего с моего крыльца слезет лак.

Рожер покатывался со смеху, глядя на сцену, где его жены отплясывали кадриль. Яркие шелка мелькали и колыхались, возбуждали разгоряченную толпу. Под музыку дюжины жонглеров и общий хохот с прихлопами они увлекли за собой и Рожера, и Кендалл. В толпе защелкали фейерверки: рассыпные, шутихи, петарды и огненные колеса. Посреди кладбища оголилась площадка: там стояла Лиша и наполняла ночное небо ракетами и падающими звездами.

Танцы прекратились, люди благоговейно обратили очи горе. Аманвах и Сиквах потрясенно уставились на Лишу, что готовилась запустить ракету, и бешено захлопали в ладоши, когда небо взорвалось разноцветными брызгами.

– Самое время засвидетельствовать почтение, – заметил Рожер и увлек их к левой лестнице, откуда было ближе до Арлена и Рейны.

Жены потянули за собой Кендалл.

– Расскажи нам о свадебных обычаях северян, – обратилась к ней Аманвах.

– У нас принято дарить подарки в знак уважения, – ответила девушка. –