Нынешняя постсоветская Украина пострадала от распада Советского Союза больше других стран. Она понесла колоссальные экономические и демографические потери. И именно она оказалась в центре запущенного американцами процесса дестабилизации в Восточной Европе, который и должен превратить, во-первых, Россию из евроазиатского государства в азиатское, потому что Украина есть выход для России в Европу. А во-вторых, именно там, как на пространстве абсолютной вседозволенности, происходят максимально возможные деструктивные социально-экономические процессы. Отторжение Украины от России является очень болезненным и для Украины, и для России в силу того, что Украина населена тем же самым русским народом, которым населена Россия. Это одна цивилизационная группа, у неё общая история, общая судьба, общая языковая зона, как и общие славянские корни. Поэтому процесс отторжения именно Украины от России, наиболее населённой из бывших республик, отошедших от Советского Союза, является крайне болезненным и деструктивным. Как раз на этот процесс и делают ставку американские глобалисты, чтобы наиболее жёстким образом закрыть России выход в Европу. Поэтому у Украины сегодня самая незавидная судьба, а перспективы её интеграции в европейское сообщество настолько туманны, что всерьёз рассматривать их может только очень наивный человек.

Мы видим, что уже происходит в Европе и как непросто происходит интеграция в Европу бывших стран советского лагеря с низким уровнем социального и экономического развития. И всё-таки их уровень более высок, нежели социально-экономический уровень развития Украины. Понятно, что Европа сама с большим недовольством воспринимала американское лоббирование и протаскивание в Европейский Союз всё новых и новых членов из числа стран Восточной Европы. На этом фоне перспектива интеграции ещё и Украины является просто кошмарным сном. Поэтому Европа и дальше будет всячески саботировать процесс реально принятия Украины в состав ЕС, публично заверяя украинских политиков в обратном. Разговоры о приёме Украины в ЕС — это американские разговоры, а не европейские, и продолжаться они могут сколь угодно долго. Это как раз то, что нужно американцам для того, чтобы Украина как можно дольше оставалась вне стратегического единства с большой Россией. Ради этого США будут бесконечно рассказывать украинским элитам о необходимости европейском пути для Украины, о неизбежной европейской интеграции. Однако же всё это сказка, которая никогда для Украины не станет былью. И пока американцы будут продолжать эту политику, Украина будет переживать катастрофические демографические и экономические потери.

До начала Специальной военной операции единственным выходом для Украины, шансом на то, чтобы просто сохраниться, была максимально быстрая, на любых условиях, интеграция в Евразийское экономическое пространство, которое изначально и было создано под безболезненную и корректную (при сохранении суверенитета) интеграцию в большое евразийское пространство в первую очередь Украины. Не воспользоваться этим шансом было чудовищной ошибкой украинских элит. Ибо даже одна лишь декларация о том, что Украина не будет интегрироваться с Россией, сама по себе означала стремительное падение внутренней легитимности власти и очередной виток политической дестабилизации. А, как следствие, заход новых политических сил во власть, новые выборы, новые социальные волнения, ещё один виток экономических и демографических потерь. Всё это будет продолжаться до тех пор, пока не появится кто-то, кто волевым образом заявит о том, что интеграция в большую Россию, в большое евразийское пространство — это единственно возможный для Украины путь. Или никакой Украины не будет.

Почему России нельзя отказаться от проекта «Евразийский союз» ни при каких обстоятельствах? Дело в том, что Евразийский союз, который сегодня декларирован российской стороной и поддержан президентами Белоруссии и Казахстана, — это не рождение какого-то нового образования. Это восстановление того большого пространства, которое исторически всегда находилось в единстве с Россией. Это возвращение в родной дом, если уж говорить простым языком. Это восстановление единой, гармоничной, цивилизационной, языковой и культурной территории. В этом нет ничего нового. Именно так Россия существовала столетиями. Сейчас мы возвращаемся к нормальному размеру большого евразийского пространства, объединённого общими цивилизацизонными и культурными основами. Это естественный процесс выздоровления, и он будет происходить гораздо быстрее и легче, чем проходил процесс распада и дезинтеграции.

Нужно понимать, что сегодня мы входим в мир больших стратегических блоков, где ни одно из суверенных государств не в состоянии обеспечить ни свою безопасность, ни возможность экономического выживания. Отдельно взятому суверенному государству в современном мире больших блоков сохраниться весьма сложно. Это аксиома складывающегося на наших глазах миропорядка. Соответственно, вопрос интеграции евразийского пространства — это вопрос выживания не столько для России, сколько для бывших советских республик, которые сегодня никаким образом — и мы видим это на множестве примеров — не способны обеспечить свой полноценный суверенитет. При первом желании американского гегемона любая страна лишается суверенитета, добровольно или через отработанную процедуру цветной революции — это в лучшем случае. В худшем — при малейшей попытке сопротивления включается жёсткий глобалистский сценарий, и вот страна уже раздавлена, унижена и военным образом стёрта с карты суверенных государств. Если же у государства-цели есть достаточные средства, чтобы нанести американцам или натовцам серьёзный ущерб — ну что ж, в таком случае… В общем, ни одна из стран постсоветского пространства не устоит, например, перед натиском ДАИШ.

Евразийская интеграция, создание Евразийского союза — это не дополнительная опция, не нечто декоративное, это вопрос выживания. Почему сегодня по сути нельзя отказаться от данного процесса? Потому что это будет означать продолжение стагнации и распада уже тех пространств, которые образовались после крушения советского блока, и далее рассыпаются на ещё более мелкие фрагменты по югославскому сценарию. Вот почему ныне покойный Бжезинский определял юго-западную часть Евразийского континента как «Евразийские Балканы». Бжезинский предполагал для него такой же сценарий, который был реализован в Югославии. Это пространство, которое должно быть максимально раздроблено, ввергнуто в хаос, разбито на фрагменты для последующего поглощения американской «Империей», которая устанавливает сегодня власть глобалистов над всем миром, чего американские политики даже не скрывают. Таким образом, Евразийский союз — это единственная возможность не просто выжить, но избежать дальнейшей дезинтеграции, единственная возможность обрести полноценную конкурентоспособную экономическую субъектность в рамках евразийского большого пространства.

Сегодня Европа находится в состоянии ресурсного голода, а Россия — в состоянии ограниченных возможностей в области высокотехнологичного производства. Но Европа и большая Россия-Евразия взаимодополняют друг друга так, что усиливаются многократно, не просто складывают свои потенциалы, но умножают их. И это ещё одна причина для того, чтобы интегрировать евразийское пространство, создав полноценный субъект для последующей интеграции с Европой.

Таможенный и Евразийский союзы — как процесс установления геополитической полноценности

Идея Таможенного союза не нова и открыта не сегодня. Она была разработана ещё в XIX столетии немецким экономистом