Польский аборт

Премьер Польши Беата Шидло объявила в начале октября 2016 года, что правительство консерваторов «не работало и не работает» над изменением законодательства о прерывании беременности. С таким заявлением она выступила после того, как накануне около 100 тысяч человек приняли участие в общенациональной акции протеста[69]. Демонстранты выступили против законопроекта, подразумевающего полный запрет абортов, который к тому моменту уже прошёл первое чтение в Сейме. Проблему соблюдения прав женщин в Польше взялись обсуждать и депутаты Европарламента. Всё это наглядно демонстрирует, как нынешнюю Польшу разрывает между так называемыми «европейскими ценностями» и ценностями самих поляков. С одной стороны — полное раскрепощение, «свобода от…» — liberty, стирание идентичности, безверие, секулярность и растворение в плавильном котле Единой Европы, где не то что аборт, но даже противоестественный половой акт в рамках одного гендера является уже не нормой, но неким ценностным фетишем. С другой стороны — традиции, на основании которых всё ещё стоит польское общество. Католицизм с его остатками консерватизма, сформировавший польский народ; инстинкт самосохранения простых поляков, понимающих, что в рамках бесполого ЕС им конец, и суверенитет польской политической нации, стремящейся самостоятельно решать, как развиваться Польше и стоит ли в угоду эфемерных ценностей мутировавшей Европы убивать собственных детей ещё до рождения.

В этом выборе кроется ещё и онтология бытия, ставящая вопрос: человек — это лишь биологический механизм, «машина» Ламетри[70], как его определяют философы Модерна, или обычный биомиханоид, как его определяет Постмодерн, — и тогда человеческий зародыш лишь кусок мяса, с которым женщина вольна поступать так, как ей вздумается? Или же человек есть творение божье, трёхсоставное, сложенное из Духа, души и тела, как его определяет Традиция, — и тогда зачатие и наделение душой эмбриона есть божий промысел, идти против которого значит бросать вызов самому Богу? К сожалению, перед этим выбором оказалось сегодня не только польское общество.

Польский разнос

Именем Европейского союза, за систематическое отклонение от европейских регламентов и «угрозу европейским ценностям», министры ЕС провели слушания о санкциях в отношении Польши[71]. Зампред Еврокомиссии Франс Тиммерманс так прямо и заявил, что Варшава проигнорировала рекомендации Евросоюза касательно судебной реформы, которая, как считают в Брюсселе, является попыткой подчинить судебную власть исполнительной. В качестве «наказания» Польшу пригрозили лишить права голоса в Совете ЕС. То, чем Варшава в очередной раз так оскорбила и взволновала Брюссель, может быть не очень понятным в России, да и вообще в любой другой суверенной стране. Почему Брюссель оказался недоволен решением польских властей контролировать свои собственные суды?

Следует напомнить, что главная претензия ЕС относится к закону о Верховном суде Польши. Особенно беспокоит европейских министров тот факт, что закон даёт право польским властям отправлять на пенсию около 40 % судей Верховного суда. Между тем в Варшаве утверждают, что изменения полностью законны и являются внутренним делом Польши, в которое не должен вмешиваться Евросоюз[72]. Судя по грозному тону Брюсселя, в Варшаве явно что-то недопонимают. Всё дело в том, что вхождение в европейскую семью и участие в евроинтеграции — это вхождение в цивилизационный проект. А это подразумевает полное подчинение некой высшей глобализационной модели, то есть полную политическую и юридическую капитуляцию и утрату суверенитета перед новой цивилизационной миссией, которую возлагает на себя Европейский Союз, и которую принимают на себя все его члены, в том числе новые. Это совершенно не предусматривает постановку национальных интересов собственного государства на первое место. То есть ты либо присягаешь глобальному Западу и его цивилизаторской миссии, и тогда ты должен стать инструментом для реализации этой миссии, либо не присягаешь, и тогда не можешь участвовать в Европейском союзе — так оно должно быть, если подходить к идее ЕС буквально. Если же для государства собственные интересы представляют большую ценность и по каждому вопросу оно оказывает сопротивление этому глобалистскому проекту — ему, по сути, не место в ЕС.

Польша сегодня, как кажется брюссельским бюрократам, просто не понимает, что происходит. Они там у себя в Варшаве считают, что участвовать в Европейском Союзе — значит получать деньги от ЕС, которыми можно распоряжаться в на своё усмотрение. Ничего подобного. Деньги — это только бонус за исполнение главной обязанности законопослушного члена ЕС — подчинение общей воле и, в первую очередь, отказ от собственного суверенитета, в пользу общей, мессианской цели глобального Запада. Недопониманием Варшавой этого определяющего момента, собственно, и недовольны в Брюсселе.

По логике вещей, Польше грозят санкции, а из Брюсселя пугают разносом, уготовленным польским элитам. По большому счёту, Польшу должны не только жёстко осудить, но и, в случае неповиновения, вообще изгнать из Европейского Союза. Если бы Европейский Союз последовательно и жёстко реализовался как некое парадигмальное явление глобального Запада, то, конечно, Польша должна была бы подвергнуться жёсткому давлению, вплоть до изгнания. И конечно так бы и произошло. Однако нынешний Европейский Союз очень бессубъектный, безвольный и беззубый для того, чтобы это сделать. В Польше это прекрасно понимают. Сам же Брюссель продолжает исходить из представления, которое уже давно существует только внутри ЕС. Заключается оно в том, что Европейский Союз предлагает некую благую цивилизационную миссию, в которую все добровольно стремятся включиться. Это некая Благая Европа, в которую все только и желают попасть, без всяких предварительных условий. Но чем очевиднее становится европейская реальность, чем нагляднее последствия реализации этого проекта, тем больше условий выдвигают не только претенденты на вступление в ЕС, но и его члены. Потому что реальность очень далека от того концепта, той идеи, того идеалистического образа, который предлагался на ранних этапах становления Европейского Союза. То есть, конечно, Польшу должны по идее жёстко раскатать, вплоть до требований смены руководящей верхушки, полной пертурбации внутренних элит и введения санкций. Но у нынешнего Европейского Союза не достаёт воли, отсюда интрига: кто окажется более волевым субъектом — ЕС или суверенная Польша?

В целом, на примере взаимоотношений Брюсселя и Варшавы во всей полноте иллюстрируется ещё одна системная ошибка ЕС — его расширение, а не углубление. Стремясь вывести осколки советского блока из-под стратегического контроля России, ЕС слишком поспешно присоединил к себе страны Восточной Европы, желавшие получить деньги и встать под защиту США. Теперь эти бывшие советские осколки расшатывают изнутри Европу, которая в последнее время уже не кажется столь единой, и грозят окончательно разнести эту всё более хрупкую конструкцию.

Польши нам не НАТО: кто кому ответил

Система ПРО в Европе не угрожает безопасности России,