План был вполне обычным: дом, внутренний двор с колодцем посередине и частокол.

Язычников этот Дом раздражал чрезвычайно.

В 1336 году литовский князь Кейстутис чуть было не овладел Инстербургом. Притворившись, что он готов вступить в переговоры с маршалом Ордена Хеннингом Шиндекопфом, Кейстутис назначил встречу в замке Рагнит (ныне Неман).

Шиндекопф, выехавший из Кёнигсберга с небольшим отрядом, по пути прихватил с собой инстербургского настоятеля Хайнриха фон Шенингена.

А коварный Кейстутис, незаметно пройдя со своим отрядом восточнее сторожевого поста на реке Писсе и скача день и ночь, появился перед замком Инстербург так внезапно, что беспечно сидящие «на карауле» орденские братья едва успели поднять мост.

Тогда Кейстутис захватил в окрестностях замка с полсотни пленных, угнал с пастбища лошадей и… поскакал в Рагнит на переговоры с маршалом. Прямо на похищенных лошадях. Как ни в чём не бывало.

Инстербургский настоятель, узнавший своих лошадок, сказал, что не ожидал столь наглой кражи от Кейстутиса. На что тот (по свидетельству летописца) спокойно ответил: «Да, такие уж теперь времена!»

А в следующем году Кейстутис взял-таки Инстербург и сжёг его дотла.

Дом отстроили. Но через шесть лет по нему «прошёлся» сын Кейстутиса — Свидригайло.

Замок снова восстановили, и около 1380 года он превратился из деревянного в каменный. Теперь он состоял из двух частей (у каждой — свой внутренний двор). Вокруг Дома тянулась высокая, толстая оборонительная стена, на её четырёх углах стояли крепкие башни. В башнях находились тюремные камеры, а под ними — крепостные темницы. Из северной башни наружу вёл подземный ход, чтобы, в крайнем случае, гарнизон мог добраться до берега реки и спастись на лодках.

Интересно, что в соседнем замке Георгенбург (ныне пос. Маёвка) в наши дни было также найдено начало подземного хода — и возникла легенда, что обе крепости соединялись подземным ходом под руслом реки.

Орденские братья «квартировали» на втором и третьем этажах Дома, в маленьких кельях, соединённых внутренними круглыми ходами.

Впрочем, в Доме имелись и общие спальные комнаты рыцарей. Но крестоносцы были обязаны спать при свете и одетыми, чтобы не впадать в соблазн «содомического греха», то бишь однополой любви.

В середине внутреннего замкового двора был вырыт глубокий, выложенный камнем колодец, откуда с помощью огромного ступенчатого колеса на железных цепях подавалась вода для гарнизона.

Гарнизон, как правило, насчитывал человек двести (вместе с обслуживающими братьями и так называемыми «серыми плащами», то есть людьми, не имеющими статуса крестоносца), а крепость располагалась в самой глуши. И понятно, что продуктовое обеспечение целиком основывалось на собственном натуральном хозяйстве — и на налогах, которые с пруссов также взимались «натурой». Пруссы поставляли в замок зерно, рыбу, мёд, масло, сыр, яйца, гусей, кур, уток, дичь.

Однако местность вокруг Инстербурга — из-за постоянных столкновений с литовцами и жестокого обращения крестоносцев с прусскими язычниками — на многие мили превратилась в «выжженную землю»: поселения разрушены, жители — убиты, изгнаны или бежали. Поэтому рыцарям приходилось самим ловить зайцев, охотиться на косуль и оленей, заниматься рыбной ловлей. Лесничий считался одним из самых уважаемых чиновников Дома. В кладовых и погребах замка хранились значительные запасы сушёной рыбы, сала, солонины.

Напитками рыцарей были вода, мёд и пиво. Вина им пить не разрешалось. Мёд и пиво они готовили сами, в Доме Ордена. Запасы и того и другого хранились в больших сводчатых подвалах замка.

Надо сказать, пчеловодство, добывание мёда в лесах и пивоварение являлись основными статьями доходов в бюджете Ордена. В XIV веке к ним добавилось коневодство: в Инстербурге начали выращивать знаменитые породы лошадей: «большую» (немецкую) и «маленькую» (прусскую).

Постепенно Дом стал разрастаться вширь. Чтобы принимать гостей и иностранцев, пришлось вокруг замка построить трактиры.

Трактирщики, кстати, были очень важными для Ордена людьми: они обеспечивали сообщение Дома с внешним миром, доставали то, чего у рыцарей не было, реализовывали излишки пива и зерна. Они же были первым «прообразом» почты, обеспечивая путешествующих «господ» своими лошадьми, телегами. Так, владельцы Инстербургского трактира были обязаны довозить «гостей» до Краупишкена (ныне пос. Ульяново, Неманского района) и Таплакена (пос. Талпаки, Гвардейского района).

Несколько трактиров — Инстербургский, Новый, Селёдочный и Журавлиный — и «породили» сначала посёлок Хакельверке, а затем деревню Шпарге — будущий город Инстербург.

Здесь в разное время побывало множество европейских знатнейших господ, включая особ королевской крови. Так, в одном из трактиров останавливался участник очередного крестового похода в Литву Генрих Дерби, будущий английский король Генрих IV. В летописях есть упоминание о том, что граф Дерби, решив отправиться громить язычников налегке, оставил в Инстербурге свои вещи. Поход затянулся, но прусс, которому были поручены графские вещи, хранил их самозабвенно и преданно. За что получил от вернувшегося Дерби вознаграждение — одну (!) прусскую марку. А ведь на одном только бархатном камзоле будущего короля было нашито полтора килограмма бриллиантов. Не говоря уже о таких «мелочах», как драгоценные кружева, рубашки тончайшего полотна и золотая посуда…

Гостили в Инстербурге и венгерские короли, и граф Вильгельм IV Голландский, и герцоги Бургундский и Бурбонский. В общем, люди с «голубой кровью» в венах воспринимались в Инстербурге как нечто само собой разумеющееся.

Но случился как-то и не совсем обычный гость — Витовт, сын князя Кейстутиса. В Литве вокруг Витовта плелись зловещие интриги — а сам он был категорически не согласен с политикой собственного отца. Витовт считал, что Литве пора обратиться в христианство — и сам это сделал.

Вид с дамбы на Замковый пруд, 20–30-е годы XX века

Настоятель Инстербурга принял в судьбе мятежного князя самое горячее участие. Родственник Витовта, сопровождавший его Томас Сурвилль, вступил в Орден, став переводчиком, а впоследствии сделался настоятелем Ростенбурга (теперь этот замок разрушен).

Витовта крестили в Кёнигсберге, после чего он был принят немецким кайзером, и тот даровал ему титул герцога. В ярости Кейстутис напал на Инстербург — штурм отбили, но в следующем году оскорблённый отец «вероотступника» сжёг-таки окрестности замка и угнал в Литву всех породистых лошадей.