– Одиннадцатого, – сказала она. – Мне обязательно надо одиннадцатого.

Накануне материного отъезда в Питтсбург Лекси позвонила Пёрл.

– Сделай одолжение, – сказала она, понизив голос до полушепота, хотя по этой линии звонили только она и Трип, а Трипа дома не было.

Пёрл, не забывшая о хэллоуинской вечеринке, вздохнула.

– Какое, – сказала она.

И про себя перебрала все, что Лекси – вот именно Лекси – может от нее захотеть. Шаблонные версии не подходили. Одолжить топ? Губную помаду? У Пёрл не было ничего такого, что может понадобиться Лекси Ричардсон. Спросить совета? Лекси никогда ни у кого не спрашивала совета. Лекси сама раздавала советы, даже если никто не просил.

– Сходи со мной завтра в клинику, – сказала Лекси. – Я делаю аборт.

Повисла долгая пауза – Пёрл с трудом переваривала эти сведения. Лекси беременна? Внутри полыхнула эгоистическая паника – Пёрл и Трип как раз сегодня навещали дом Тима Майклза. Они были осторожны? А в прошлый раз? Пёрл постаралась связать слова Лекси с той Лекси, которую Пёрл знала. Лекси хочет делать аборт? Помешанная на младенцах Лекси, всех и вся готовая судить Лекси, Лекси, которая не прощала ошибки Биби?

– Почему ты не просишь Сирину? – в конце концов произнесла Пёрл.

Лекси помолчала.

– Я не хочу с Сириной, – сказала она. – Я хочу с тобой. – И вздохнула. – Я не знаю. Я подумала, ты лучше поймешь. Я подумала, ты не осудишь.

Невзирая ни на что, в Пёрл вспыхнула гордость.

– Я не осуждаю.

– Слушай, – сказала Лекси. – Ты мне нужна. Ты поможешь или нет?

В семь тридцать утра Лекси подъехала к дому на Уинслоу. Пёрл сдержала слово и ждала на тротуаре. Матери она сказала, что Лекси подвезет ее в школу.

– Ты уверена? – спросила Пёрл.

Она всю ночь раздумывала, как поступила бы на месте Лекси, и всякий раз жаркая паника окатывала ее с макушки до пяток. Эта паника не отпустит ее до следующей недели, когда заболит низ живота и Пёрл вздохнет с облегчением.

Лекси не отвела взгляда от ветрового стекла.

– Я уверена.

– Это же серьезное решение, знаешь. – Пёрл поискала сравнение, которое Лекси наверняка поймет. – Его нельзя отменить. Это не как свитер покупать.

– Я знаю.

Лекси притормозила на светофоре, и Пёрл разглядела темные круги у нее под глазами. На памяти Пёрл Лекси еще не бывала такая усталая и такая серьезная.

– Ты же никому не рассказывала? – спросила та, когда машина снова тронулась.

– Конечно нет.

– Даже Сплину?

Пёрл вспомнила, как соврала Сплину вечером – мол, она не пойдет в школу с ним, потому что ей с утра к стоматологу. Сплин вроде бы ничего не заподозрил; ему и в голову не приходило, что Пёрл может соврать. Это хорошо, но слегка обидно: он с такой легкостью верил ей снова и снова, даже не допускал, что она способна на неправду.

– Я ему ничего не говорила, – ответила Пёрл.

Клиника оказалась скромным бежевым домиком – чистые блистающие окна, цветущие кусты у входа, стоянка. Можно подумать, сюда ходят проверить зрение, поговорить со страховым агентом, подать налоговую декларацию. Лекси поставила машину с краю и протянула Пёрл ключи.

– Держи, – сказала она. – Обратно вести придется тебе. У тебя же временные права с собой?

Пёрл кивнула и не стала напоминать, что, говоря строго, с временными правами ей можно водить только в присутствии взрослого – старше двадцати одного года – обладателя нормальных прав. Пальцы Лекси, сжимавшие ключи, были белы и холодны, и Пёрл, вдруг поддавшись порыву, взяла ее за руку.

– Все будет хорошо, – сказала она, и они вместе зашагали в клинику, где двери разъехались, словно только их и ждали.

За стойкой сидела дородная медноволосая медсестра, которая посмотрела на двух девчонок с доброжелательным сочувствием. Она такое видит, наверное, каждый день, подумала Пёрл, – девушек в ужасе от того, что сейчас будет, в ужасе от того, что будет, если сейчас не сделать ничего.

– Тебе назначено, деточка? – спросила медсестра. И перевела любезный взгляд с Пёрл на Лекси.

– Да, – сказала Лекси. – На восемь.

Женщина постучала по клавишам.

– Имя?

Тихо, будто стыдясь, будто это и впрямь ее имя, Лекси ответила:

– Пёрл Уоррен.

У Пёрл едва не отвисла челюсть. Лекси старательно избегала ее взгляда, а медсестра тем временем смотрела в экран.

– Тебя кто-нибудь отвезет домой?

– Да, – сказала Лекси. И наклонила голову в сторону Пёрл, по-прежнему не глядя ей в глаза. – Сестра. Она меня отвезет.

Сестры, подумала Пёрл. Мы вовсе друг на друга не похожи. Никто ни в жизнь не поверит, что Пёрл – маленькая, кудрявая – родственница гибкой, гладкой Лекси. Все равно что сказать, будто шотландский терьер и борзая – щенки из одного помета. Женщина мельком на них глянула. И то ли пришла к выводу, что это похоже на правду, то ли решила притвориться.

– Садись, заполни, – сказала она, протянув Лекси планшет с розовыми анкетами. – Тебя скоро позовут.

Когда они отошли подальше от стойки и сели в самые дальние кресла, Пёрл склонилась к Лекси поверх планшета.

– У меня нет слов. Ты зачем назвалась мной? – прошипела она.

Лекси сползла по креслу.

– Запаниковала, – ответила она. – Я позвонила, а они спросили, как меня зовут, и я вспомнила, что мама знакома с директором клиники. И, понимаешь… папа в новостях с этим делом Маккалла. Я не хотела, чтоб меня узнали. Сказала первое имя, какое в голову пришло. Так получилось, что твое.

Пёрл это не утихомирило.

– А теперь все будут думать, что забеременела я.

– Это же просто имя, – ответила Лекси. – Проблемы-то у меня. Даже если они не знают, как меня зовут. – Она вдохнула поглубже, но как будто сдулась еще больше. Даже ее волосы, заметила Пёрл, обвисли и падали на лицо, заслоняя глаза. – А ты… ты можешь быть кем угодно.

– Да блин. – Пёрл забрала у Лекси планшет. – Дай сюда. – И принялась заполнять анкеты, для начала вписав свое имя. Пёрл Уоррен.

Она уже почти закончила, и тут дверь в дальней стене отворилась и вышла медсестра в белом.

– Пёрл? – сказала она, глянув на папку в руках. – Мы тебя ждем.

В графе “Контактное лицо в экстренном случае” Пёрл нацарапала имя своей матери и свой домашний телефон.

– На, – сказала она, сунув планшет Лекси. – Готово.

Та поднялась медленно, как во сне. Мгновенье они так и стояли, обе держали планшет, и Пёрл чувствовала, как сердце Лекси грохочет в кончиках пальцев и передается деревяшке.