– Понятно? – спросила Пёрл, и Трипу, к его изумлению, оказалось понятно.

– Эй, – сказал он. – А ты умеешь.

– Я много чего умею, – ответила она, и тогда он ее поцеловал.

Опрокинул ее спиной на диван, смахнув учебник на пол, возложил руки ей на рубашку, а потом под рубашку – Трип. Но вскоре выбралась из-под него и за руку отвела его в спальню – Пёрл.

В толком не убранной постели Трипа, в спальне Трипа, где на полу валялась вчерашняя рубашка, и не горел свет, и полузакрытые жалюзи исполосовывали их тела солнцем, она подчинилась инстинкту. Словно впервые в жизни мысли выключились, а тело двигалось само по себе. Мялся Трип – неловко возился с застежкой лифчика, хотя наверняка за всю жизнь расстегнул их немало. Пёрл это поняла – и правильно сделала – как нервозность, знак того, что эта минута ему важна, и это ее тронуло.

– Скажи, когда надо остановиться, – попросил он, а она сказала:

– Не надо.

Миг, настав, полыхнул болью, телесностью их обоих, его веса, навалившегося на нее, ее коленей, обхвативших его бока. Все случилось быстро. Наслаждение – ну, в тот раз – для нее пришло потом, когда он мощно содрогнулся и рухнул, лицом вжался ей в шею. Вцепился в нее, будто во власти невероятной, неотвязной нужды. Ее это восторгало – что они сейчас сделали, как она на него действует. Она поцеловала Трипа в краешек уха, и он, не открывая глаз, сонно ей улыбнулся, и на миг она вообразила, каково это – засыпать подле него, открывать глаза подле него каждое утро.

– Просыпайся, – сказала она. – Скоро придет кто-нибудь.

Они быстро, молча оделись, и вот тогда Пёрл смутилась. А мать догадается? Пёрл теперь выглядит иначе? Все посмотрят и по лицу поймут, что она сделала? Трип кинул ей футболку, и Пёрл натянула ее на голову, внезапно робея его глаз, что ощупывают ее тело.

– Я пойду, – сказала она.

– Погоди, – сказал Трип и нежно высвободил ее волосы из-под ворота. – Так-то лучше.

Они застенчиво друг другу улыбнулись и оба отвели глаза.

– До завтра, – сказал Трип, а Пёрл кивнула и выскользнула за дверь.

* * *

В тот вечер Пёрл наблюдала за матерью с опаской. Снова и снова смотрела на себя в зеркало ванной и вполне убедилась, что невооруженным глазом никаких перемен не видно. Если перемены и произошли – а Пёрл одновременно казалось, что она осталась прежней и стала совсем иной, – то внутри. И все равно от каждого взгляда Мии она каменела. Поужинав, сразу ушла к себе, сказала, что у нее полно уроков, – хотела все обдумать. А они с Трипом теперь встречаются? Непонятно. Он ее использовал? Или – мысль озадачивала – это она использовала его? При следующей встрече ее будет тянуть к нему по-прежнему? При следующей встрече он сделает вид, будто ничего не было, – или, хуже того, рассмеется в лицо? Про себя Пёрл проигрывала случившееся посекундно: каждое движение рук, каждое слово, каждый вздох. Поговорить с Трипом или подождать, пока он отыщет ее сам? Все эти вопросы вертелись у Пёрл в голове всю ночь, и утром, когда за ней зашел Сплин, она не смотрела ему в глаза.

Весь день Пёрл изо всех сил жила как ни в чем не бывало. Не поднимала головы от тетрадей; не поднимала руку. Под конец каждого урока собиралась с духом на случай, если в коридоре наткнется на Трипа, репетировала, что скажет. Так и не наткнулась и после каждой перемены заходила в класс, вздыхая с облегчением. Сплин замечал, что она притихла, и гадал, не расстроена ли она чем. Вокруг гудела неизменная школьная суматоха, а после школы Пёрл ушла домой, отговорившись тем, что неважно себя чувствует. Какой бы ни вышла следующая встреча с Трипом, Пёрл не хотела столкнуться с ним на глазах у Лекси и Сплина. Мия тоже заметила, что Пёрл необычайно тиха, встревожилась, не заболевает ли дочь, и отправила ее спать пораньше, но Пёрл пролежала без сна за полночь, а поутру, выйдя умываться, увидела темные круги под глазами и уверилась, что Трип больше на нее и не взглянет.

Но под конец дня Трип явился к ее шкафчику.

– Чем занимаешься? – спросил он почти застенчиво, а она вспыхнула, прекрасно понимая, о чем он спрашивает.

– Тусуюсь просто, – ответила она. – Со Сплином. – Она повертела диск замка, туда-сюда, и решила, что снова будет храброй. – Или у тебя идея получше?

Трип пальцами провел по синей краске дверцы.

– А мать твоя дома?

Пёрл кивнула:

– И Иззи там же.

Оба про себя перебрали варианты – наедине нигде не остаться. После паузы Трип сказал:

– Я, кажется, знаю место.

Он выудил пейджер из кармана и достал из сумки четвертак. Пейджеры запрещались в школе строго-настрого, отчего ими обзавелись все крутые ребята поголовно.

– Подожди меня у таксофона, ладно?

И бегом он кинулся прочь, а Пёрл собрала книжки и захлопнула шкафчик. Сердце колотилось, будто она маленькая и играет в салки – только непонятно, убегает или догоняет. Она срезала через Эвакуацию и вышла к парадным дверям, где у дверей зала висел таксофон. Трип как раз вешал трубку.

– Кому ты звонил? – спросила Пёрл, и Трип вдруг сконфузился.

– Знаешь Тима Майклза? – сказал он. – Мы в футбол играем с десяти лет. У него родители приходят домой только в восемь, и он иногда водит девчонок в подвал, в комнату отдыха.

Он умолк, и Пёрл поняла.

– А иногда разрешает тебе? – спросила она.

Трип покраснел и шагнул ближе – она почти очутилась в его объятиях.

– Очень давно, – сказал он. – Теперь я хочу туда водить только тебя.

Он пальцем погладил ей ключицу. Вышло так на него непохоже и так пылко, что Пёрл чуть не поцеловала его прямо на месте. Тут у него в руке зажужжал пейджер. Пёрл увидела только цифры, но для Трипа они что-то значили. Школьники, у которых были пейджеры, общались шифром, составляли послания из цифр.

“МОЖНО Я К ТЕБЕ?” – вбил Трип в таксофон, и Тим, переодеваясь в раздевалке перед баскетбольной тренировкой, глянул на жужжащий пейджер и задрал бровь. Он как-то не замечал, чтобы у Трипа завелась новая телка. “ОК КТО ОНА”, – ответил он, но Трип предпочел не отвечать и кинул пейджер в карман.

– Он говорит, нормально. – И Трип подергал Пёрл за ручку сумки. – Ну что?

Пёрл внезапно поняла, что ей плевать, какие девушки приходили туда раньше.

– Ты на машине? – спросила она.

Они уже подошли к задней двери Тима Майклза, и тут Пёрл вспомнила про Сплина. Сплин будет гадать, куда она подевалась, почему не встретилась с ним в естественно-научном крыле, как обычно, не ушла вместе с ним из школы. Он подождет, а потом направится домой, но и там ее не будет. Придется как-то с ним объясняться, подумала Пёрл, и тут Трип достал запасной ключ из-под коврика, Трип открыл дверь и взял Пёрл за руку, и Пёрл забыла про Сплина и шагнула в дом.

– Мы с тобой встречаемся? – спросила она потом; они лежали на диване в комнате отдыха Тима Майклза. – Или это просто так?