- Мама, перестань! Ничего с нами не случится! – повысила голос на мать Талинда. – Вот увидишь! Нас освободят! Обязательно!

Мать лишь опустилась на пол, обхватила колени руками, положила на колени голову и уставилась в одну точку. Иоланта исчерпала весь лимит страха и больше не могла выдержать стрессовой ситуации. Она предпочла бегство в себя.

Несчастная женщина, на долю которой не выпало ни любви супруга, ни уважения свекра, ни любви собственного отца, выпихнувшего ее замуж за розмийского принца для укрепления хрупкого мира на границе, но совершенно забывшего о своей дочери через год, когда он вновь ввязался в приграничную войну с Розми. Иоланта всегда была разменной монетой в играх отца, мужа, свекра. Она изо всех сил старалась не замечать своей печальной роли, быть заботливой женой, достойной своего супруга и его высокого положения; быть любящей матерью своим детям, но мало кто обращал внимания на эти ее скромные потуги. По своему характеру Иоланта не была бойцом. Ей бы родиться в семье учителей и вести тихую размеренную жизнь, но коварная судьба забросила ее в семью императора Алсултана, а потом сделала женой принца Розми, ставшего неожиданно для себя наследником престола после гибели старшего брата.

Принцесса не хотела больше видеть этот жестокий мир, не хотела жить, она просто хотела, чтобы все страдания побыстрее закончились. Лучше вместе с самой жизнью. Даже дочь, чья неокрепшая юная душа нуждалась в поддержке и опоре куда больше материнской, прекращала играть какую-либо роль для Иоланты.

Талинда Виктория тихо заплакала, но почти сразу же стерла слезы со щек. Не дождутся. Никогда они не дождутся! Она не сдастся никогда! Пусть даже не надеются ее сломить! Нельзя сдаваться!

Девушка присела в одном из углов, где особенно сильно встопорщились дощечки паркета. Она постаралась подсунуть под одну из них пальцы. Это удалось сделать, но не с первого раза. Потом Талинда потянула дощечку на себя, отрывая ее от пола. Через несколько минут бесплодных усилий, дощечка поддалась, не ожидавшая этого Талинда упала на пол с куском паркетины в руке. Ухмыльнувшись, девушка принялась отдирать соседнюю дощечку – эта сломалась посередине и была довольно острой, ее можно было бы использовать как оружие. Смешное оружие, но девочке так было спокойнее. Она запретила себе думать о том, что против взрослых мужчин, вооруженных автоматами или хотя бы пистолетами, хрупкая девочка-подросток с куском паркета в руке – это даже не смешно!

Оторвав вторую дощечку, Талинда отправилась в один из углов той стены, где располагалась дверь, и принялась ковырять крошащуюся штукатурку. Занятие тоже бесполезное, но оно создавало видимость действия, позволяло занять себя хоть чем-то. К тому же, зная разгильдяйское отношение стройбата Керши к своим обязанностям, Талинда рассчитывала, что стена не слишком толстая, бетон не слишком качественный, а часть стены может быть вообще пустой или же заложена досками, которые можно будет как-нибудь вырвать. И не надо говорить, что занятие это заведомо глупое! Не надо! Ведь тогда девушке оставалось бы только лечь на пол рядом с матерью и завыть.

Талинда как заведенная ковыряла стену, когда услышала, как ключ поворачивается в замочной скважине. Девушка едва успела отложить свое орудие труда в сторону и отбежать к углу, в котором сидела мать, как в комнату вошли три рослых кершийца. Рыжеволосые, как большинство представителей этого народа, лица их были словно бы вытесаны из камня не слишком умелым резчиком, а смесь наглости, осознания безнаказанности и довольства делала их физиономии просто отвратительными.

Талинда Виктория гордо выпрямила спину, расправила плечи и постаралась придать лицу надменное выражение, как это делала жена дяди Вальтера во время всех официальных приемов. К счастью, мелко дрожащие руки девушка спрятала за спиной.

- Ох, и кто это нам попался! – радостно воскликнул на кершийском один из пришедших. – Неужели целая принцесса Розми и ее доченька.

- И какая аппетитная доченька! - заржал второй.

- Как думаешь, твой дедушка отвалит за тебя с мамочкой денег или бросит здесь? – оскалился третий, демонстрируя щербатый рот, полный желтых плохих зубов.

- Господа, разве вы не в курсе, кто перед вами? – надменно осведомилась Талинда на чистейшем кершийском языке. Конечно, было бы глупо скрывать, что розмийская принцесса и ее дочь не знают языка своего главного потенциального противника.

- В курсе, персик мой, в курсе, - осклабился второй. – Так что думаешь, раскошелится твой дед?

- Раз вы в курсе моего титула и титула моей матери, то я не понимаю, на каком основании вы задержали наш самолет, определили нас в это помещение, лишенное минимальных удобств, и смеете разговаривать в столь оскорбительной манере и таким непозволительным тоном? – немедленно осведомилась девушка. Мать ее приподняла голову, уставившись на дочь, посмевшую столь гордо говорить с их тюремщиками.

- Персик мой сладкий, неужели ты еще не поняла, что ты находишься полностью в нашей власти? И за пребывание именно в этих апартаментах, а не в каменной клоаке, где сидят твои слуги, тебе придется расплатиться? – заржал щербатый кершиец.

- Керши подписала конвенцию о содержании военнопленных, а также пленных гражданских лиц, поэтому условия содержания должны быть соблюдены в отношении меня, моей матери, принцессы Иоланты, а также сопровождающих нас лиц, - ладони Талинды вспотели от страха, по бокам и позвоночнику у нее потек холодный пот. – Тем более, что нам не предъявлено никаких официальных обвинений, а Розми и Керши не находятся в состоянии войны. Однако все может измениться, если ваша манера поведения не изменится, и мне, моей матери, и моим слугам и военнослужащим, сопровождающим меня, не будет предоставлено нормальное помещение, где мы могли бы ожидать представителей Розми.

- Дорогуша, твой папочка застрелил кучу хороших кершийских парней. Его охрана устроила заварушку прямо в нашей столице. Неужели ты думаешь, что мы потратим хоть один кольст[1] на твое содержание в нашей уютной гостинице для таких дорогих гостей, как розмийцы? – нагло улыбнулся первый посетитель, придвигаясь чуть ли не вплотную к девушке. – Отрабатывать придется, дорогая… Говорят, розмийские девки – прелесть как хороши!

- Напоминаю, что я - дочь кронпринца Розми и внучка короля Розми, я имею дипломатический иммунитет высшей степени. Оскорбляя меня, вы оскорбляете Розми и корону Розми, что может нести для Керши крайне негативные последствия, - Талинда Виктория, отступая от высоченного кершийца, уперлась спиной в стену.

- Какие умные слова знает наш персик! – заржал щербатый кершиец.

-