с максимальной простотой и экономией. Квартал построили в прошлом веке для фабричных рабочих по приказу Титуса Солта, квакера и филантропа, фабриканта, в честь которого и назвали городок.

Муж Бесси, Том, поздоровался с Полом, но тут же заявил, что уходит на работу.

— Работаю в ночную смену на предприятии, которое раньше называлось «Хэйг, Акройд и Каугилл», — сообщил он.

Оба не видели ничего странного в том, что Том жил в доме, некогда построенном для рабочих одной фабрики, а сам работал на такой же фабрике, принадлежавшей уже другой компании. Когда муж Бесси ушел, та велела Полу сесть за стол.

— Поставлю чайник и посмотрю, что есть у нас в кладовке.

Пол послушно сел и услышал на лестнице легкие шаги. Дверь кухни открылась, и вошла молодая женщина; Пол смущенно вскочил.

— Здравствуй, — поздоровалась она, немного удивленно посмотрела на него, а затем улыбнулась. — Ты же Пол, да? Я тебя сразу не узнала. Соболезную по поводу твоей матери. Мама рассказала, когда я пришла с работы.

— Ты Салли? — ответил он. — Я тебя совсем другой помню.

Он не стал добавлять, что совсем ее не помнил, но про себя заметил, что, если бы до войны она была такой же красоткой, как теперь, это бы наверняка отложилось у него в памяти. Такую девушку он бы точно не забыл.

— Твоя мама пригласила меня выпить чаю, — объяснил он. — Я был в больнице, узнал про маму и вернулся домой, но у меня нет ключа. Тут-то я и встретил миссис Флетчер.

— Ты, верно, не думал, что вернешься и узнаешь такие новости, — сказала Салли. — Мы-то вообще не надеялись тебя снова увидеть. Все думали, что ты погиб. Мы знали, что ты в плену, но от тебя так долго не было вестей, что твоя мама решила, будто случилось худшее. Но она не теряла надежды, даже когда в военном ведомстве сообщили, что наводили справки, но тебя не нашли и что больше ничего сделать нельзя.

Пол вспомнил бюрократический кошмар, через который ему пришлось пройти, и, не подумав, выпалил:

— Иногда мне кажется, лучше бы я умер.

Салли ответила резко и почти зло:

— Не говори так! Даже не смей так думать! Вспомни обо всех солдатах, что не вернулись домой. Твой долг перед ними — жить полной жизнью! Ты обязан жить ради тех, кто не вернулся.

— Наверное, ты права, но мне было сложно думать об этом в таком ключе, и до сих пор сложно.

— Но ты обязан, Пол! Ладно, хватит разговоров. Мне пора. Я хожу в вечернюю школу.

— И чему учишься?

— Бухгалтерскому делу. Через пару лет надеюсь сдать экзамены. Не ты один умеешь считать! — С этими словами Салли помахала матери и вышла за дверь.

Бесси принесла чайник и приборы.

— У нас остался пастуший пирог, я поставила его разогреваться. Тебе чай с молоком, с сахаром?

Поначалу беседа не шла, но, когда Бесси подлила чаю, Пол разговорился.

— Не знал, что Салли хочет стать бухгалтером, — произнес он, пытаясь нащупать общую тему.

— Да, ее папа уговорил. Она работает клерком в заводской бухгалтерии, всегда была способна к математике, и учеба помогает ей отвлечься.

Пол растерянно взглянул на нее.

— Я все забываю, что тебя давно не было. У Салли был жених, хороший юноша из Шипли, но его убили во время высадки в Нормандии. Салли очень горевала, можешь себе представить, и мы уж думали, она не оправится, но тут Том увидел рекламу бухгалтерских курсов в «Телеграф и Аргус» и уговорил ее попробовать, чтобы занять мысли чем-то другим.

Когда Бесси упомянула местную газету, «Телеграф и Аргус», знакомую Полу с детства, тот почувствовал, что наконец вернулся домой. Но с каждым словом соседки ему открывались чужие трагедии, служившие отражением его собственной. Он вспомнил голубые глаза Салли, ее светлую кожу и волосы цвета спелой кукурузы.

— Надо нам с Салли поговорить. Я как раз получил диплом бухгалтера, когда меня призвали, и устроился на хорошее место, но мне нужно освежить знания, прежде чем возвращаться на работу. Может, на ее курсе есть свободные места и мне разрешат начать с середины.

— Я спрошу. Наверняка ей самой больше понравится учиться с кем-то из знакомых.

* * *

Как и многим солдатам, вернувшимся с войны, Полу Сагдену было сложно приспособиться к гражданской жизни. В первые дни после возвращения он занимался похоронами матери, а после — юридическими и бюрократическими формальностями, связанными с оформлением наследства. Благодаря Бесси задолженности по аренде у матери не осталось, однако Пол с некоторым огорчением обнаружил, что, кроме мебели, у нее имелось лишь чуть больше ста фунтов на сберегательном счету в банке «Йоркшир Пенни». Как мало в итоге осталось от жизни длиной почти в семьдесят лет: долгих лет работы на фабрике, замужества и материнства.

Его собственный банковский счет в годы войны лежал нетронутым, и из-за этого Пол оказался в более выгодном положении, чем большинство его бывших товарищей. Но все же он испытывал растерянность. Ему пришлось учиться жить одному в мирных условиях, а к этому он совершенно не привык. Некоторые вещи казались совсем непонятными, например оформление пособия по безработице. Пол взялся за поиски работы, а задачей номер два стало восстановление физической формы. Он начал ходить в боксерский клуб, который посещал до войны, тренироваться и наращивать силу.

Также он совершенно не привык вести хозяйство и во многом полагался на помощь Бесси Флетчер и ее дочери Салли. В конце концов он набрался смелости и задал Салли вопрос, который хотел задать с тех пор, как узнал, что та учится на бухгалтера.

— Как думаешь, можно мне тоже начать ходить в твою вечернюю школу? Я спрашивал у твоей мамы, но та, наверное, забыла, тебе передать.

— Нет, не забыла, а я поговорила с нашим учителем. Он обещал ответить, но пока ничего не сказал. Хочешь завтра пойти со мной? Спросишь его лично.