меня немного смущают. Но если он едет домой, то не все так плохо – его не задержали, он не набил никому морду, да и, видимо, обзавелся какой-то новой информацией. Интонацию родного брата я за столько лет изучил досконально.

Милена ходит по лофту, но я ее не трогаю. Мог бы взять и попытаться успокоить, но вряд ли до приезда Миши ей это поможет.

– Кофе хочешь? – спрашиваю, когда мельтешение становится рябью в глазах.

– Что? – Милена наконец-то останавливается и смотрит на меня своими растерянными голубыми глазами. – А, кофе? Нет, я и так на адреналине.

Может, я хреново умею успокаивать, но прямо чувствую, что сейчас это не надо. Пусть лучше Милена ходит по лофту и ждет Мишу. Он уже скоро должен приехать. Только эта идея с благотворительным вечером мне все равно не нравится, и я готов был заключить сомнительную сделку, хотя идея с вечером менее затратная, но мне из-за нее не по себе.

Еще и этот пропуск нервирует, лежит прямо предо мной, будто специально добавляет градуса моему настроению. Но нервничать должен кто-то один. И пусть до приезда Миши это будет Милена.

Удивительно, но сейчас только мой брат может ее успокоить.

Я закуриваю, когда открывается входная дверь. Миша выглядит, я бы сказал, бодрым, но немного уставшим.

Милена молчит, застыв около дивана, а я наблюдаю за приближением брата. Он занимает стул напротив меня и спрашивает:

– Ты долго там стоять будешь?

– Иди сюда, – зову Милену.

Она занимает стул рядом со мной и теребит прядь волос. Миша поджимает губы, и я сгребаю ладонь, которая так нервно занялась локоном, в свои руки.

И Милена выдыхает. Если еще десять минут назад я бы не смог ее успокоить, то сейчас тот самый момент, потому что я все-таки ее чувствую, как и раньше, как и всегда. Я даже люблю ее как будто больше…

Или это просто с новой силой по мне ударило то, от чего я воздвигал стену?

– Может, вас оставить, пока вы натрогаетесь и натрахаетесь?

Если Миша разговаривает в своей привычной манере, то все нормально. Можно перевести дух.

– Говори уже, у нас не так много времени, – тороплю я.

– А наш Котельников оказался занятным мужиком, – начинает Миша загадочно, но под нашими взглядами поднимает руки: – Хорошо, будем по существу. Никакой интриги с вами.

– Миша! – Милена впервые повышает голос на кого-то из нас, и тогда брат наконец-то переходит к сути:

– Будем считать, что мне повезло сегодня. Да-да, – опережает наши вопросы, – везения в следственном комитете никакого, но только для тех, кого туда вызывают. У меня получилось наоборот – недавно в СК перевели моего бывшего однокурсника, и мне повезло с ним пообщаться.

– Еще скажи, что твой однокурсник работает в отделе Котельникова? – недоверчиво спрашиваю.

Не верю я в подобные совпадения. Но, быть может, впервые везение оказалось на нашей стороне.

– Бинго, – указывает на меня пальцем Миша. – Оказалось, нашего Котельникова перевели из Москвы. Представляете, что должно подвигнуть человека поменять столицу на наш город?

Вопрос, видимо, риторический, но Милена на него отвечает:

– Скорее всего, не что-то очень приятное.

– В точку, – снова со всей юридической страстью восклицает Миша. – Вроде как были подозрения, что Котельников сфабриковал какое-то дело, утаив улики, но служба собственной безопасности это доказать не смогла. Кто-то нажал на рычаги, вот его и отправили в ссылку, а здесь этот хрен быстро поднялся. Естественно, сильно уж расспрашивать я не мог, и без того пришлось много выкурить, но, судя по отзывам, не сильно-то нашего следователя и любят. Разговоры передавать не буду, только общий смысл и мои мысли. Котельников, как я понял, прибыл в наш город с незапятнанной репутацией – в Москве дело замяли за отсутствием состава преступления. Но он не должен был быстро подняться у нас, начальство наверняка предупредили, если только…

– Его не подмазали, – догадываюсь я.

– Все возможно, – кивает Миша, – но я лишь излагаю факты и свои мысли. Естественно, о связи с Кристиной или Поплавским я не спрашивал, это было бы уже слишком, учитывая, что у него много своих ментов. Так что… – брат сделал паузу, вздохнув. – Мне кажется, что Котельников работает на Поплавского. Но Кристина сюда никак не вяжется.

– А где училась Кристина? – спрашивает Милена.

Мы с Мишей переглядываемся, не понимая, при чем здесь события давности… ну пятилетней минимум.

– Без понятия, – отвечает брат.

– А узнать сможешь?

На Милену нападает какой-то ажиотаж, будто она разгадала что-то.

И тут до меня доходит… Москва!

Если они встречались там, то могут поддерживать связь и здесь.

– Ладно, давай покопаемся в прошлом моей бывшей, – соглашается Миша. – Это проще, чем копать под следователя.

– Может, это будет очень просто, – подходит Милена к ноутбуку. – Сейчас не надо рыться в архивах всех театральных вузов, люди выставляют свою жизнь в соцсетях. А если девушка у нас непризнанная гениальная актриса, то должна хоть в интернете добиваться известности. Фамилию ее помнишь?

– Думаю, зарегистрирована она под своим сценическим, – брат с сарказмом делает кавычки пальцами, – псевдонимом. Кристина Сильвер.

– Не оригинально, – усмехаюсь я и осаждаю пыл Милены и Миши: – Но не особо я бы надеялся на успех, написать в соцсетях можно что угодно, диплом там никто н потребует.

– Но попытаться стоит.

Милена минут пять смотрит в экран, а потом довольно улыбается:

– Нашла. Написано, что она окончила Высшее театральное училище имени Щепкина. Находится оно как раз в Москве.

– Ну хоть не написала, что ГИТИС, – усмехаюсь я, не веря ни единому написанному слову.

– Но все равно, – Милена отрывается от экрана, – она могла быть в это время в Москве, пусть даже официанткой там работала, надо же было что-то сказать своим знакомым, которые могли уличить ее во лжи. Если бы она в это время находилась в нашем городе, то не писала бы про «Щепку».

– Возможно, в этих рассуждениях что-то и есть, – соглашается Миша.

Сегодня, кажется, только я настроен скептически. Мы, как слепые котята, тычемся в каждый угол, подставляемся, возможно, под удар, а даже не понимаем, в чем копаемся.

– Ладно, – киваю я, – только хватит предположений.

Взяв телефон, я открываю сайт училища и копирую номер. Нервов на общение с госучреждениями у меня всегда было мало, но «Щепка» побила все рекорды. Час меня перебрасывают от одного человека к другому, потом еще минут пятнадцать я придумываю на ходу объяснение, зачем мне нужна информация о бывшей студентке. Наконец-то, выпив две чашки кофе и выкурив полпачки сигарет, я сбрасываю вызов.

– Черт, чувствую себя как после смены на