– Глупый ребенок, – развел руками Солнцеувиденный, без приглашения усаживаясь на соседнюю лежанку. – Чуть подрастет еще, пойдет первая кровь, и поймет свое счастье. Тобой же, как мне докладывали, она втайне восхищается, вот только страшится предстоящих ритуалов. Быть может…

– Исполнение заветов предков не подлежит обсуждению! – чуть резче, чем следовало бы, ответил Ичитака, а затем, глядя на скривившееся лицо тестя, словно бы укусившего лайм, постарался сгладить свою оплошность: – Лишь боги даруют воинам силу…

– Лишь боги, – кивнул чиновник. – Так ты согласен? Ритуал совершим по весне, а за два положенных года перед рождением первенца и раны затянутся, и в силу она войдет.

– Согласен… – кивнул Рыцарь. – Пусть будет так.

Можно сказать, что на этом официальное приветствие завершилось, и Нечехуатл, приняв из рук незаметно скользнувшей в комнату рабыни кубок с какучецлаки, маисовой брагой, настоянной на зернах кофе, с удовольствием пригубил его. Сам Ичитака, как настоящий «Ягуар», не ел и не пил ничего, кроме жертвенной крови, но в его доме всегда было в достатке еды и напитков, и он мог по праву гордиться тем, что в этих стенах готовилась лучшая какучецлаки во всем Атле, а может быть и в провинции.

– Зачем ты напал на того пса Империи? – словно бы невзначай спросил чиновник после недолгого молчания. – Я же специально предупредил тебя, что они пришли в город за головой жреца Итотия и жертвенной белоухой! И что ты выиграл от этого, Ичитака? Вон как тебя отделали!

– Не люблю я их, – ответил Рыцарь сквозь зубы. – Терпел, но не сдержался! Часто уж больно в последнее время идут они против воли Кетцалькоатля…

– Они служат Империи, а не богам! – перебил его чиновник. – Нельзя вставать у них на пути! Даже вам – «Ягуарам»! Разные у вас дороги, но пересекаться они не должны!

– Знаю, но… – скривился Ичитака, а затем, усмехнувшись, спросил: – А что ж одна из твоих дочерей столько денег на аукционе белоухой потратила? Что ж ты не остановил?

– Останавливал, – тяжело вздохнул чиновник, поболтав жидкость в кубке. – Вот только Ахуилизтли меня не послушала. А запрещать, да на такое дело… не решился я прогневать богов. Вчера ведь тоже черноухих резали, подруги ее в аукционе участвовали, благодать получили, вот девочка и загорелась. Все хочет мужа себе из столицы вытребовать. Говорит, что в нашей глуши она, как птица в золотой клетке.

– Чтоб баба да сама себе мужа выбирала… – поморщился Рыцарь. – Куда катится этот мир.

– Не об этом разговор! – жестко отрезал тесть, сурово посмотрев на лежащего напротив мужчину. – Со своими детьми я сам управлюсь, по своему разумению! Ты мне лучше скажи, Ичитака, что ты теперь делать-то будешь! Ты внимание псов Империи на себя обратил… По краю, зятек, ходишь!

– Что делать буду? – усмехнулся его собеседник и оскалился. – Буду убивать! Вот оправлюсь немного, тогда найду этого «пса» и покараю его! Никто не смеет смотреть свысока на «ягуаров»! До края мира дойду! Но тварь эту из-под земли вытащу. Так им и передай!

– Догадался-таки…

– А что тут гадать? – удивился Ичитака. – Понятное дело, что они к Солнцеувиденному первым делом побежали. Известили же тебя, что жрецу нашему за его делишки более не жить! Небось, новый уже скоро прибудет?

– Скоро… – со вздохом кивнул чиновник. – Ладно. Не знаю, что там у них случилось, но велели мне тебе сказать, что коль мстить решишься, то препятствий тебе чинить они не будут. Принесешь им голову обидчика – простят тебя за то, что руку на слуг Империи поднять посмел. Ну, а не сумеешь, так и младшенькая моя от ритуала избавлена будет. Сам понимаешь, в живых должен остаться только один из вас.

– Да будет так… – вновь оскалился Рыцарь-Ягуар и, рявкнув, приказал немой рабыне немедленно принести ему драгоценный бурдюк с благословенной кровью белоухих детенышей, который в неприкосновенности хранился в самой дальней камере расположенного под домом ледника.

* * *

– Да отвали ты! – раздраженно буркнул я, отталкивая от себя голову медведо-мутанта. – Пристал как банный лист!

Что-то виновато проклекотав, громадина, косолапо переваливаясь, отошла немного в сторону и, заурчав, легла рядом со входом, косясь на меня своими большими желтыми глазами. Уходить эта медвежуть явно не собиралась, так что мне только и оставалось, что тяжело вздохнуть и махнуть на него рукой. Ну не убивать же животину. Хватит уже на сегодня, намахался.

А началось все с того, что этот монстр принес мне задранного где-то в лесу оленя. Я только-только вернулся к пещере, уложил девицу в спальный мешок и спустил с горы припрятанный на ее вершине мотоцикл, как из-за деревьев, неторопливо ковыляя, показался этот пернато-шерстистый уродец, волоча в клюве окровавленную тушу. Я-то было уж думал отпинать его по новой, а то, похоже, забыл мишка, что в его логове теперь новый квартирант, но, к моему удивлению, он проковылял немного в мою сторону и сел, а затем, положив оленя на землю, уставился на меня.

Агрессии он не проявлял, только недовольно косился на все еще работавшие ультразвуковые маячки, так что я решил не трогать его. Пусть сидит. Эльфу одну оставлять я не собирался, так что навредить животное не сможет – все равно мне в скором времени придется сваливать отсюда, а вернувшийся на постоянное место хозяин вполне может доставить несколько неприятных минут ацтекам, которые рано или поздно найдут эту пещерку.

Вырыв ямку и разведя небольшой костерок, я начал возиться с ИРП, когда медвежуть, недовольно ухнув, встал на четыре лапы и, вновь подхватив клювом добычу, двинулся прямо ко мне. Шерсть у него, как, впрочем, и оперение, встала дыбом, но он упорно двигался вперед, покуда не остановился прямо возле меня и, положив тушу на землю, подвинул ее лапой в мою сторону. Мол: «На, паря! Держи. Я типа мириться пришел!»

Мне оставалось только хмыкнуть. Выключив ультразвуковые пугалки, я подошел к тяжело дышащему мутанту и посмотрел ему прямо в совиные глаза.

«Ну и здоровый же он!» – подумалось мне тогда, ведь когда он стоял на четырех лапах, его голова, увенчанная массивным клювом, оказывалась прямо напротив моего лица.

Взглядами мы мерялись, дай бог, пару секунд, а затем пернатый медведь тихо заухал и вдруг склонил голову, подставляя ее мне под руку. Ну… я и погладил его, почесал за острыми, покрытыми мелкими перышками ушами. А почему бы и нет? Вряд ли у него получится прокусить своим клювом мою алмазную рубашку, а так когда я еще такого «вежливого» и покладистого медведика встречу.

Думаю, что тут вовсю сработал инстинкт городского жителя: все-таки, сколько бы я ни называл Чулым деревней, это скорее поселок городского типа, да к тому же расположенный на важной транспортной артерии, нежели настоящая дикая глушь. А кто из жителей мегаполиса отказался бы погладить по холке настоящего тигра или панду, будь у него такая возможность? Животные они, конечно, опасные, но не страшнее обычной королевской саламандры или псевдодракона, а их сейчас некоторые ценители в квартирах держат и на поводке, словно собак, выгуливают. И ничего! Чаще можно услышать в новостях, что очередная «папина дочка» уронила стоящий на зарядке смартфон в ванну, в которой в этот момент купалась, нежели о том, что такое создание, приобретенное по всем правилам, кому-то причинило вред.