– К тому же тогда ты был никто, а сейчас не последний человек: доверенный служащий баронессы, близкой к королевской семье Берилии. Причём всего достиг сам. Так что признать такого роду совсем незазорно.

– Теперь-то конечно! – с обидой воскликнул Окки. – А где они были раньше?!

– Вполне возможно, что раньше они про тебя ничего не знали. Тебе мать что-то про это рассказывала?

– Нет, – прозвучал вполне ожидаемый ответ.

– Вот видишь! Прежде чем судить, надо всё узнать. Воспользуйся случаем, раз этот Барба сам предложил.

Они выпили ещё по кружечке, чтобы сгладить тёплыми волнами хмеля острые углы разговора.

– Только знаешь, Окки, лучше многого не жди от этой истории. Тогда и не разочаруешься, – посчитал нужным предупредить Коста.

– Я и не жду, – захмелевшим голосом ответил тот.

– Ладно, пошли, провожу тебя до дворца.

Парочка стала пробираться к выходу. Коста крепко держал полу-гнома за плечо, а тот его за талию. Смотрелось это забавно, но широкие плечи, крепкие мышцы и оружие у двух слегка пошатывающихся мужчин к шуткам не располагали. Они шли, сосредоточившись на том, чтобы не задеть сидящих за столиками, и не замечали, что за ними пристально наблюдает какой-то невзрачный незнакомец.

Окки с утра страдал от похмелья и соображал плохо. Пить он был непривычен, и то, что у Косты вызывало лёгкое расслабление, для молодого полу-гнома стало причиной жёсткой головной боли. Но он твёрдо помнил, что должен что-то узнать и потому с утра пораньше привязался к герцогским слугам с вопросом:

– Где тот парень, что вчера довёл меня до моей комнаты?

На расспросы, что за парень, Окки давал описание загадочного «егеря». Его давно познакомили с иллюзорным портретом разыскиваемого, но на трезвую голову Окки осторожничал, расспрашивать никого не рисковал, а только присматривался к слугам. Но коварный заговорщик, привёдший его хозяйку под выстрел, ему на глаза не попадался.

Сейчас же муки похмелья заставляли его идти напролом, и Окки шумел, что этот гад утащил фляжку с пивом, когда довёл до комнаты. Выглядел полу-гном при этом убедительно, приставал ко всем очень настойчиво, и чтобы от него отвязаться, слугами был устроен «мозговой штурм», чтобы вычислить, кого же Окки имеет в виду. Общим советом решили, что больше всех под описание подходит «худой Клаус», но украсть пиво он вряд ли мог, так как уже несколько дней его никто не видел. Вроде бы он отпросился и уехал к приболевшей матери куда-то в деревню.

Услышав такой довод, Окки посмотрел на них мутным взглядом и убеждённо произнёс:

– Я его вчера видел!

Но от людей отстал к их радости и отправился на доклад к хозяйке.

Дворец герцога. Баронесса Трейская

Мисси отозвала меня в сторонку от остальных дам, которые развлекали принцессу обсуждением местной моды и искусства ювелиров:

– Госпожа, там Окки подошёл. Такой бледненький! Говорит, что ему надо с вами обсудить что-то про вайятов. Вы бы сходили, миледи, а то боюсь, он долго не продержится.

Я отпросилась у Илиниель и скоро увидела страдальца. Окки был не столько бледненький, сколько зелёненький и даже его рыжие волосы, казалось, потускнели.

– Что с тобой, Окки? Ты заболел?

– Нет, госпожа, со мной всё в порядке, – глядя тёмными страдающими глазами, сказал мой личный помощник.

Как только он открыл рот для ответа, его дыхание подсказало мне причину страданий Окки.

– Мисси, попроси у Ольи что-нибудь от похмелья. Наверняка у неё есть средства от чего угодно.

Мисси понимающе улыбнулась и быстро выбежала.

– Как, Окки, ты в силах говорить?

– Госпожа, пока мы одни: кажется разыскиваемый «егерь» это «худой Клаус» из местных слуг, только его нет во дворце. Говорят, что после той охоты он уехал куда-то в деревню, к заболевшей матери.

– Ясно, Окки. Ты молодец! Я постараюсь побыстрее сказать об этом капитану Криди или герцогу.

Правда, и того и другого я видела теперь одинаково редко. Но остальным я не доверяла.

Окки рассказал, как он узнал об этом человеке, и задумчиво добавил:

– Знаете, мне почему-то кажется, что я и правда его вчера видел…

Вернувшаяся Мисси подала ему чашку с тёмной густой, как кисель, жидкостью, и велела выпить одним глотком.

Послушавшийся её Окки на глазах ожил, хотя и невольно передёрнулся, глотая лекарство.

– Госпожа, я пришёл к вам за разрешением. Коста нашёл покупателя на наш товар из вайятов, сегодня мы договорились встретиться. Если вы разрешите пойти в обед, то не могли бы дать свою сумочку и прочую мелочь, что подарил мэр. Хочу показать, как образец.

– Хорошо, иди! Мисси, передашь Окки то, что он просит.

– И ещё, госпожа, гномы захотели покупать напрямую шкуры вайятов. Готовые вещи их не интересует. Что вы об этом скажете?

– А мы можем продавать шкуры? У нас они есть?

– Да, госпожа. Формально они все принадлежат вам. Ведь земли, где водятся эти ящеры, ваши. По сути, местные, которые их собирают и делают вещи, нарушают закон. Я просмотрел документы и оказывается сумки и прочее из вайятов исчезли из продажи вовсе не из-за того, что вышли из моды. Наоборот, они вышли из моды, так как больше не продавались. А это случилось потому, что местные могли пользоваться шкурами только с разрешения барона. После его смерти разрешения дать было некому. Для себя они ещё что-то делали, а широко торговать боялись.

– Ясно! Вот почему мэр поспешил ко мне с этим.

– Да, вы, не зная того, дали им нужное разрешение. Так что мне сказать достопочтенному Барбе Барнабасу по поводу шкур?

– Раз можем, то будем продавать. Только немного! Окки, я полностью доверяю тебе в этом деле. Разрешаю подписывать и заключать договора от моего имени. Но обязательно держи меня в курсе. Когда ты пойдёшь к этому Барабасу?

– Барбе Барнабасу, – поправил Окки. – К нему пойду завтра. Мне нужно подготовиться.

– Тебе видней. Действуй!

Новость о том, что моя барония скоро начнёт приносить дополнительный доход, обрадовала, а необходимость донести до герцога имя одного из участников покушения поселилась внутри колючей занозой.

Я вернулась к принцессе, а Окки отправился готовиться к деловым переговорам. Начать я ему посоветовала с крепкого чая.

Мои попытки узнать у Ольи, принцессы и маркизы Литты о капитане Криди были бесполезны. Все они его давно не видели. Я объяснила свои розыски тем, что Окки собирается в город по торговым делам и мне хотелось бы дать ему дополнительную охрану. Затем разговор плавно перешёл на сделанные фрейлинами в моём Дубовиле покупки и полученные принцессой подарки. Здешние дамы захотели рассмотреть их получше, и стало ясно, что если бы они знали, что у моего помощника есть такие милые вещицы, то ни к какому купцу ему идти не пришлось. Всё купили бы прямо с колёс. С меня взяли слово, что, во-первых, Окки скажет им имя купца, который будет продавать «эту прелесть», и, во-вторых, обязательно примет заказы прямо у них для следующей партии.