Ступино городок небольшой, и улиц в нем не так уж и много, а поэтому найти нужный адрес сыщикам не составило труда. Соколов оказался среднего роста чернявым молодым мужчиной лет тридцати двух – тридцати трех. От него пахло крепкими сигаретами и пивом. Он настороженно, но в то же время с любопытством смотрел на оперативников, но руку для пожатия протянул и спросил:

– Так что случилось-то?

– Дмитрий Алексеевич, где мы можем спокойно поговорить? – спросил Гуров, покосившись на смотревших на них с любопытством сотрудников ЖЭКа.

– Димон, че случилось? Помощь нужна? – К ним не торопясь, вразвалочку подошел высокий широкоплечий парень с сигаретой в углу рта.

– Нет, все нормально, – ответил Соколов и добавил: – Это из полиции. Пойдемте на улицу, что ли, – предложил он сыщикам. – А то ведь толком не дадут поговорить…

– Можем в машине поговорить, – предложил Крячко. – Ветер больно холодный на улице, чтобы вопросы серьезные задавать.

Соколов покосился на оперативника с подозрением, но, немного поколебавшись, в машину все-таки сел.

– Скажите, когда вы сменили оператора? – задал первый вопрос Гуров.

– Так год уже прошел, как купил новую симку. Жена, то есть бывшая жена, – поправился Соколов, – задолбала своими звонками. Алиментов ей, видите ли, мало плачу на ребенка, а еще и ее я должен содержать. Ее-то – с какой радости? Вот я и сменил оператора. А че случилось-то? – снова задал он волнующий его вопрос.

– Я чуть позже объясню, – пообещал Лев Иванович и задал следующий вопрос: – Вы помните подробности, при которых произошла смена сим-карты? Где и когда это было, куда вы выкинули симку?

– Че не помнить – помню. Я тогда шабашил в одной квартирке. Хозяин евроремонт затеял, и мы с напарником там проводку меняли. Деньги хозяин хорошие нам обещал, если за три дня всю работу сделаем. Люська, бывшая моя, тогда узнала об этом от кого-то и жизни мне не давала своими звонками и нытьем. А я что, обязан ее содержать, что ли? Мне хватает и алиментов на дочку, – снова начал возмущаться Соколов.

– Вы сим-карту где выкинули? – напомнил ему Гуров вопрос.

– Так я и рассказываю. Она мне звонит и звонит, звонит и звонит… Тогда я психанул, работу бросил и пошел да купил новую симку. Сразу же и сменил. А где выкинул… – Соколов на секунду задумался. – По-моему, я ее на окне в той квартире, где работал, и оставил, – сказал он. – Да, точно, – подтвердил он. – Митька, напарник мой, меня позвал тогда чем-то ему помочь, так я и забыл эту симку там на окне. А на следующий день ее уже на окне и не было. Ну не было и не было. Для чего она мне нужна? Если бы вы не спросили, так я и не вспомнил бы про нее.

– Вы сказали, вашего напарника звали Митей? – задавая вопрос, Лев Иванович многозначительно посмотрел на Станислава Крячко, и тот понимающе ему кивнул.

– Ну да, почти что мой полный тезка, – коротко рассмеялся Соколов. – Дмитрий Алексеевич. Только фамилия у него другая – Залежнев. Мы с ним учились на электриков вместе в одной группе. Тут, в Ступине, и учились. Я сам-то из Жилева. Из деревни Жилево, – пояснил он. – А Митька – из Верзилова. Нас двое с одинаковым именем в группе было, поэтому, чтобы не путать, его все Митей звали, а меня – Димоном. Мы с Митькой давно не виделись, а потом, как раз когда мне шабашку предложили, случайно встретились. Я его к себе в напарники и позвал. Ему как раз деньги нужны были.

– Описать своего тезку можете? – Крячко нетерпеливо прервал Соколова.

– Митю-то? Могу. А вам зачем? – с подозрением посмотрел он на сыщиков.

– Мы думаем, что это он вашей сим-картой воспользовался для мошенничества, – решил схитрить Гуров.

– Митя – мошенник?! – рассмеялся Соколов. – Да вы бы его видели! Телок телком. Добрый он, как мать Тереза, и простецкий, как лапоть деревенский. Какой уж из него мошенник!

– И все-таки опишите его, – настаивал на своем Крячко.

– В Мите росту метр девяносто два, – улыбаясь, стал описывать Дмитрия Залежнева Соколов. – Спортом он неохотно занимался, но силушки в нем всегда было немерено. Он всегда и всем помогал, если кто просил что-то тяжелое перенести или поднять. Волосы и ресницы у него белые-пребелые и длинные, как у девки. А вот взгляд – тяжелый. Странные у него глаза, светло-стальные какие-то, вроде как серые, а светлей. Что у него на уме, никогда не угадаешь. Он не очень общительный был. Да и остался таким же молчуном, – вспоминая товарища, усмехнулся Соколов. – Я у него спрашивал, когда с ним тогда, еще год назад, встретились, как он живет, так только и смог вытянуть, что он не женат и недавно только вернулся из армии, где контрактником четыре года служил. Вот и все, что я о нем знаю.

– А шрам у него на щеке есть? – спросил Гуров.

– Да, есть, – удивленно посмотрел на полковника Соколов. – Это с детства у него шрам. Говорили, что его отец пьяный порезал, когда Митя еще мальцом был.

– Посмотрите на этот портрет. – Гуров достал и протянул Соколову фоторобот подозреваемого. – Это ваш однокурсник?

– Да, это он – Митя, – подтвердил Соколов и удивленно посмотрел на Гурова.

– Кроме того, что Залежнев из Верзилова, что вы еще о нем знаете? У него машина есть?

– Так я все, что знаю, и рассказал – неженатый, служил контрактником. Вот и все, собственно. А насчет машины – вот этого я не знаю. Он выпивши всегда был. Может, и есть у него машина, но он на ней на шабашку не приезжал. Так вы что, думаете, что Митя мою старую симку поднял и ею воспользовался, чтобы кого-то обмануть? Мало что-то в это верится, – недоуменно покрутил головой Соколов.

– Пока что ничего точно сказать не могу. Будем дальше разбираться, – пообещал Гуров и, протянув руку Соколову, сказал: – Спасибо за помощь, Дмитрий Алексеевич. Вы свободны.

– Да не за что, – пожал плечами Соколов и вышел из машины.