обед, – позвал Льва Ивановича Станислав. – Что тебе одному дома делать? А у меня коньячок еще остался.

– Посмотрим, может, и приду, – неуверенно отозвался Гуров. – Погода такая, что только дома сидеть и ноги греть. А коньячок – это хорошо… Может, и приеду.

Глава 21

В понедельник утром на своем рабочем столе Лев Иванович обнаружил записку от экспертов, чтобы зашел в лабораторию и забрал результаты экспертизы по ежедневнику Кругловой. Криминалисты восстановили надписи из вырванных страниц ежедневника. Одна из таких надписей заинтересовала оперативника больше остальных. Она гласила: «Леший – 21:30» – и была записана на листочке от 3 сентября – той самой даты, когда была убита Марина Владимировна Круглова.

«Значит, все-таки Леший, – подумал Гуров. – Но вот из какого он леса?» К Станиславу он в воскресенье так и не съездил, позвонил и отказался, сославшись на головную боль. У Гурова и вправду в последнее время частенько болела голова и жар приливал к лицу. Он даже начал задумываться – к чему бы это? Но сейчас, читая запись экспертов, вдруг вспомнил, как мать убитой Кругловой, ведьма Светозара, предостерегала его от высокого давления и велела следить за здоровьем. «Сходить в аптеку, что ли, давление померить?» – подумал он, но потом отмахнулся от этой мысли. Времени на такие глупости у него сегодня не было. Он дожидался Крячко, чтобы ехать с ним сегодня в Коломну. Еще вчера его напарник и друг сообщил ему, что Володя разузнал адрес, откуда отправлял свои сообщения Леший.

Вернувшись из лаборатории, Лев Иванович нашел в кабинете Станислава.

– Я уже собирался тебе звонить, – бодро сообщил Крячко. – Думал, что ты еще не приехал.

– В лаборатории был. – Гуров протянул другу отчет криминалистов. – Наш Леший и тут засветился. Интересно, почему он себе этот ник взял?

– А может, у него такая кличка по жизни, – предположил Крячко, читая документ. – Вон он какой здоровый и дикий. По крайней мере, его так описывают. Так мы едем? – Станислав сложил бумаги, которые держал в руке, в ящик стола и закрыл на ключ.

– Едем, конечно же, – отозвался Лев Иванович. – Вот только куртку надену.

В Коломне по навигатору они быстро отыскали адрес, а вернее, дом, который указал им эксперт. Дом оказался пятиэтажным и четырехподъездным.

– И что теперь? – посмотрел на Гурова Крячко, когда они вышли из машины. – Номера квартиры-то мы не знаем. Никто из нашего списка в Коломне не прописан, а значит, квартиру снимали. Где нам искать этого Лешего?

Лев Иванович достал из папки, которую прихватил из кабинета, два портрета подозреваемого, которые он отксерокопировал с рисунка, нарисованного по описанию Тополева.

– Вот, возьми, – протянул он ксерокопию Станиславу. – Начни обход с первого подъезда, а я с последнего. Личность приметная. Глядишь, кто-то нам и номер квартирки подскажет.

Примерно через полчаса Гуров позвонил Крячко и сказал:

– Иди в третий подъезд. Я нашел квартиру Лешего. Поднимайся сразу на пятый этаж.

Когда Крячко поднялся на нужный этаж, то нашел Льва Ивановича сидящим на лестнице, ведущей на чердак, и беседующим с низенькой, кругленькой, румянощекой женщиной лет шестидесяти пяти.

– Вот, – увидав напарника, обратился к нему Гуров. – Марта Пименовна говорит, что похожий по описанию мужчина снимал вот эту самую квартиру целый год. Но совсем недавно съехал. Буквально первого сентября, по ее словам. Правильно я говорю, Марта Пименовна?

– Да, милок, правильно, – согласно закивала женщина. – Очень высокий мужчина был, и волосы у него светлые, и ресницы, и глаза очень светлые. Приметный мужчина. Не красавец, но вежливый. Всегда здоровался и даже однажды мне сумки помог на этаж занести. Тяжелые сумки. Сама бы не затащила.

– А как его фамилия или хотя бы имя, вы не знаете? – спросил Гуров.

– Вот фамилию я не знаю, а звали Митей, кажется, – женщина чуть задумалась, а потом уже увереннее сказала: – Да, точно, Митей звали.

– Митя – это Дмитрий, – посмотрев на Гурова, – заметил Станислав Крячко.

– А машина у этого Мити была? – задал следующий вопрос Лев Иванович.

– Машина? – Женщина задумалась. – Вроде бы как была. Большая такая машина, красная. Я в них не разбираюсь. Да и видела я его на машине только пару раз.

– Он ее во дворе ставил?

– Нет. Не во дворе. Это точно. Я бы заметила. Наверное, где-то гараж был, – предположила она.

– Что ж, спасибо, Марта Пименовна, и будьте здоровы, – распрощался с женщиной Гуров.

– До свидания, храни вас бог, – отозвалась женщина и, шаркая тапочками, пошла в свою квартиру.

– Что она тебе еще про соседа сказала? – поинтересовался Крячко.

– Говорила, что где-то работал электромонтером. Или, может, электриком. Но где, она не знала. Мужчина одинокий, малоразговорчивый. Верующий, женщина говорит, что он даже в церковь по воскресеньям ездил. Она его видела там, и не один раз. Крестик у него на шее постоянно висел, – рассказывал Гуров, пока они спускались по лестнице.

– Она сказала, в какую церковь она ходит?

– В кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы. Это тот, что на Соборной площади Коломенского кремля. Красивый собор. Мы туда с Машей заходили однажды, когда в отпуске были, – вспомнил Лев Иванович.

– Сейчас он наверняка не в соборе, а на работе. Сегодня как-никак понедельник, – заметил Крячко. – Если только он с работы не уволился и в другой город не переехал. Как искать будем? Какие есть идеи?

– А поехали-ка в местное отделение и переговорим с Приблудным, а там решим, как искать, – предложил Лев Иванович.

– А что, Макар Тимофеевич еще на пенсию не ушел? – удивился Крячко.

– Нет, не вышел. Не пойду, говорит, пока в городе порядок не наведу, – рассмеялся Лев Иванович. – Ты же его знаешь. Его с любимой работы только пинками гнать, и то не выгонишь. Мужик – кремень еще, бодрый.

Внезапно Гуров остановился и встал как вкопанный.