версии? — протянула, смешно коверкая слова, Оливия.

Владимир в растерянности огляделся. Так и есть, он сидел в кресле, с бокалом в руках, в кают-компании. А журналистка, судя по блеску в глазах и заплетающемуся языку пьяная в стельку, сидела напротив.

— Что? — переспросил мужчина.

— Вы сказали, что у вас нет версий. Это правда? — повторила блондинка.

Следователь нахмурился. Снова провал в памяти? Как же невовремя! Что он успел наболтать этой любопытной особе? Хотя, так ли это важно? Ведь у него и на самом деле не было мыслей о том, кто убийца. Он совершенно ничего не терял, признав этот факт.

— Никаких, — подтвердил Владимир.

Женщина тоненько рассмеялась, запрокидывая голову и широко открывая рот. Почему-то в этот момент это не показалось мужчине чем-то отталкивающим. Наверное, дело было в том, что сейчас журналистка не притворялась. Она вела себя абсолютно честно, показывая себя такой, какой была на самом деле. Отсмеявшись, Оливия посмотрела на собеседника прищуренными глазами, через густую сеть ресниц.

— Тогда я вам помогу.

— Правда? Вам известно, кто убийца? — спросил, встрепенувшись, мужчина.

Журналистка покачала головой, держа на лице улыбку. Она явно наслаждалась своим положением. Ответ на вопрос прозвучал через долгую минуту:

— Пожалуй. Но нужна ещё одна проверка. Давайте поступим так — встретимся завтра, и я покажу вам одну вещь.

— Что ещё за вещь?

— Ту самую, которую упустил из виду убийца. Неопровержимую улику.

— Давайте сделаем это сейчас! — воскликнул Владимир, вставая с кресла.

Возбуждение переполняло его. Но пьяная журналистка покачала пальчиком.

— Завтра, дорогой мой. Сегодня я слишком пьяна.

Мужчина стиснул зубы, мысленно костеря блондинку на чём свет стоит. Однако, переубедить пьяную женщину было невозможно. Что ж, придётся подождать до завтра. А уж потом он разберётся с убийцей Алисы! И никакие суды и полиция ему для этого не понадобятся!

Глава 18

Владимир думал, что не сможет заснуть, настолько был возбуждён после разговора с журналисткой. Однако, всё случилось совершенно по-другому. Стоило ему только упасть на кровать, как он провалился в глубокий сон без всяких сновидений. Измученный организм решил, что ему необходим полноценный отдых перед предстоящими событиями.

Он бессовестно продрых всю ночь и добрую часть утра. Открыв глаза, Владимир с ужасом обнаружил, что уже почти десять часов! Вскочив с постели, мужчина опрометью кинулся к каюте журналистки. Добравшись до места, он забарабанил в дверь. Через несколько минут та отошла в сторону, открыв взгляду перепуганного мужчины помятое, заспанное лицо Оливии.

— Чего стучишь, как придурок? — проворчала девица.

— Извини, я… Ты обещала рассказать, кто убийца!

Журналистка зависла на несколько секунд. Потом, видимо вспомнив вчерашний разговор, кивнула.

— Ладно, встретимся в столовой, через часик.

— Но…

— Никаких «но»! Я же не могу расследовать убийства в таком виде? Проваливай и жди меня в столовой! Я буду через час!

Дверь закрылась, ставя в разговоре последнюю точку. Владимир некоторое время тупо смотрел на металлическую преграду перед собой, испепеляя её негодующим взглядом. Затем, негромко выругавшись, он направился к столовой.

Ожидание затянулось не на час, а на все два. Мужчина, разумеется, знал, что пунктуальность обычно не числится среди распространённых женских достоинств, но всё равно кипел от злости, ёрзая на стуле. Он уже выпивал третью кружку кофе, чтобы хоть как-то отвлечься. В животе булькала бодрящая жидкость, которая, казалось, уже была готова политься из ушей и ноздрей. Когда нетерпение почти достигло той отметки, за которой он бы не выдержал и бросился к каюте журналистки, последняя показалась на пороге камбуза.

Выглядела Оливия действительно потрясающе. Длинные, золотистые волосы свободно ниспадали на плечи, словно бы светясь изнутри. На лице наложен броский, столь нетипичный для неё макияж. Ярко-красные, притягивающие взгляд губы, резко очерченные тушью глаза. Наряд журналистки тоже был под стать. Переливающийся изумрудный брючный костюм с глубоким вырезом. Настолько глубоким, что доставал почти до пупка. Такое не носят каждый день. Скорее уж, подобный наряд предназначен для романтического свидания с последующим…

«Хватит думать о всяких глупостях! Ты не для этого сюда пришёл!»

— Вижу, ты уже перекусил? — чуть растягивая, с манящей улыбкой, произнесла Оливия.

Если она и ждала ответной реакции, то Владимир её разочаровал. Сердечная рана была слишком глубока, чтобы мужчина поддался сейчас на чары другой женщины. Поэтому его ответ прозвучал грубо и неприветливо:

— Более чем. Скоро лопну, столько кофе пришлось выпить, пока тебя ждал.

Блондинка весело засмеялась.

— Уверяю, это того стоило.

— Говори, что хотела! — резко выпалил следователь.

— Фи, как грубо. Ладно, пойдём.

Мужчина встал из-за стола, оставляя недопитую кружку с кофе. Подойдя к ожидавшей его женщине, он холодно взглянул на неё и спросил:

— Почему бы не сказать всё здесь и сейчас?

— Не торопись. Такое лучше увидеть самому.

— И что же я должен увидеть?

— Пойдём, я покажу!

— Куда?

— В холодильник. Там, где лежат тела.

Владимир задумался. Оливия, на его взгляд, вела себя крайне глупо и даже безумно. С другой стороны, если она действительно обнаружила какой-то важный факт, то…

— Хорошо. Пойдём. Надеюсь, ты меня не обманываешь, и мы действительно поймаем убийцу! Ради такого я готов на всё!

Журналистка снова рассмеялась. Взмахнув волосами, она зашагала по коридору первой, отчаянно вихляя бёдрами. Холодной реакции мужчины на своё столь развратное поведение она будто бы совершенно не замечала. Владимир даже решил, что она успела снова напиться, но он отмёл это предположение, как совсем уж дикое. Скорее всего, Оливия так пытается справиться с безумием, что творится вокруг. Только и всего, не стоит придумывать ничего лишнего.

До нужной кладовой они добрались быстро. Журналистка отодвинула засов и, прилагая немаленькие усилия, с трудом отворила толстую металлическую дверь. На людей пахнуло холодом.

— Прошу! — проговорила-пропела Оливия, приглашающе махнув рукой.

Владимир не спешил входить. Что ни говори, но мертвецы по-прежнему вызывали у него невольную дрожь и страх. Чтобы скрыть свои переживания, он попытался затеять разговор:

— Зачем мы здесь? Что увидеть?

Оливия вздохнула, продолжая держать дежурную улыбку. Правда, в глазах женщины Владимир разглядел мелькающий страх. Она явно тоже не слишком радовалась мёртвым. Это несколько успокоило следователя.

— У того, кто лежит там, у дальней стены. Подойдите и увидите сами, — ответила, наконец, журналистка.

Владимир недоверчиво заглянул внутрь. В холодильнике было относительно светло, но разглядеть, кого именно имеет в виду Оливия, было непонятно. Придётся входить. Тем более, что проснувшееся любопытство и предчувствие скорой развязки просто не позволит каким-то дурацким страхам перед мёртвыми людьми победить. Владимир сделал глубокий вдох и шагнул через порог. Невольно поёжившись от холода, он вгляделся в ряды полок. Так о каком