Элле больше ничего не угрожало. Ничего, кроме него и его разрушающей ненормальной любви. Пришлось действовать по ситуации. Если бы Марк признался ей, как сильно любит ее, она бы бросилась в омут с головой и снова просила у него прощение. Он не имел на это никакого права.

Он рвался к ней каждый день, подолгу не спал, сходил с ума, получая отчеты от Миши.

«Босс вышла из больницы. Не улыбается, но грозится распить бутылку шампанского по случаю счастливого ареста всех негодяев. Ты тоже в счет. Если тебе нужно что-то еще, кроме личных вещей, сообщи».

«Босс решила избавиться от вашего фамильного дома и подарила его городскому совету с условием, что они реорганизуют его под городской приют. Меня попросила забрать кое-какие из твоих старых вещей, вроде си-ди-дисков, книг. Что мне с ними делать?»

«Босс привезла своих теток, обзавелась доисторическим автомобилем и сняла квартирку. Она растрогана митингом в ее честь, который устроили в «Медиаком». Всех поблагодарила со слезами на глазах, но вынуждена временно приостановить производство. Ты понимаешь, почему. Кругом кишат журналисты. Босс выглядит отлично, стала носить джинсы. Ведет себя загадочно».

«Пресс-конференция состоялась. Босс утерла нос каждому. Рассказала правду о том, кто стоял за убийствами, взрывами, угрозами и прочими неприятностями. Люда призналась, что твоя мать насочиняла то памятное изнасилование, чтобы отомстить тебе. Ты больше не персона нон-грата. Пресса с нетерпением ожидает твоего появления, чтобы задать сотню вопросов. Тебе, правда, ничего не надо?»

А собирался ли Миша рассказать о том, что Элла спятила и вернула его в «Медиаком»? Марк задал этот и еще пару вопросов около часа назад, когда украсил его слащавую физиономию синяками. Кто знал, что этот добропорядочный офисный червь окажется таким упертым и не захочет признаваться, где скрывается «босс»? Миша вообще, кажется, не был рад видеть его в мечтах о собственных матримониальных планах. Марк доходчиво объяснил, что Мише больше не стоит мечтать. Главное: убедить Эллу, чтобы она тоже об этом забыла. А сделать это, значит, снова поступить, как последний ублюдок. Голова плохо соображала. У Эллы до сих пор не зажила рука, он не должен быть слишком груб с ней. Он вообще не знает, что ему делать и говорить теперь, когда его усилия убедить ее в том, что он такой мерзкий сукин сын, сработали как надо.

Его мозг плохо соображал. Марк позвонил репортерам, чтобы на всю страну признаться, как облажался.

Элла из кухни услышала, как о чем-то громко спорят ее тетки. Впрочем, обычное явление. Эта возня хотя бы отвлекала от тяжелых мыслей. Нужно еще раз поблагодарить их за то, что не позволили Марку попасть в дом, подумала она, пропустив болезненный удар в сердце.

До сих пор Элла не верила, что он явился. Неужели Марк сбежал из тюрьмы лишь затем, чтобы снова запугивать ее и делать вид, будто он самый крутой злодей в столице?

Она выглянула из двери своей спальни с грустным видом.

— Я едва не расплакалась, — услышала она голос тети Тани.

— Потому что ты сентиментальная дура, — раздалось в ответ. Тетя Жанна прикрутила громкость на телевизоре. Элла догадалась, что они обсуждают очередной мелодраматический сериал.

— Кто бы мог подумать, что он такой романтик!

— Очередной герой-красавчик? — Элла улыбнулась с тоской.

Тетки переглянулись. Жанна выключила телевизор вообще, а Таня на нее накричала. И так каждый раз.

— А вдруг Элле будет интересно это увидеть? — настаивала тетя Таня, отбирая пульт у сестры, отчего ее мелкие темные кудряшки забавно подпрыгнули.

— Она не такая дура, как ты, чтобы всю жизнь сохнуть по одному парню и остаться из-за этого старой девой!

— О чем вы? — Элла нахмурилась.

— По всем новостям крутят интервью этого зека… Гончарова, — недовольно проворчала тетя Жанна, так и не отдав сестре пульт. — Тоже мне романтика: грязный заключенный!

— Я в жизни не встречала таких привлекательных «грязных заключенных».

Предчувствие беды не обмануло Эллу. Она попросила теток включить телевизор. Сердце предательски екнуло: прямо с экрана небольшого телевизора на нее смотрело такое знакомое, дорогое лицо. Ей стало трудно дышать. Она нашла рукой спинку дивана, чтобы опереться.

— Ты хочешь сказать, что Элле это нравится? — ехидно скривилась Жанна, видя, как побледнела племянница.

— …Вы любитель сюрпризов, Марк, — говорила молодая женщина, стоящая рядом с Марком.

Он высокий, одетый небрежно в то, что было на нем сегодня утром, заполнил собой весь экран. Под глазами залегли круги, волосы заметно отросли, но все равно Марк Гончаров выглядел как какой-то полубог в изгнании. Позади него собралась целая толпа зевак. Элла была готова поклясться, что знает этот двор… Конечно же! Марк стоял прямо возле их дома. Что он вытворяет? Собрался припугнуть еще кого-то?

На его лице появилась кривая усмешка, так знакомая Элле, а потом он заговорил своим низким голосом:

— В то время как я отсиживаюсь в местах не столь отдаленных, моя жизнь круто меняется.

— Нам известно, что вы спрятались там, потому что не захотели выполнять общественные работы, которые постановил суд.

— Верно. Я привык к более активным действиям.

— Намекаете на последние нелестные отзывы в свой адрес? Ваш личный ангел-хранитель позаботился о том, чтобы вы вернулись в свой привычный мир с шиком.

Девушка с микрофоном снова улыбнулась. Ей, очевидно, нравился Марк. Но Марк не замечал ее кокетливых улыбок и смотрел только в объектив видеокамеры. Элле вдруг показалось, что он заглянул к ней в душу.

— Если вы говорите о моей сводной сестре, Элле, то она не имела на это права, после того как я жестоко разрушил все ее иллюзии и заставил страдать.

— Разве не в целях ее защиты?

— Когда мне было девятнадцать, а она впервые появилась в нашем доме, я задался целью выжить ее. И удачно справился с этой задачей. Потом решил защитить ее якобы в оправдание своих прошлых грехов. Я в этом переусердствовал. Есть только один выход: женится на ней и до конца своих дней заглаживать вину…

Элла с негодованием резко выдернула телевизор из розетки, ушла в свою спальню и громко хлопнула дверью.

— Я же говорила! — с победным видом заявила Жанна.

— Ей не хватило терпения послушать до конца, — стояла на своем Таня. Они обе услышали стук в дверь. — К нам гости.

«Романтичный герой-красавчик» едва не снес свою фанатку, когда та чуть приоткрыла дверь.

— Где вы прячете Эллу? — прогремел его голос.

— Стоять! — подошедшая на подмогу вторая старушка, более упитанная с ярко-красными губами, в оранжевом халате и с пластмассовыми серьгами в ушах, перегородила ему дорогу. — Вам еще придется многое объяснить, починить сломанную дверь в доме моего мужа и расплакаться, стоя на коленях, чтобы мы подпустили вас к нашей племяннице. Слышали? С чего будете начинать?