– Недолго же ты невестой пробыла! – язвительно бросила ошеломленной Марине бабушка Сирануш. – Ты, как тебя, Альбина! Тебе тоже наши сокровища нужны?

– Нет, – все так же мягко возразила Альбина. – Нам нужна только любовь. Много любви, – и она присела на корточки напротив повелителя ачуч-почуч и проникновенно заглянула ему в глаза: – Ты такой маленький, разве ты сможешь любить меня?

– Я маленький, но у меня большое сердце! – стукнул себя в грудь ачуч-пачуч и вдруг как-то сонно заморгал.

Зато Ирка заметила, как у Альбины мгновенно засияли глаза, на щеках заиграл румянец, сама она еще больше похорошела.

– Сердце-то – ладно, плохо, что голова у тебя тоже большая! Дурная! – проворчала бабушка Сирануш.

Зато Альбина рассмеялась и подставила малышу ладонь.

– Тогда люби, лихой джигит, нам без любви никак нельзя.

– Я не джигит, я лучше, – сказал Армен, забираясь к ней на ладонь. – Я ачуч-па-ачуч! – он вдруг длинно, душераздирающе зевнул и, свернувшись калачиком, заснул прямо у Альбины между пальцами.

Именно этот момент выбрала Марина для атаки. Она протянула руку и, мазнув, как кошка лапой, выхватила Армена у Альбины.

– Не трогай! – возмутилась платиноволосая. – Он меня любит!

– Нечего чужих женихов хватать! – зажимая ачуч-пачуч в кулаке, как гранату, только голова торчала, завизжала белобрысая.

– Отдай! – Альбина кинулась к ней, ухватила Армена двумя пальцами за голову и попыталась выдернуть из кулака конкурентки. Марина не отпускала. С попавшего между разъяренными блондинками жениха слетела вся сонливость, он орал так, что перекрывал обеих невест. Альбина вцепилась в стиснутые на ачуч-пачуч пальцы Марины и попыталась их разжать. Марина размахнулась и заехала сопернице кулаком в глаз.

– Наших бьют! – красавица Надя махнула длинной стройной ножкой. Похоже, этот прием был у нее отлично отработан – концертная туфелька на тонкой шпильке слетела с ноги и звезданула Марину точно в лоб.

Оксана Тарасовна вмешалась в схватку хладнокровно, но результативно. Она подхватила со стола тарелку и метнула ее от бедра, как фрисби. Тарелка завертелась в полете – сидящие на ней ачуч-пачуч заверещали, точно на карусели – и врезалась в живот Вере. Красавицу согнуло пополам. Оксана Тарасовна торжествующе завопила и принялась метать со стола и остальные тарелки – воздух наполнился летящими и визжащими ачуч-пачуч. Оставшаяся тройка ро́бленных с воинственными кличами ринулась на помощь Марине. Надя успела зафитилить навстречу врагу вторую туфельку, Вера – разогнуться, и обе красавицы встретили нападающих ощетинившись маникюром. Противницы сшиблись с диким визгом, полетели клочья длинных волос – черных, рыжих, каштановых, светлых – на любой вкус! Из расцарапанных физиономий брызнула первая кровь. Не выпуская Марининого кулака, Альбина засадила сопернице носком туфли по голени. Марина рухнула навзничь, увлекая за собой конкурентку. Мгновение – и их, вместе с зажатым в Маринином кулаке Арменом, погребла волна дерущихся.

– Внучек! Внучек мой! – завопила очнувшаяся бабушка Сирануш. – Что сидите?! – гаркнула она на ачуч-пачуч. – Спасайте повелителя!

Воинство ачуч-пачуч ринулось на помощь своему вождю, попавшему в руки блондинок.

Туча выпущенных лучниками стрел застряли в разметавшихся волосах дерущихся девиц. Зато копейщики не промахнулись! Сотни тоненьких, как булавочки, копий с лету воткнулись в обтянутый шелком концертного платья зад Нади, осыпали уколами увлеченно пинающуюся Веру, истыкали молотящих кулаками ро́бленных…

Оказывается, все, что слышалось раньше, – это был еще не визг! Так, легкое попискивание, вроде разминки. Зато сейчас от изданных драчуньями пронзительных трелей войско ачуч-пачуч и не участвовавшие в бою зрители дружно залегли за солонками и перечницами. Надя отчаянно подпрыгнула и схватилась за зад, Вера затрясла исколотой рукой, ро́бленные вертелись на месте, как набравшиеся блох болонки. От переходящего в ультразвук верещания одна за другой начали лопаться лупы старейшин. Сквозь уцелевшие обломки линз еще можно было разглядеть, как, подхватив полы длинных одеяний, почтенные ачуч-пачуч улепетывали кто куда. Одна лишь бабушка Сирануш неколебимо стояла за своим треснувшим увеличительным стеклом и не отрывала глаз от схватки, в круговороте которой затерялся ее внук.

Копейщики приподнялись над укрытиями и повторили бросок. Драчуньи дружно метнулись в разные стороны, спасаясь от крохотных копий. Вера наткнулась на Альбину, та налетела на Марину, Марина упала на Надю, Надя врезалась в ро́бленных… Вереща и завывая, драка кубарем выкатилась за порог армянского кафе.

Снова закричала бабушка Сирануш:

– Похищают! Невесты жениха похитили! Держите их, пока они его не поделили! – и тихо добавила: – Пополам. Ой, бедный мой глупый внук! Такой еще большой мальчик!

Вооруженные ачуч-пачуч затопотали в погоню за выкраденным повелителем. Но далеко бежать им не пришлось. За дверью снова дико заверещали, и сбежавшие ро́бленные, чуть не падая и испуганно озираясь, ввалились обратно. С их встрепанных волос, как мелкая хвоя, осыпались застрявшие там стрелы.

– Хозяйка! – отчаянно размахивая так и не выпущенным ачуч-пачуч, вопила Марина. – Там эти… Летавцы! Певцы паршивые – Валера с приятелями! А девки исчезли!

– Бабушка! – из Марининого кулака верещал Армен. – На меня блондинки напали, невесты напали, какие-то джигиты напали, абреки напали, меня копьями закидали, в кулаке помяли! Спаси меня, бабушка!

– А я говорила-а-а!.. – пронзительно, как всегда, прокричала крохотная старушка давно желанную фразу. – Бабушка тебя предупреждала-а-а!.. – в тоне Сирануш было столько самозабвенной склочности, что Ирка ни секунды не сомневалась – вот сейчас бабуля получает наивысшее наслаждение, ради которого и свадьбу с дракой перетерпеть не жалко. Бабушка Сирануш выскочила из-за своей треснувшей лупы, и только по звукам ее верещащего голосочка можно было понять, что она со всех ног бежит к внуку. А кстати, и правда – ачуч-пачуч быстро бегают. Во всяком случае, их бабушки. Через долю мгновения разъяренные вопли Сирануш уже слышались от Марининых каблуков. – Где одна невеста – там и две, и три, и полный конец света! Жениться надумал – на ачуч-пачуч женись! Твой дед на мне женился – всю жизнь счастлив был, меня на руках носил, а попробовал бы он не носить, дурак старый… А тебе блондинку подавай? Человеческую? По обычаю старинному? Будет тебе и блондинка, и человеческая, и обычай! Хотел на ней жениться? – судя по всему, невидимая Сирануш указала на Марину. – По обычаю?

– Хотел… – проблеял из кулака испуганный внук.

– А ты за него идти соглашалась? Тоже по обычаю? – вопрос был обращен к Марине, во всяком случае, та судорожно кивнула.

– Ну тогда… – послышался шумный вздох, бабушка Сирануш набрала полную грудь воздуха и заверещала: – Благословля-ю-ю! Благословля-ю-ю, слюшай, э!

Последняя уцелевшая линза лопнула вдребезги, разлетевшись на мелкие стеклянные брызги.