Ирка растерянно уставилась на заполонившее прилавки изобилие. От воплей продавцов кружилась голова.

– Может, помидор? – пробормотала она, нерешительно протягивая и тут же опуская руку.

– Почему? – удивилась Татьяна.

– Ну… Я когда на рынке торговала, рядом со мной армяне с помидорами стояли, – неуверенно сказала Ирка.

Графиня выглядела совершенно скандализованной:

– Вы… Вы… О боже, на рынке! Панна Ирина, какая компрометация!

Ирка пожала плечами – это еще не самый крутой факт ее запутанной биографии.

– Дыню бери, дыню! – дергая Ирку за широкий рукав, прошептал Богдан.

– Позвольте узнать, господин цыган, почему вы остановили свой выбор на дыне? – с надменной язвительностью поинтересовалась Татьяна.

– А они сладкие! – простодушно сообщил тот. – Мы с таборными мальчишками всегда у армян дыни воровали.

– Одна торгует, второй ворует! – схватившись за голову, простонала графиня. – Быть может, я тоже совершала на рынке какие-нибудь несовместимые с дворянской честью деяния, просто не помню об этом?

– Успокойся, ты на рынок даже за покупками никогда не ходила, – обиженно глядя на подругу, буркнула Ирка. Когда Ирка в упырицу превратилась, Танька, значит, ничего, спокойно восприняла, а рынок ее не устраивает! Подумаешь, графиня! – У твоей мамы домработница есть.

– И это совершенно естественно и нормально, – явно успокаиваясь, сообщила Татьяна. – Посещение подобных мест губит репутацию дамы, а с поведением благородной девицы вообще несовместно, – графиня вдруг замолчала, внимательно разглядывая разложенные ачуч-пачуч товары и после долгой паузы припечатала. – И должна вам сказать, рынок тут вовсе ни при чем!

На физиономии графини появилось то выражение азарта, с каким настоящая Танька распутывала хитрые загадки.

– Разве нас просят назвать плод, которым господа армяне торгуют? Нам нужен просто главный армянский плод! Я вам говорила уже, что армянское христианство чуть ли не самое древнее! В их истории прародительница людей ела вовсе не яблоко! По армянской легенде, бог велел ей отыскать плод, съев который, она сможет рожать детей и населить землю людьми! Поэтому он и имеет отношение к семье! А чтоб она смогла найти этот плод, бог назвал его особенное свойство: он делится рукой пополам! – и тут Татьяна завопила на весь рынок, презрев всякое графское достоинство: – Абрикос! Хочу абрикос!

– Ай, умница, почти ачуч-пачуч! – восторженно вскричала бабушка Сирануш.

Снова блеснул ослепительный свет… и троица ребят обнаружила себя стоящими там, где они и начинали шестой тур квеста, – внутри восьмигранного павильона на ратушной площади, у засолившегося старого Армянского колодца. Только на бортике колодца теперь лежала… Ее тоже можно было назвать старинной, эту нитяную авоську в дырочку. Точно такая же еще сохранилась у Иркиной бабки. Крохотные торговки ачуч-пачуч один за другим закатывали внутрь веселые ярко-желтые мячики спелых абрикосов. И звучал пронзительный голосок:

– Порадовали бабушку, приятно, слюшай, э? Не думала, что разгадаете загадку, – забыли люди легенды, все забыли, а вы знаете!

– Как хорошо, что умные книжки, которые ты глотаешь пачками, еще в XIX веке были написаны, – с облегчением пробормотала Ирка.

– А может, оставайтесь с ачуч-пачуч, э? – явно решившись на беспрецедентный шаг вдруг предложила бабушка. – Такие умные сейчас – вырастете, совсем глупые будете, жалко, э? Нет? Совсем не хотите? Э, значит, до совсем большие-глупые недолго осталось, – заключила Сирануш. Авоська уже раздулась, бока абрикосов торчали сквозь переплетение нитей, две пыхтящие ачуч-пачуч затолкали внутрь последний шарик, и бабушка скомандовала: – Берите свои абрикосы на здоровье! Килограмм ровно – хватит-нет, перевешивать будете, э?

– Спасибо, хватит, перевешивать не будем, мы доверяем, – автоматически пробормотала Ирка и протянула руку к авоське.

Соленая вода в глубине колодца с громким рокотом взбурлила. Ее черное зеркало пошло рябью, крутая волна пробежала от одной стенки к другой. Вода начала подниматься, подниматься, подниматься… Пока не оказалась почти вровень с бортами. Ее поверхность раздалась, и над водой всплыл могучий рыбий плавник. Блеснула чешуя…

– Вишап! – задушенным шепотом выдохнули ачуч-пачуч. И тут же восьмигранный павильон заполонили дикие вопли: – Виша-ап! Водный демон! Спасайтесь! Мы все пропали! – крохотные ачуч-пачуч метались по краю колодца, в отчаянной надежде спастись прыгали вниз и, топоча маленькими ножками, с криками разбегались по павильону, прячась по темным углам от водяного демона.

Богдан выхватил серебряный нож и бросился к краю колодца, Ирка рванула за ним, выщелкивая на кончиках пальцев собачьи когти. Пусть только этот проклятый демон всплывет!

– Тьфу! – объявил всплывший, длинной струей сплевывая воду на бортик колодца. – И чи стоять ци диты, щоб чесна пресноводна щука за ради них в якись пакости плавала, як треска соленая! Та став бы хто инший им помогать, та ще писля того, як воны мэнэ, солидну стару щуку, до унитазу запихали! Та що ж делать, якщо я така добра, що в мэнэ за тих дитей – щоб их раки защипали! – аж жабры вид жалости болять, як вони там сами-смисеньки у тий клятый квэст грають?

– А вот знаете, пока вы не всплыли – все нормально было! – в сердцах рявкнула Ирка, опуская руку с выпущенными когтями. – Я так надеялась, что хотя бы без вас обойдется.

– Ой, яки ж грубые, тьфу на вас еще раз! – щука снова длинно сплюнула, словно задалась целью переквалифицироваться в кита. – Чи вас мамки не вчилы, як треба з щуками обращаться?

– Ножом и вилкой. Специальными, для рыбы, – тихо-тихо пробормотала Татьяна.

– Можно просто руками. Только остыть должна, чтоб не горячая, – так же тихо добавил Богдан.

С бортика послышалось еще более тихое, но явственное хихиканье.

Ирка вгляделась в бортик внимательно – неужели Сирануш не убежала, испугавшись вишапа? С нее станется!

Щука сделала вид, что ничего не услышала:

– Надо казаты: здравствуйте, дорогенька титонька щука…

Да-а, щука была дорогущая, едва на билеты потом хватило – Ирка это отлично помнила.

– …Заплывайте до нас, спасибочки, що заглянули, угощайтеся, якщо будет на то ваша ласка… Та ось хоть той гыдотой маленькой, що у вас там на бортике сыдыть та над старой щукой хихикает! – будто только сейчас заметив крохотную насмешницу, сообщила щука, нарезая круги. – Що то воно – дафния, чи мотыль сушеный? А кидайте його мени до рота, бо мэни после той поганой соленой воды хоть чимось заесть надобно! – и щука распахнула во всю ширь пасть, полную острых треугольных зубов.

– Это кого ты тут гыдотой назвала, слюшай, э? – визгливо вознегодовала Сирануш. – На кого пасть раскрываешь, ты, тюлька маринованная?

И разъяренная Сирануш сделала то, чего от нее уж никак не ожидали. Оказывается, бабушки ачуч-пачуч не только быстро бегают и громко орут. Теперь Ирка точно знала, почему они не торопятся разбегаться даже при виде грозного водного демона… но знание это оказалось изрядно запоздалым!