Всю дорогу я страшно злилась, пару раз чуть не стала виновницей аварий, припарковалась и заспешила к подъезду в одних носках и без куртки. Какая-то мамаша ухватила за руку своего ребёнка, оттаскивая его подальше, а я буркнула недовольно:

— Я — врач, — услышала сдавленный смех, повернулась на звук и обнаружила Карева, пытающегося не заржать. — Ты вообще не работаешь? — возмутилась, открывая дверь подъезда, а он прошмыгнул следом, возразив:

— Как раз наоборот. Ты умотала, а следом вызвали меня: перестрелка в центре, пострадавшего увезли на скорой, но до больницы он не доехал.

— Так ты за новостями? — хмыкнула, шагнув в лифт.

— Можно и так сказать. Как прошло?

— Пока жив, — выдохнула устало и потёрла лицо, а потом посмотрела на себя в зеркало и сняла запекшуюся кровь с волос, протянув:

— Н-да…

— Лишь бы не твоя, — пожал он плечами в ответ.

Мы прошли в квартиру, я сразу же отправилась в душ, а когда вышла, почувствовала запах еды. Живот отозвался глухим урчанием, я наплевала на приличия и прошла на кухню в халате, где на столе ждали коробочки из службы доставки и начала запихивать в себя все подряд.

— Спасибо, — выдохнула, наевшись до отвала, а Карев окинул взглядом разгром на столе и широко улыбнулся. — Так что там за вызов?

— Сидел себе человек, обедал, — заговорил Карев со смешком, — заходит человек, стреляет и под переполох просто выходит из ресторана. Камер нет, очевидцев куча, но никто толком описать его не может. А между тем, он даже рожу не прятал, если не считать нелепой кислотно-оранжевой кепки, которую запомнили все.

— Один сидел?

— Угадай, — хмыкнул, а я прикинула вероятности и уточнила:

— Влад?

— И красотка за первым столиком получает приз. А знаешь, что любопытно?

— Вся во внимании, — хмыкнула, поёрзав на стуле.

— Абрамцев сидел спиной ко входу.

— А стреляли в грудь, — протянула задумчиво. — И о чем это говорит?

— Пока вижу только два варианта. Первый — хотел видеть его глаза, когда нажмёт на курок. Второй — не хотел задеть сидящего напротив.

— То есть, либо личное, либо чистый бизнес?

— По итогу разброс великоват, — скривился Карев и начал доедать что осталось.

— Везде этот Влад, — поморщилась, задумавшись.

— А меня вот что смущает, — сказал с набитым ртом, — твоя теория на счёт Татьяны.

— Которая ее часть? — хмыкнула в ответ. — Там вся история — сплошные домыслы.

— Именно, — кивнул серьезно, — складно вышло, спору нет: и любовь и ненависть, классический набор в одном флаконе, но эта заварушка… Не по-женски как-то. Да и с Людмилой не факт, что познакомился через неё, это она матери так сказала. Я своей говорю, что не сижу за полночь на работе.

— Из доказательств только неловкая оговорка ординатора над столом, которую, уверена, он выпалил на автомате и точно не рассчитывал, что я запомню.

— И звонок Митрофанова, — подсказали из коридора, а через пару секунд на кухне стало нечем дышать. И не только из-за того, что даже на одиннадцати метрах вчетвером было тесновато, учитывая габариты Толи, а скорее от напряжения, повисшего в воздухе.

— О, еда, — обрадовался Сашка и сел за стол.

— Не засиделся? — спросил Толя у Карева, а тот широко улыбнулся в ответ и продолжил жевать.

— Перестань, — поморщилась, коснувшись его руки, — вы приехали ровно за тем же.

— Уверена? — усмехнулся Толя в ответ, а я скривилась:

— Если ты не приволок ко мне Сашку свечку держать, — он подавился, заржав, а Толя шумно выдохнул и пододвинул стул, сев рядом.

— Танька эту кашу заварить не могла, — сказал после паузы. — Просто не хватило бы ни мозгов, ни выдержки. Потрахаться втроём — это да, это она может, причём, в лёгкую.

— О, я смотрю ты знаешь, о чем говоришь, — состроил Карев, а громила сжал кулаки, но сдержался и продолжил почти спокойно:

— Но на Влада зуб имела, считай, будущего лишил, так что нагадить ему согласилась.

— Как и Гаскина, — поддержала я мысль. — Та вообще месяц после аборта. Уверена, он ее еще и бросил после этого.

— А теперь я бы кое-что добавил, — сказал Саша, — но тут мент сидит.

— По-твоему, ты можешь меня чем-то удивить? — закатил глаза Карев, а потом сказал вкрадчиво: — Мне нужен убийца девушек. И теперь ещё тот, кто продырявил твоего отца, это дело тоже у меня. Остальное до лампочки, так что разногласий не вижу.

— Сидит тут одно разногласие, — буркнул Саша, состроив рожу, а я пнула его под столом ногой. — Короче, батя после этой херни с автоматами больше подобных поставок не хотел. Вот этот здоровяк внёс свою лепту, но и без того убедились, что такими темпами о приеме на работу надо будет объявление в газету давать.

— Владу это не понравилось? — нахмурилась, а он развёл руками:

— А он ещё не в курсе. Если не телепат, конечно. Так что его участие в покушении сомнительно. Но он мразь последняя, а не предпоследняя, поэтому гарантий никак.

— Как он вообще появился? — спросила я, а Саша хохотнул:

— Как и все, — я посмотрела укоризненно, а он развёл руками и заговорил серьезно: — Сын какого-то батиного приятеля с армии, а у того приятель на заводе. Армейский дал дубу лет пять назад, до этого болел, сына натаскивал. Короче, долгая плодотворная работа всем на радость.

— Кто на заводе — не понятно?

— Нет, конечно, иначе давно бы уже исключили этого мудозвона из уравнения.

— Надо найти, — перевела я взгляд на Карева, а он удивленно поднял бровь, спросив:

— И мне это надо потому что?..

— Потому что если Влад замешан, то он явно пытается сменить команду. И тогда у каждой плешивой шавки в городе будет по автомату. Лично меня такой расклад не устраивает, я люблю свои выходные. А ты на сколько трудоголик?

— Не на столько, — поморщился в ответ. — Подумаю.

— Отпад, — обрадовался Сашка, а Толя ядовито улыбнулся.

— С чего ты взял, что я принесу тебе его на блюдечке? — хмыкнул Карев в ответ. — У меня претензия к нему ещё с той поставки, закрою и дело с концом.

— Как невежливо, — скривился Саша, а потом пожал плечами: — Но логично. Лично мне по барабану, лишь бы этому выродку не достался.

— Аналогично, — процедил Толя.

— Я понял, — протянул Карев, — надеетесь найти раньше меня. Что ж, удачи, господа. Ник, мне пора, — поднялся, а я вышла в коридор проводить его.

— Расширь на блондинок, рыжих и прочих, — попросила тихо, — просто множественные ножевые, молодые девушки.

— Есть мысль?