— И что? Понравилось? Остался доволен?

— Нет.

Я села прямо, воззрилась на него испытующе, недовольно. Потемневшие глаза удовлетворенно оглядели мое лицо, остановились на губах.

— Мне мало, Мия, — заявил жестко.

Я проказливо улыбнулась.

Пора бы покинуть это место. Пошевелилась, тряхнула головой, сбрасывая наваждение и расслабление, помассировала коловшие легкой болью виски, лоб. Сосредоточилась.

— Так, давай начнем этот день заново. Хочу получить свой подарок.

Осторожно встала на ноги, не доверяя собственным мышцам, которые сейчас больше напоминали студень. Иоданир поднялся следом, обхватив за талию, прижал спиной к своей груди, поцеловал в шею.

— Сейчас? Сбор группы через десять минут, — усмехнулся.

— Сволочь, — выругалась я, разблокировав дверь. — Ты намеренно издеваешься, нисколько не сомневаюсь в этом.

— То же самое могу о тебе сказать. — Он отпустил меня, шлепнул пониже спины.

— Вдвойне сволочь, — прошипела сердито и предупреждающе.

… По плану стояла совместная тренировка, но ее не получилось. Что-то изменилось в группе, в настроении членов, будто даже в самой иерархии и ролях. В поведении Волка и Боруты чувствовалась настороженность, скованность, подозрительность. Казалось, каждая инструкция и приказ Тэппа тщательно ими анализировались, взвешивались, выполнялись с осторожностью или просто не выполнялись до конца. Трик вовсе был заторможен, погружен в себя, Иоданир выгнал его в медблок. Деймос с ядовитым сарказмом критиковал все, что лидер произносил, и с вызовом смотрел ему в лицо, ожидая чего-то…

Последнее его замечание о синхронизации позиций разозлило даже меня. Неосознанно запустила в Густова водяной шар с раздраженным криком:

— Хватит уже! Остынь!

Придурок расхохотался, стряхивая с драйтона майки и лица капли воды:

— Мия, какая ты лапочка. Бросилась в бой ради своего беззащитного парня. Просто героиня моих грез.

Давление ментальной силы ощутил каждый присутствовавший, все невольно застыли. По моей спине прокатился ледяной поток адреналина. В страхе быстро повернулась к Тэппу: бесстрастное, отрешенное лицо, бесцветно-серые холодные глаза всматриваются в лицо Деймоса, уголок рта приподнимается в жесткой полуулыбке.

Нет. Только не снова!

Я метнулась к Садисту и, встав перед ним, обхватила лицо ладонями, заставила очнуться и посмотреть на меня.

— Нир, все. Не надо. Слышишь, не надо. Успокойся, — шептала скороговоркой, дрожа и замерзая от охватившей меня паники. — Оставь их. Пойдем в вирт со мной. Пожалуйста.

Тэпп моргнул, сфокусировав на мне взгляд. Выдохнул и осторожно убрал мои руки, привычно собранный и жесткий. Обвел взглядом застывших парней.

— Если сегодня вас всех мало заботит личный рейтинг и отметки в личных делах, то свободны, — обронил сухо.

До Волка, кажется, дошло, в каком дерьме группа сейчас очутилась, дискредитируя главу за смешные недели до выпуска. Он спал с лица, дернулся:

— Первый, мы…

— Ты, Ярош, — снисходительно-издевательским тоном поправил Тэпп. — Говори только за себя. Группы сегодня я не увидел. Возможно, увижу ее завтра.

— А группы никогда и не было, Иоданир, — парировал веско Деймос. — Всегда был ты и твои игрушки для реализации амбиций и планов.

— Тогда тем более, Элдор. Царствуй, ты же этого хотел, — Тэпп сделал приглашающий жест рукой, а после развернулся, схватив меня за руку, зашагал к выходу из зала.

— Ага, на обломках, — выдал ехидно Густов за нашими спинами.

Пока натягивали костюмы для вирта, Иоданир молчал, был хмур и задумчив. Я чувствовала его досаду и щиты жесткого контроля, тоже не считала нужным говорить.

Обдумывала идею написать Деймосу или подкараулить его в нашей каморке на техническом этаже и пыталась не беситься от мысли, что и то, и другое больше невозможно. По разным причинам, не только из-за непримиримости Тэппа, но и собственного злобного разочарования.

Увы, эту связь все же придется убить, она приобрела уродливые и мерзкие последствия и может вылиться в настоящий катаклизм. И превращение чего-то хорошего и многообещающего во что-то грозное и страшное случилось даже не сегодня, а давно. И, может быть, сама в этом виновата.

А через полчаса после начала полигонки в вирте пожалела, что вытащила Нира сюда. Гад выпил из меня все соки. Меньшим злом было бы, заверни он мозги одногруппникам. И плевать на последствия!

Я доползла до барьера, означавшего конец полосы препятствий, и села, прижавшись к нему спиной, пытаясь отдышаться. Тэпп опустился рядом через мгновение, дразня, пихнул мое плечо своим.

— Боже, ненавижу тебя, — просипела, проведя рукой по мокрому лбу.

Он напрягся.

— В общем зале я оставил еще троих таких же ненавистников, — рассеянно проговорил.

Все правильно. Когда нет настоящего единения, а есть лишь императив и центр, система распадается, пенясь отвращением. Я это знала, он это знал — мы вместе это знали.

Сочувствие и сожаление пронзили насквозь. Внутри вскипели желчь и слезы. Он потерял то, что созидал долго. Я тоже, хотя меньше корпела.

Сев перед Иоданиром на колени, ласково провела ладонью по его щеке, по лбу, убирая растрепавшиеся пряди волос.

— Я пошутила, прости. Вырвалось на эмоциях, — бормотала утешительно.

Он криво ухмыльнулся:

— Я знаю.

— Если это так важно, ты ведь можешь их снова собрать.

Смотрела ему в лицо, пытаясь определить эмоции, но это было, видимо, выше возможностей вирта.

— Не хочу, — уголок рта презрительно дернулся. — Деймос не только свое просрал, но и мне подгадил. Так что к черту. После того как он запустил в это свои грязные руки, стало тошно и предсказуемо. Если держать его подальше от тебя и отдать, как он выразился, свои игрушки, не только его азарт поубавится, но и количество возможностей ударить. И спасибо, что увела меня оттуда. Вовремя. Густов продвинулся, он как-то сумел подточить мой контроль. Я разберусь. Конец учебы здесь обещает быть интересным и забавным, — ядовито ухмыльнулся, задумавшись.

— Ладно.

Я подалась к нему, успокоенная, прильнула к груди. Все же необычные ощущения от соприкосновений в вирте: вроде плоть, твердая и теплая, хорошо знакомый запах кожи, а вроде проекция, искусственная и чужеродная.

— Давай отключаться, я устала, — попросила, тяжело вздохнув. Нашла ладонь парня, пощекотала кончиками пальцев. Он немедленно поймал мою кисть, а я, подняв голову, потянулась к губам.

Тэпп рассмеялся, останавливая меня за плечи.

— Пять секунд — твое отставание от норматива, Карамелька. И не вздумай меня здесь целовать, чтобы задобрить. Вот это точно будет настоящим извращением.

— Что именно будет извращением? — я зло поджала губы. — Поцелуй или попытка тебя задобрить? Я отключаюсь, Иоданир. Я устала, и у меня сегодня день рождения.

— Еще круг. И все. Раз уж у тебя день рождения, — мягко щелкнул по носу, пристально глядя мне в глаза, завораживая и лаская.

С обреченным стоном я нехотя, тяжело поднялась на ноги.

— И все-таки я тебя ненавижу.

* * *