щиты и начавшие ломать волю и слои разума друг друга.

Напряжение колоссальное, а концентрация силы такова, что находящиеся рядом могут испытывать физическое недомогание: от легкого головокружения и дезориентации до серьезных судорог и кратковременной потери памяти.

Из поединка невредимым выходит один, а случается, что и никто. Страшно не столько воздействие, сколько его последствия: кровоизлияния в мозг, повреждения его зон, остановка сердца, вызванная дыхательной недостаточностью.

Прошло секунд пять, а для меня — будто вечность. Я уже чувствовала, как подкатывает дурнота и темнеет в глазах. Будь менталисткой, укрепила бы щит. А так — второй сорт, альтернативщица. И, наверное, слава богу. Потому что могу сама это остановить, пока не поздно.

Мне повезло, что сегодня взяла пак с водой. Положила в сумку просто так, потому что под руку попался, захваченный неделю назад из столовой. Сейчас быстро достала его, подбросила высоко вверх над нашими головами, и сконцентрировала давно рвавшуюся силу на содержимом.

Очень надеялась, что своеобразный дождь поможет, разрушит их состояние транса. Но до конца не была в этом уверена.

Глухой и певучий хлопок — и мы втроем словно под душ попали. Мои лицо, волосы и блузка промокли, я стерла капли, застилавшие глаза, посмотрела на Деймоса и Тэппа.

Оба впились в меня пораженными взглядами. Белые, с жесткими, заострившимися чертами лица. У Деймоса шла носом кровь, а глаза Иоданира покраснели из-за полопавшихся сосудов.

Тэпп глянул через мое плечо вглубь прохода, ведущего из холла в корпус 2.

— Они рядом. У нас две минуты, — констатировал хриплым равнодушным голосом. — Полно времени, чтобы закончить.

Густов стер рукавом с лица кровь и влагу, глухо выругался.

— Нет. Здесь признаю поражение, — выплюнул с гримасой боли и злости. — Мы продолжим, но уже иначе. Любишь долгие, со вкусом обставленные разбирательства? — спросил издевательским тоном.

— Ты потеряешь больше, чем я.

— Глянем.

Пошатываясь, Деймос забрал сумку и поспешил в проход в корпус 2-А. Тэпп же, схватив растерявшуюся и ослабевшую меня за локоть, быстрым шагом направился за голоэкран, толкнул простую дверь в какое-то техническое помещение, впихнул меня туда и зашел сам.

Над нашими головами немедленно вспыхнул свет.

Мы стояли друг напротив друга, молча, тихо, почти не дыша. За дверью вскоре послышались шаги безопасников, их разговор, потом все — тишина. А я всматривалась в лицо Иоданира, словно оно одно сейчас имело смысл, бездумно, зачарованно, словно замороженная, оцепеневшая. Подмечала, что влажные черные пряди прилипли ко лбу, хотелось отвести их рукой, его глаза вновь стали живыми, светло-серыми, инородно выделяясь на фоне покрасневших белков, на мокрых скулах затлел румянец, как во время тренировок, губы неодобрительно поджались.

Затекла шея, и с дискомфортом вдруг водопадом на меня хлынули эмоции: обжигающая ярость, горькая обида, панический страх, острое разочарование, тревожащая растерянность.

— Ты понимаешь, что натворил? — процедила я, напрягшись, стиснув кулаки.

— А ты? Что натворила ты? — Тэпп прищурился. Пристальный взгляд острейшим лезвием опускался в душу.

Я подавилась выдохом от изумления и гнева, шагнула ближе к нему, ткнула пальцем в грудь:

— Ты. Обвиняешь. Меня?

— Тебе следовало послушаться меня еще раньше и разорвать с ним общение. Ты не сделала этого, значит, последствия не испугали, игра все еще была интересней. Хорошо, я принял. Позволил. Эта якобы дружба была и тебе, и мне на руку. Сегодня тебе нужно было просто уйти, вернуться на лекцию и оставить нас.

Рассуждал хладнокровно, выговаривал, точно малявке, внезапно решившей сунуться в мир взрослых и не осознавшей правила их умной рокировки.

— Чтобы все к херам полетело?

— Я все контролировал, Артемия, что бы там тебе ни казалось. Шаг за шагом осуществлял задуманное. Это должна была быть рукопашная схватка, и Густов бы подставился. Но появилась ты, и все пошло наперекосяк.

Меня затрясло от перенапряжения и адреналина, смешавшегося с гневом. Наперекосяк — это так он называет ментальный поединок перед объективами глазиков? Потерю контроля и нападение на одногруппника? Я бы подобрала слово помощней, понецезурней, поглобальней.

— Он провоцировал тебя! Ты не понял? — теряя терпение в попытке добиться адекватной на происходящее реакции, схватилась за ворот его куртки.

Он обхватил мои руки, стиснувшие ткань, прохладными сильными пальцами, взгляд заледенел:

— Ты предоставила ему еще больше возможностей для провокации. Я разберусь, осознанно или нет.

— То есть я виновата?

— Виноваты твои импульсивность и недоверие, — отчеканил рассерженно. — Все, что от тебя требовалось, отдать весь контроль мне. И я неоднократно просил довериться мне, Артемия. Следующая такая выходка, и мне придется действовать жестче. Не вынуждай применять к тебе свой дар.

Я шокированно спросила, замерев:

— Ты угрожаешь мне?

— Я еще раз пытаюсь попросить: просто доверяй мне.

— Тебе? Но ты сам разве лучше сделал? Ты поддался, заглотил этот его крючок, как идиот. А должен был не обращать внимания.

— Ты его защищаешь сейчас? — Тэпп подобрался, и я не только увидела, но и ощутила: он на взводе и готов любым способом узнать, так ли это. Даже взломав мою защиту, прочитав мысли без позволения.

Но мне было все равно. Казалось, мы оба подошли к какой-то грани, остро наточенной, больно режущей кожу. Как будто даже почувствовала запах крови, витавший в воздухе.

— Я сейчас объясняю тебе, что он просто воспользовался мной, чтобы достать тебя.

— То есть ты нормальным считаешь оставить безнаказанным то, что он лапал тебя? Что ты для него просто вещь, подходящая для достижения цели?

Нет, ничего ему не докажу. Бессильно опустила руки, отступила на шаг.

— Вещь… — Покачала головой, сглотнула горечь в горле, задумавшись на миг. — Я для всех вещь. И для тебя тоже.

Он обнял меня за талию, осторожно привлекая к себе, заглянул в глаза, нежно очертил пальцем лицо. Голос и взгляд смягчились:

— Это не так. Для меня ты ценность. В некоторых случаях — приоритет, а в некоторых — инструмент давления на меня. Ты — мой аппликат. Моя целиком, понимаешь?

Я усмехнулась, чувствуя, что к глазам подкатили слезы.

— Иными словами, тоже вещь, только ранг важности повыше.

Выдохнув, Тэпп крепче притиснул меня к себе, прижал голову к груди, провел ладонью по волосам и зашептал в макушку:

— Мия, ты сейчас расстроена, не слышишь меня…

О нет! Только не это ди-психологическое извержение, хватит мне и Лейды Чен с ее бесконечными модулями и тестированием. Сука тоже ловко уходит от неудобных тем, заявляя, что я не готова к ответам.

Вырвавшись из объятий, я оттолкнула парня.

— Иди в зад, Тэпп! — прошипела разъяренно. — Убирайся! Не трогай меня, я не хочу всего этого дерьма, слышишь?

Он остался бесстрастен. Безэмоциональная глыба льда.

— Хорошо, — кивнул. — Я дам