Пришлось всю работу за них делать — задерживать, допрашивать, арестовывать. Оставлять нельзя — сбегут, рядом Эстония. Ищи потом ветра в поле. Этапировали в Питер на своих легковушках. Сами водворяли в изолятор. Теперь надо брать допуск у следователя, ехать в «Кресты». Писать отношение о переводе дела в областную прокуратуру. Так будет проще. Да и следаки там опытнее, надёжней — про совместные ясли с бандитами не вспоминают!

Совещание началось вовремя. Больше половины личного состава в командировках. Сводка происшествий по области — сплошные трупы.

Начальник отдела Шапкин Сергей Моисеевич маленький, тщедушный, с остреньким личиком и тараканьими усами — выглядит на шестьдесят, сидит во главе длинного стола. В одной руке бутылка с минералкой — прихлёбывает, в другой беломорина. Дымит как паровоз — без перерыва. Новую папиросу прикуривает от догорающей. Окурок нервно давит в пепельнице. Видать, успел с утра получить нагоняй от руководства. Что-то бубнит про себя. Видимо, всех ругает: начальство, нерадивых оперативников, бандитов, наступившие времена.

Личный состав привык. Только и слышат от него: давай езжай, раскрывай, давай работай… давай… не спи…

Глава 2. «Белая стрела»

Прошёл месяц, история с сыном затихла, словно ничего и не было. Никуда не вызывали. Никто больше не звонил. Антон знал, что так просто из Управления на улице Чайковского не отпускают.

Видать, телефон поставили на прослушивание, и за сыном пост ходит. Хорошо, если только за ним.

Надо быть осторожней, не вляпаться — своих агентов не проколоть!

Уже почти семь лет Антон служил в областном отделе убийств. Был старшим группы, мотался по всей Ленинградской области.

Здесь всё было просто. Совершено убийство оформляй командировку. Езжай в район и сиди там, пока не раскроешь — помогай деревенским операм.

Если погибал кто из местных жителей, то за неделю, как правило, преступника устанавливали.

С городской территорией бандиты более-менее определились. Началась приватизация области. Делили всё: в Киришах — нефть, в Сланцах — полезные ископаемые, в Приозерске и дальше — лесные угодья… Передел сфер влияния не останавливался.

Стре́лки частенько назначались в Питере. В результате — пальба. Из города убитых тоже вывозили в область как на помойку. Даже не прятали — было лень — выкидывали из машины на обочину и уезжали.

От всего этого кругом шла голова. В отделе тридцать человек, на каждый район по два опера.

А бандиты приезжают на разборки по тридцать автомашин. Чтобы ОМОН в помощь заказать надо в очереди стоять. Те уже злые. Не церемонятся — кладут всех на землю, потом разбираются. Чуть что — ногой в печень или прикладом по почкам. Через день из больницы телефонограммы приходят о тяжких телесных повреждениях или даже смерти от внутреннего кровоизлияния. А кто совершил? Все в масках — иди, опознай! Очередной глухарь. Вроде одним бандитом меньше, но, все же — человек, у него родители были, может, жена, дети…

Примерно раз в месяц Антон заступал на суточное дежурство. Это был отдых. Сидел в кабинете, писал бумаги. С умилением поглядывал на календарь. Тот висел сбоку на стене. Скоро август — уходить в очередной отпуск. Наконец-то выпало лето! Уже рапорт написан. Илья на каникулах, старшего ничего не держит — можно к тестю махнуть на дачу: яблоки, сливы, огурцы с помидорами. Да и так — что помочь? Дров наколоть, сарай поправить.

Дежурство в областном отделе было, как правило, спокойным — собирал информацию по области — утром докладывал руководителю дежурного наряда. Было время привести свои бумаги в порядок: оформить справки по оперативным делам, проверить выявленных лиц по учётам.

В начале шестого утра неожиданно зазвенел телефон.

— Ты сегодня на заявках? — строго спросил старший дежурного наряда.

— Так точно! Затем голос по телефону смягчился:

— Отдохнуть успел? — и, получив утвердительный ответ, продолжил: — Понимаешь, Антон, такая ситуация, все городские на происшествиях. Послать некого. Знаю, что ты по области. У тебя машина есть? Будь добр, мотнись в Выборгский район. Там на рассвете двух «звездочетов» с оптикой задержали. Что высматривали? Может, маньяки — в окна глядели. У нас серия развратных идёт по городу. Поговори! На службу можешь не возвращаться — только отзвонись! Сообщи до сдачи дежурства, что там за ситуация!

Оптика! Антон сразу вспомнил о сыне! Опять пользуется, что отец на дежурстве!.. Не успокоился, что ли? Может, действительно связался с бандой. Деньги-то нужны! В бар сходить, с девчонкой погулять — не маленький!

Хотел позвонить домой — поинтересоваться у Марины, но потом решил не будить.

Через полчаса Заботкин уже входил в отделение милиции. Дежурный проверил удостоверение и провёл внутрь:

— Вон, твои два Коперника дожидаются в обезьяннике. Охрана сняла с крыши. Наверно, в окна общаги подглядывали за голыми девками!

Антон глянул сквозь решётку — отлегло. Обычные ребята. Один лет восемнадцати, белобрысый с голубыми глазами, высокий ростом. Другой, видимо, после армии, коренастый темноволосый крепыш. Оба о чём-то перешёптывались.

Подумал — опять дежурка напортачила вместе посадили. Как теперь с ними работать, ловить на вранье? Уже сговорились, небось! Но слыша не прекращающиеся звонки по телефону, видя суету в отделе — промолчал. «На земле» как на передовой — врага первыми встречают, несладко.

Помощник дежурного крутил изъятую у ребят подзорную трубу. Антон видел аналогичную оптику по телевизору в иностранном фильме.

— Осторожней, — крикнул белобрысый, — она денег стоит много! Тумблер не трогайте — включать можно только в темноте!

— Вот конфискуем, тогда и разберёмся! — ответил сержант, осторожно кладя трубу на стол.

— Права не имеете!

— Вон, сотрудник с Литейного по вашу душу приехал, он имеет! Объяснит, что почём!

Антон сделал важный вид и подошел к столу. Кроме трубы там лежал пейджер в черном пластиковом футляре. Взял, стал рассматривать, повернулся к задержанным:

— Это чей?

— Мой! — черноволосый поднялся со