Стоило Люциану замолчать, как аудитория взорвалась аплодисментами. Да что говорить, я и сама слегка заслушалась, а еще засмотрелась. Тоже слегка. Очень-очень слегка.

– Ладно. Адепты…. Адепты, к порядку! – голос Холла заблудился в овациях, но все-таки нашел выход, когда магистр хлопнул в ладоши. – Вернемся к занятию. Помимо звуковых и мысленных заклинаний, сейчас у нас самая распространенная магия – расчетно-контурная. С ней все просто и ясно, потому что в отличие от звуковой и мысленной она требует гораздо меньшей концентрации и практически вся основана на правильности расчетов. Девяносто процентов бытовой магии основывается именно на контурах и расчетах, и все мы знаем, что эффективность ее зависит от внимательности того, кто хочет получить тот или иной эффект. Например…

Например, если я, Ленор Ларо, создала недолетающий фен, то у меня будут высокостоящие волосы. Непроизвольно потянулась к своей торчащей шевелюре, и поняла, что она опала. Причем судя по сползшему бантику, опала уже достаточно давно. Как бы не во время падения, или… не во время поцелуя. Лента щекотала кожу на шее в точности так же, как совсем недавно ее касалось дыхание Люциана. Поэтому бант я стянула, сунула в сумку и поспешно вернулась к записям.

Чтобы отвлечься всего лишь на миг – пересечься взглядом с Драгоном, одними губами прошептать: «Спасибо». Перехватить насмешку в его глазах и услышать такое же едва различимое: «Обращайся».

Хэвенсград основательно разросся за последние тринадцать зим. Он помнил столицу совсем другой, промерзшей насквозь и гораздо более тесной, когда впервые оказался на холодных камнях ее мостовых. Серых, подернутых кристально-чистой корочкой льда, которую столь ранним утром еще не успели убрать городские служащие. Он помнил и статую Оттаргана Великого на Алой площади, и огромный, застывший гранитным отпечатком лапы дракона в ожидании весны фонтан. Бьющиеся светлячки магии в шарах фонарей, а еще лицо женщины. Она первая его увидела.

Нищенка, которой негде было ночевать, ее изрезанная морщинами кожа натянулась, когда рот открылся в беззвучном крике. Впрочем, беззвучным он был недолго, потому что уже в следующий миг она закричала: надрывно, хрипло, отчаянно:

– Темная тварь! Темная тварь!

А после, когда начался оборот, в ужасе попятилась назад, снова и снова осеняя себя знаком венца Тамеи. Который точно не мог ее защитить, если бы Валентайн захотел, а главное – если бы у него были силы напасть.

Эта площадь сейчас раскинулась перед ним как на ладони, величественная, окруженная многовековой стеной резиденции человеческих и драконьих правителей. С двух сторон ее запирала именно эта стена, с третьей – храм Тамеи, мимо которого к массивным воротам текли людские реки. Фонтан рассыпал сверкающие кристалликами лучей брызги и играл радугами в струях воды.

Валентайн смотрел на него, но видел почему-то Ленор Ларо.

Изгиб плеча. Шелковые волны волос, струящиеся по обнаженной спине. Они прикрывали спину, худенькие лопатки, но не прикрывали талию. Ягодицы они тоже не прикрывали – небольшие, упругие, и если бы он вовремя не отступил…

«Педагог из вас так себе. Я бы сказала, днище».

Ленор Ларо не стеснялась в выражениях, она его не боялась, и она обладала не поддающейся никакой логике притягательностью, никак не связанной с темной магией. Темной магии в ней не было, он понял это еще вчера, когда не нашел метки Иеххарга. Сегодня убедился в этом окончательно – хьерра могла почувствовать даже малейшую частицу тьмы, даже остаточный затихающий всплеск. Но она не почувствовала. Не чувствовал и он – ничего, кроме полубезумного животного влечения, сотканного из темных нитей желания прикасаться.

Жестко, бесстыдно и откровенно – как если бы никогда раньше никого не касался за всю свою жизнь. Не просто касаться – сделать своей, по-звериному жестко. Утверждая свои права на эту нелепую девчонку, о существовании которой он раньше знал исключительно из-за истории ее родителей.

– Валентайн. Мне кажется, или ты от меня далеко?

Валентайн обернулся. Керуан Четвертый, Верховный архимаг, правил и поныне: седина в его волосах путалась с золотом, в радужках светлых глаз навсегда застыли темно-багряные кольца – знак того, что маг был в полушаге от истощения. Именно так действовало заклинание, которое на него накинула Эвиль Ларо – Воронка поглощения силы. Создать ее могли только темные, создать и какими-то путями передать людям, но по какой причине счастливые супруги и родители, сильнейшие маги Даррании решились на этот шаг, известно не было никому. Они не доехали до допросной после ареста.

Что касается Керуана, покушение вполне могло быть удачным. Если бы архимаги и гритт1 не вспомнили о мальчишке в застенках. Мальчишке, чья сила вполне могла бы нейтрализовать заклинание, созданное родственной ему силой. Жизнью Керуан был обязан ему, и с этого дня все изменилось.

– Относительно.

Верховный вздохнул. Заложив руки, поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, доверительно приблизился к нему и остановился у огромных окон, врезающихся в пол.

– Я не могу игнорировать рапорт Лэйтора.

– Рапорт – нет. Но его самого вполне.

Вокруг глаз Верховного собрались сеточки морщин.

– Я знаю тебя тринадцать зим, Валентайн. Десять из которых если не как друга, то как равного. Именно поэтому я не хочу противопоставлять твое слово словам своего гритта. Сеть Грихмира – это не шутки. Все серьезно осложняется тем, что сделали родители Ленор Ларо.

– Родителей не выбирают, – равнодушно произнес он. – Мой отец правит Темными землями, но это не мешает мне сейчас стоять рядом с тобой.

Собиравшийся что-то сказать Верховный проглотил слова и резко вытолкнул воздух, как если бы поперхнулся.

– Совершенно неуместная шутка.

– Это не шутка, а сравнение вполне уместно. Ленор Ларо не имеет никакого отношения к темной магии, и ее повторный допрос ничего не даст.

– Лэйтор уверен в том, что она причастна. Он беспокоится…

– Возможно, если у командующего армией Даррании проявляются сильные беспокойства, ему стоит уйти в отставку.

Взгляд Керуана потемнел, но Валентайн продолжил:

– Руан, ты прекрасно знаешь, почему Лэйтор этого хочет. Во время покушения на тебя погиб его брат, и ему не представилось способа отыграться на супругах Ларо. Отыгрываться на девчонке, которая не имеет к этому никакого отношения – мягко говоря, перебор даже для такого идиота, как он.

– Он гритт, – Керуан невольно повысил голос.

– Это не отменяет того, что он идиот. И того, что ему пора в отставку, – Валентайн не повысил голос, но в кабинете стало прохладнее. Собственную магию он никогда не ощущал так, как остальные – потусторонней, пугающей силой, холодом вгрызающейся в кости и кожу, для него это было просто течение магии. Пульсация в каждой частице тела, тонкий призыв.