– Кожа монстра? – повторила она шёпотом. – Какого монстра?

Она не понимала, почему ей нужно было говорить тихо, но так или иначе это помогло, потому что торговец в результате ослабил свою хватку и освободил запястье Акслин. При этом он продолжал искоса следить за фигурой в капюшоне, игнорируя вопрос девушки.

Акслин продолжала осматривать сумку.

– Кожа тощего светлее и однороднее, – рассуждала она, – так что, если судить по цвету, я бы сказала, что это мокроступ; но никто в здравом уме не стал бы использовать его кожу, она очень тонкая и вдобавок всегда влажная. А если это… – она вскинула глаза на торговца. – Может быть, это крыло упыря?

Торговец глубоко вздохнул, и девушка поняла, что попала в точку. Она в изумлении уставилась на сумку.

Акслин уже несколько недель жила в Клетке, и хотя ей не раз приходилось наблюдать, как дежурные отгоняют упырей, осаждавших гостиницу по ночам, ей ни разу не удавалось видеть, чтобы они серьезно ранили их, не говоря уже о том, чтобы убить. Она сама не раз стреляла в упырей, обрабатывая наконечники всеми возможными ядами, но ни один из них, даже самый смертельный, не был властен над этими тварями. Они были слишком большими, имели чрезвычайно твёрдую кожу и казались более живучими, чем другие монстры.

– Оставь это, милая. Если не собираешься ничего покупать, лучше иди, – сказал торговец, но Акслин услышала в его словах интонацию плохо скрываемого восхищения.

Девушке это польстило. Наверняка продавец ожидал, что она в ужасе убежит при одном только упоминании слова «монстр», а вместо это она впечатлила его своими знаниями.

Акслин продолжала методично изучать товары, но торговец, внимание которого всецело поглотил человек в капюшоне, больше не смотрел в её сторону.

Помимо сумки, Акслин обнаружила на одеяле жилет из такой же кожи, свёрнутый хлыст, изогнутый кинжал и деревянную пластину с дюжиной вставленных в неё длинных дротиков. С первого взгляда все эти предметы казались сделанными грубовато, но их истинная ценность заключалась вовсе не в качестве отделки.

– Это не кнут, – поправил девушку торговец. – Это хвост монстра. Трёххвоста, если точнее.

Это было нечто. Трёххвост был способен снести голову одним движением этой штуковины. Его хвост отличался необычайной гибкостью и прочностью и в то же время имел такие острые края, что от одного его лёгкого прикосновения возникали глубокие раны. Человек, получивший этот трофей, поступил гениально: он приделал к хвосту ручку, превратив его таким образом в грозное оружие.

– А это, – продолжала Акслин, – это ведь тоже не обычный кинжал. Лезвие – коготь скрипуна.

Насколько она знала, ничто не могло сломать когти этим существам.

– А дротики в этой пластинке… это колючки шипастых. Они настолько ядовиты, что могут убить просто одним прикосновением, – проговорила Акслин, вспомнив, что даже Лексис не осмеливался извлекать яд шипастых для своей коллекции. Взгляд девушки переместился на руки торговца. – О, да ты в перчатках. Какая своеобразная чешуйчатая кожа. Не раскалённый ли это?

Кожа раскалённых была не такая жёсткая, как броня панциреносцев, например, но намного плотнее, чем у других монстров, к тому же она обладала огнеупорными свойствами, которые защищали этих существ от их собственного пламени.

Акслин никогда бы не подумала, что из неё можно шить одежду, всё-таки кожа была недостаточно эластична для этого. Но перчатки казались вещью вполне практичной и полезной, особенно для тех, кому приходилось иметь дело с отравленными стрелами.

Их девушка оплатить, конечно же, тоже не смогла бы.

Наконец торговец снова обратил на неё внимание.

– Ты много всего знаешь. Кто ты такая?

– Где вы всё это берёте? – в свою очередь спросила Акслин. – До сих пор я не встречала никого, кто делал бы вещи из останков монстров. Непростое это дело.

Тут она резко замолчала, услышав, что её зовёт Годрикс.

Она выпрямилась и огляделась, пытаясь найти его, и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Человек в синем плаще стоял у соседнего прилавка в двух шагах от неё. Вблизи он выглядел ещё более устрашающе. Под плащом у этого типа была серая одежда, в каждой руке он держал по длинному кинжалу. Но больше всего в его внешности выделялся капюшон, который скрывал его голову, несмотря на яркое солнце, которое светило через решётки Клетки.

Все вокруг явно знали, кто он такой. Люди уважительно склоняли головы и почтительно расступались, когда он проходил мимо, но никто не решался обратиться к нему, даже купцы, обычно дерзкие и разговорчивые, относились к нему с необычайным почтением.

– Акслин, – послышался голос Годрикса прямо над ухом девушки. Акслин вздрогнула. – Что ты там делаешь? Я тебя давно ищу.

– Я… – начала было она, поворачиваясь к торговцу, но того и след простыл: исчез вместе с одеялом и всем товаром.

Акслин спросила Годрикса о человеке в синем плаще, и старик объяснил, что это был один из Стражей Цитадели. Это известие произвело на девушку сильное впечатление. Она много раз слышала о Стражах, но не видела ни одного из них в Клетке. Этот страж, по-видимому, скоро продолжил свой путь, так как до конца дня Акслин больше с ним не пересеклась, и на ужине в столовой его тоже не было.

– Они живут по своим собственным правилам, – объяснил Годрикс, когда Акслин поделилась с ним своими наблюдениями. – Приходят и уходят, когда хотят, и не нуждаются в сопровождении.

– Я бы хотела поговорить с ним, – призналась Акслин. – Если то, что говорят о Стражах Цитадели, правда, они должны знать много всего о монстрах.

Едва успев договорить фразу до конца, девушка вдруг почувствовала, что её как будто осенило.

– Годрикс, – сказала она, – в мою первую ночь в Клетке ты рассказывал, что в детстве встречал Стража Цитадели, который убил четырёх упырей. В те времена, когда решёток ещё не было. Помнишь?

– Помню, конечно. Стражи обучены убивать монстров. Это их работа, и они делают её на славу.

– Сегодня я встретила торговца, который продавал вещи, сделанные из останков монстров. Шкур, когтей и тому подобного.

Старик медленно кивнул, нахмурившись.

– Я знаю этого торговца и представляю себе товар, о котором ты говоришь.

– Мне показалось, что он ведёт себя как-то уклончиво, как будто делает что-то плохое или запретное. Мало кто может убить монстра. Но так, чтобы ещё и делать из их кожи и костей предметы… Таких я точно никогда не встречала. – Девушка задумалась. Ещё несколько лет назад даже мысль о том, чтобы перерабатывать остатки монстров показалась бы ей отталкивающей. Но теперь нет. Теперь ей было любопытно. – Стражи имеют к этому какое-то отношение? Я спрашиваю, потому что мне показалось, что торговец пытался избежать встречи с человеком в капюшоне.

Годрикс на мгновение задумался, а потом сказал: