Тогда же мы понятия не имели, кто это такие, да если бы и знали, нам это едва ли как-то помогло бы.

От них не было никакой защиты. Так как нападали они ночью да ещё и сверху, мы практически не видели их в темноте.

Я тоже ничего не видел, так как прятался с другим детьми в хижине, но зато я всё слышал. Писк упырей и крики, душераздирающие крики людей.

«Крики», – повторил он шёпотом, рассеянно глядя на пляшущие в камине языки пламени.

Акслин молчала, ожидая продолжения рассказа. Слыша звуки, доносившиеся с улицы – писк упырей и характерное «шух, шух, шух» от взмахов их крыльев, – она ловила себя на ощущении, что то, что происходит за решётками Клетки, будто материализуется из рассказа Годрикса, поднимается из глубин самых страшных его кошмаров.

– Почти всю ночь я и другие дети слушали полные ужаса и нечеловеческой боли крики, – вспоминал он. – А потом крики прекратились. Совсем. Но тут послышался другой звук: чавканье. Это упыри начали свой страшный обед. Естественно, эти твари не могли не найти нас. Насытившись, они стали ломиться в детскую хижину. Мы сопротивлялись как могли. Нас было восемь человек детей, две беременных, одна женщина с ребёнком и безногий старик. В конце концов монстрам удалось проковырять отверстие в крыше, и один из них просунул голову в щель… Поверь мне, я с тех пор повидал их немало, но ту первую встречу я никогда не забуду. Этот отвратительный рот, перепачканный кровью людей, которых он только что убил… Людей, которых мы знали, которых любили…

Девушка накрыла своей рукой руку Годрикса, пытаясь поддержать его. Старик действительно нуждался в этом. В последнее время Акслин приходилось встречать людей, которые ни разу не теряли любимых по вине монстров, но в её краях было ровно наоборот: каждый человек хотя бы раз сталкивался с этой утратой. Страх, ужас, неуверенность, боль, бессилие… Да, Акслин прекрасно понимала, что испытывает Годрикс.

Мужчина потряс головой, словно пытаясь выплеснуть оттуда излишки боли. Его голос стал ровнее, спокойнее.

– До самого утра мы сражались. Копьями, ножами, камнями… Мы заделывали отверстие, которое они проковыряли в крыше, но они снова разрывали его и снова пытались войти. Когда мы окончательно смирились с тем, что шансов у нас больше нет и они сожрут всех до единого… Небо посветлело и упыри отступили.

– Они не выносят солнечного света, – кивнула Акслин. – Мне рассказывали об этом.

– Тот первый день, когда мы остались одни, был самым трудным. Нам нужно было столько всего сделать: починить крышу, укрепить окна, раздобыть оружие. Мы очень торопились успеть сделать всё до наступления темноты. Мы знали, что ночью упыри вернутся, ведь монстры никогда не сдаются. И они вернулись. Мы защищались изо всех сил, но одного из нас им всё-таки удалось унести. Утром мы снова принялись чинить то, что было разрушено ночью. И так ещё и ещё раз.

Четыре дня мы держались. Всемером. А на пятый день нас спасли.

– Кто?

– Это была группа людей из другой деревни: два торговца и один из Стражей Цитадели. Сначала они хотели отвести нас в ближайший анклав, но потом Страж сказал, что нам ни в коем случае нельзя покидать нашу деревню. Потому что в противном случае упыри ринутся за нами следом и уничтожат и соседний анклав тоже.

Акслин уже не первый раз слышала о Стражах Цитадели. Насколько она понимала, это был отряд элитных войск, который специализировался на уничтожении монстров.

– В общем, страж остался с нами. Он сказал, что приложит все возможные усилия, чтобы защитить то, что осталось в анклаве. Мы решили, что он просто сумасшедший. Каждый из нас был уверен, что он не продержится и ночи.

Тем не менее он продержался целых три. На третий день на подмогу ему пришли другие Стражники, и он к этому моменту был не просто жив и невредим, но и успел убить четырёх упырей в одиночку.

– Быть такого не может, – вырвалось у Акслин.

– Такие они, Стражи Цитадели. По ночам патруль из нескольких Стражей охранял то, что осталось в деревне, а днём волонтёры занимались восстановлением анклава.

– Но какой смысл был восстанавливать необитаемый анклав? – поинтересовалась Акслин.

– Из-за расположения. Понимаешь, перекрёсток, в районе которого был построен наш анклав, находился на главной дороге, по которой осуществлялся коммерческий обмен между востоком и западом. Вскоре мы узнали, что решение оставить анклав и поддерживать в нём остатки жизни шло из Цитадели. Это там придумали сохранить его, чтобы обеспечивать безопасность путешественников. Но в первую очередь – для сдерживания упырей. Они ведь ненасытны, как все монстры. И как только они разрушают одну деревню, сразу полетят искать следующую. При этом они невероятно упрямы, или, если хочешь, последовательны: упыри никогда не бросят цель, если не до конца разбили её. Пятьдесят лет они атакуют Клетку каждую ночь, и, поверь мне, они не полетят дальше, пока не переубивают здесь всех людей.

– Понимаю, – сказала Акслин.

Это действительно было так. Раньше Акслин считала, что у каждого анклава есть свои монстры, но сейчас ей казалось, что скорее, наверное, наоборот: это у монстров были свои анклавы.

Каждый вид или племя выбирал себе конкретную деревню, селился в её окрестностях и атаковал, пока в анклаве не оставалось ни одного живого обитателя.

Только полностью расправившись с одним посёлком, монстры отправлялись на поиски другого. И снова атаковали и атаковали до тех пор, пока не уничтожали его подчистую.

Правда, на это уходило немало времени: иногда десятилетия, а иногда даже целые века.

– Каждую ночь Стражи держали оборону анклава, – продолжал Годрикс. – Тем временем, в Цитадели разрабатывали метод, который мог бы эффективно сдерживать стаи летающих упырей. Не знаю, кто первым придумал спрятать анклав в клетку, знаю только, что раньше были попытки окружить деревню сетками, и это не помогло: монстры порвали их все.

Вскоре главную дорогу запрудили телеги, гружённые металлическими слитками. В каждой телеге сидело по кузнецу. Кузнецы поселились в деревне и начали работать. По ночам их охраняли Стражи, а днём они мастерили прутья для Клетки. Строительство длилось месяцы, в процессе многие мастера погибли, но в итоге им удалось создать ту единственную надёжную форму защиты против упырей.

После того как работа была окончена, Стражи ушли. Клетка получилась гигантской, но не настолько, чтобы окружить пространство всего анклава. Из-за ограниченных запасов железа пришлось сосредоточиться вокруг одного дома, а именно – вокруг нашей хижины, которая всё это время служила нам убежищем и которую мы реконструировали и понемногу расширяли. И вот наступила ночь, которую мы впервые должны были провести без присмотра Стражей. Но в них уже не было никакой нужды. Когда упыри вернулись, они просто не смогли пробраться через решётки.

– Значит, ни один упырь не пробирался через решётку, никогда-никогда? – пожелала убедиться Акслин.