и ампутацией детородных приспособлений. А дело было так: мужик по пьяни приревновал жену, взял охотничий нож, собрал свое хозяйство в кулак и резанул под корень. Затем со словами: «На, собака, ешь!» – выкинул во двор все, что отрезал. Потом полоснул себя по горлу, чтобы покончить счеты с жизнью.

Но выжил и даже, выписавшись, продолжал жить с женой и детьми.

А причиндалы во дворе так и не нашли…

* * *

Можно сколько угодно говорить о призвании, о высоком долге, о чести носить белый халат. Можно называть себя элитой и самому получать от этого удовольствие. Можно получать дикое моральное удовлетворение от работы. Нельзя и отрицать одну простую вещь – кому знаком график «сутки через сутки», а то и «через ночь»? Многим. Пусть не постоянно, пусть на время, когда кто-то болеет/в отпуске. Этот график превращает в животное. Где-то уровень неандертальца. Поел – радость. Поспал – радость. Поел, поспал, переспал и все это в один день – вершина наслаждения. Мозг не требует культуры, он не требует ничего. Что-то читать, да еще то, во что надо вникать, повышать свой уровень знаний – невозможно. Мозг не хочет, он хочет первичных потребностей, да побольше. А говорят о непрерывном обучении, о том, что надо повышать квалификацию – в таких условиях это очень трудно. И я себя периодически сравниваю с гипотетическим троешником в ПТУ, который работает сантехником – порой неизвестно, кто больше развивается в культурно-интеллектуальном плане.

* * *

Работает со мной реаниматологом батюшка. Впервые повстречалась с ним еще во время ординатуры. Отличный реаниматолог. Уж не знаю, как он совмещает сан и работу в реанимации, но по выходным и отпускам он всегда в церкви. Впрочем, коллеги это не афишируют, как и он сам – узнала случайно. В больнице – ни слова о боге от него не услышала, кроме общепринятых крылатых фраз. Ну, постную пищу употребляет. Ну, борода есть. Полгода ждала, когда он начнет в отделении кадилом размахивать и больных святой водой опаивать. За 3,5 года совместной работы так и не начал. Просто человек адекватный и как врач хороший. А чем он занимается в свободное время – его дело, главное, никому мозг не выносит.

Но видели бы вы лица его прихожан, когда они приходят со 101 иконой к родственнику в реанимацию и требованием эти иконы везде развесить и получают… отказ. Аж от самого батюшки!

И что он делает в столь сатанинском месте, как реанимация, раз известно, что лечат не врачи, а бог.

* * *

Вызов в приемный. Колотое ранение в грудную клетку слева. Спускаюсь. На каталке лежит трупообразный дедок. В сознании, адекватный, АД 100/60. Слева на грудной клетке под соском несколько салфеток, фиксированных пластырем, пропитаны серозной жидкостью, без следов крови. Под ними аккуратная ранка 1,5–2 сантиметра с ровными краями в VIII межреберье по переднеподмышечной линии. Со слов пациента, ощутил нехватку воздуха, взял кухонный нож и «спустил воду». Положили в хирургию. Дали объяснения сотрудникам полиции. Дренажную трубку завели прямо в криминальную рану. Пациент доволен, все рады.

Гемоглобин 25г/л. Онкопроцесс выявлен на четвертой стадии, три месяца назад. Центральный рак легкого. До этого дедулю упорно лечили от бронхита.

При всей очевидности исхода мы очень хотели, чтобы он выжил в эту госпитализацию. Уж очень мастерский разрез вышел. Но через 8 часов тело ушло в морг.

На вскрытии метастазы везде, даже в сердце. А раневой канал – хоть в учебник.

Единственный случай, когда меня не взбесило самолечение…

* * *

Повод «голова болит». Открывает дверь интеллигентного вида дядечка:

– К кому врача вызывали? – спрашиваю.

Дядька говорит:

– Ну, наверное, ко мне жена вызывала, голова побаливает.

Давление ему померил, оказалось чутка повышенное. Сел за стол на кухне писать карточку. Сижу, пишу. Боковым зрением вижу на стене над своей тенью какую-то другую непонятную тень. Резко оборачиваюсь и вижу, что этот дядечка замахнулся топором. Чудом успел схватить его за руку, выбить топор и скрутить.

Оказалась «шиза» у интеллигента.

* * *

Никогда ни один медик не сунется осматривать с реально грязными руками. Никогда ни одной мрази никто не сделает хуже. Про себя сто раз проклянем, но сделаем все, как надо. Последнюю сволоту с того света вытащим, как бы ни хотелось не спасти, а добить. Как вы все достали уже со своим скудоумием и нежеланием слышать то, что до вас пытаются донести. Для вашего же блага работаем, уроды!

* * *

Засобиралась как-то одна дама к гинекологу. Провела все гигиенические процедуры, все честь по чести. Вымыла во всех местах, оделась чистенько, ну, и для пущей важности брызнула духами себе между ног, чтоб уж наверняка ничем не пахло. А врач, надо сразу сказать, тетка была деревенская, особо не цацкалась со своими пациентками, говорила всегда, что и о ком думает, в лицо и пользовалась большим уважением на селе.

В общем, приходит наша героиня на прием, доктор ее осматривает, дает рекомендации и в конце приема выдает:

– И запомни, милочка, пизда должна пахнуть пиздой, а не «Красной гвоздикой»!

* * *

Мальчишка ко мне ходил, мать ушла из семьи, а отец не бросил, но все время был на работе. Диагноз у пацана серьезный.

Вот и ходил ко мне. Иногда могли и так немного поболтать за жизнь. Так мальчишка, пока ходил, мне всю мебель в кабинете починил: там шуруп прикрутил, тут замок смазал. Всегда его благодарила.

Он отвечал:

– А меня папка всему учит! Что сам умеет, то и я делаю.

И вот закончили мы лечение, стоит передо мной, мнется и протягивает мне маленький гаечный ключ.

Сказал:

– Чтобы вы всегда сами могли все в этой жизни отремонтировать…

Я чуть не разрыдалась.

* * *

Есть у меня хорошая знакомая, работала неврологом в поликлинике. Человек абсоллютно неконфликтный. Как-то в очередной день, на …дцатом пациенте, позвала ее мать-природа. Выходит она в коридор, там естественно очередь, половина из которой выход врача встретила грозным шипением.

Одна из очереди, демонстративно в сторону сквозь зубы:

– Интересно, сколько ей платят за то, что она каждые 10 минут в буфет бегает?

Данное заявление являлось злобным пиздежом и провокацией – доктор она очень ответственный и терпеливый. Но, как говорится, каждый человек имеет свой порог терпения. Доктор поворачивается к этой гнусавой:

– Дайте мне ваш номер телефона, пожалуйста.

– Это еще зачем?

– А у кого же я буду спрашивать в следующий раз разрешения сходить поссать?

Очередь заткнулась.