Я бросил на расслабленную девушку внимательный взгляд. Она и место их обитания знает? Или это провокация?

– Нет, не так, – поправилась она, и я не остановил ее. – Расскажи о своих планах на драконов.

– Легенду о сотворении двух миров ты помнишь, – помолчав, начал я, скрещивая пальцы рук. – Влюбленные предали друг друга… Если ты такая же фантазерка, как и я, то догадалась, что после моего предательства должно последовать твое.

– А что, по-твоему, есть предательство?

– Ну как… – я на секунду задумался, подергивая ногой в носке. – Это когда ты доверял, а тебя обманули.

– И что же, – криво улыбнулась Катя, – теперь ты ждешь от меня подвоха?

– Если обман произойдет, – пристально посмотрел я на нее, – то это станет подтверждением моей теории. О нас с тобой.

– Ну а дальше? – по лицу Катрины невозможно было ничего прочитать.

– Если я правильно понимаю, нам нужно будет простить друг друга, а не мстить. Но это лишь мои догадки. Что ты думаешь по этому поводу?

По лицу Катрины расползлась хищная ухмылка, и она с намеком посмотрела на мою рубашку, как бы взглядом расстегивая пуговицы. Я против воли облизал губы, но поддаваться не стал:

– Пожалуй, этот вопрос подождет.

– Ты прав, – легко согласилась она, и это меня слегка покоробило. – Лучше продолжи рассказывать, что там за планы у тебя на драконов.

– Найти их, – тонко усмехнулся я, не сводя с Кати взгляда и медленно расслабляя галстук. Ну уж нет, ты не забудешь, что сегодня должно случиться…

Но, шарт возьми, если она задает эти вопросы – значит ли это, что она хочет мне помешать?

Значит ли это, что она предаст меня, если я откроюсь ей полностью?

Значит ли это, что мы исполним пророчество?..

Катя увидела мой эротичный намек – я понял это по ее чуть расширившимся зрачкам. Она задумчиво покусала губу и решительно выпрямилась:

– Ответь на этот вопрос честно и до конца, и тогда я оставлю ворох, – указала на «неистраченную» кучку одежды, – оставшихся вопросов на нашу следующую встречу.

– А если в ворохе добавится пара-тройка лишних предметов? – прищурился я, складывая руки на груди и демонстрируя недоверие.

– Посчитай сам, чтобы не было сюрпризов, – дернула Катрина плечиком и поднялась, побуждая меня к действию. Не то, чтобы мне сильно хотелось мелочиться… Но раз уж сказал реплику – надо доигрывать пьесу.

Пришлось посчитать.

– Ага, можешь задать мне еще одиннадцать вопросов, – пробормотал так, чтобы и она услышала.

– Ах да, – иронично воскликнула блондинка и швырнула в кучку вещей заколку с волос. – Двенадцать.

– Хорошо, – поднялся я на ноги и спрятал руки в карманах брюк. Мы стояли друг напротив друга, прожигая взглядами, от которых, кажется, шли искры.

Каждый из нас знал, как должна окончиться эта игра. И от этого знания в воздухе повисло томительное напряжение.

– У тебя остались вопросы? – кокетливо поинтересовалась Катя, потупив взор и сминая в руках ткань юбки. Я сделал шаг навстречу и проникновенно спросил:

– А у тебя?..

– Так мне снимать толком-то и нечего, – надула губки эта актриса, и я чуть ли в голос не засмеялся.

– Разве для тебя это проблема? – тихо проговорил, не сводя с нее глаз. Сделал еще один шаг, приблизившись почти вплотную. – Если хочешь, я помогу.

– Ты точно узнал все, что тебе нужно? – как-то настойчиво повторила блондинка, и я, закатив глаза, подтвердил:

– На сегодня с вопросами все. – «Но не с тобой».

– Тогда я спрошу кое-что важное ценой своего платья, – лукаво улыбнулась Катрина, позволяя мне положить ладони на ее плечи. О, Двумирье, как же это предвкушение распаляет!

– Спрашивай, – шепнул ей на ухо, оказываясь позади и занимаясь шнуровкой платья. Благо, она оказалась легкой и уже поддавалась моим слегка нервным пальцам.

– Ты хочешь меня? – она едва уловимо вздрогнула, когда я коснулся губами оголенного участка шеи. Восхитительно…

– А ты как думаешь? – перекинул я ее волосы на другую сторону и продолжил серию поцелуев вверх, к ушку. Какая бархатная кожа… Почему я раньше не замечал?.. Так сильно был увлечен борьбой с самим с собой?

– За ответ на этот вопрос ты снимешь, наконец, эту чертову рубашку! – прыснула Катя, не двигаясь, впрочем, с места, и не мешая мне дальше наслаждаться ее телом.

Мои руки легли ей на талию, а язык лизнул ушко. Девушка выгнулась, шумно выдыхая. Я куснул мочку и едва уловимо потребовал:

– Отвечай.

– Думаю, что ты меня хочешь, – невнятно проговорила она, и я в доказательство прижал ее бедра к своим. Она слегка дернулась, что вызвало во мне куда больше ощущений, чем я хотел.

– Ты права…

Воздух вокруг будто помутнел, оставляя нас один в этой Вселенной.

– Последний вопрос, за ответ на который ты можешь снять с меня все, – стремительно развернулась в моих руках Катя, кладя свои ладони мне на плечи. Я напряг губы, немного злясь, что не могу насладиться своей властью.

Но это не помешало мне крепко привлечь к себе красавицу и провести рукой по ее попке… Мягкая, но упругая… Так, не отвлекаться!

– Что за вопрос?

– Самый важный, – коротко улыбнулась она, повернувшись: голубые глаза были серьезны. – Ты меня любишь?

Я догадывался, что подобное может сегодня прозвучать. И, услышав подтверждение домыслам, на мгновение возликовал: я ей небезразличен!

– Кажется, у меня есть к тебе какие-то чувства, – выдал я заготовленный шаблон, не отпуская теплого тела из объятий.

– Нет, – казалось, Катрина рассердилась. Ее глаза выискивали что-то на моем лице. Я призвал весь свой актерский дар, чтобы дать ей то, чего она хочет. – Нет, ты ответь прямо: да или нет? Любишь или играешь?

– А тебе это сейчас важно? – склонился я прямо к ее губам. Наше дыхание смешалось.

– Да, – еле слышно произнесла она, глядя снизу вверх как-то… жалко. Ее брови встали домиком, и мне захотелось разгладить морщинки на чистом лбу.

– Мне кажется, что-то похожее на любовь присутствует, – через силу проговорил я, сам не понимая, почему так тяжело это далось. – Оно еще не оформилось, но… Я не знаю…

И тут я с ужасом понял, что это правда. По коже пробежали слоноподобные мурашки. Трижды хренов шарт, а ведь я действительно не знаю, какие у меня чувства к Катрине! Это точно не равнодушие, не ненависть, – и не одно лишь сексуальное влечение.

Мне было с ней интересно.

Могло ли подобное вырасти во что-то большее?