— За исключением того, о чем вы позаботились, ваше превосходительство, — почтительно ввернул Босир.

После столь важного сообщения хранителя печати веселье в посольстве стало возрастать.

В квартале быстро распространился слух о том, что ночью из Португалии приехало важное лицо, обремененное делами.

Этот слух, который должен был бы придать весу нашим мошенникам, на самом деле явился для них источником то и дело возобновлявшихся страхов.

В самом деле: у полиции де Крона и у полиции Де Бретейля были длинные уши.

Но дон Мануэл заметил Босиру, что, проявив смелость, они помешают розыскам полиции превратиться в подозрения до истечения недели, а подозрениям превратиться в уверенность — до истечения двух недель, и, следовательно, до истечения в среднем десяти дней ничто не должно стеснить свободу действий компании, каковая компания, умело маневрируя, должна закончить свои операции до истечения шести дней.

Около полудня изысканно одетый дон Мануэл, так называемый Соуза, сел в совершенно чистую карету, которую Босир нанял за пятьсот ливров в месяц, уплатив за Две недели вперед.

Он направился к дому Бемера и Босанжа в сопровождении секретаря и камердинера.

Камердинер скромно постучался в дверь ювелира. Зарешеченная калитка отворилась, и чей-то голос спросил камердинера, о чем тому угодно узнать.

— Господин португальский посол желает поговорить с господами Бемером и Босанжем, — отвечал камердинер.

Тотчас же на нижнем этаже появилась какая-то фигура, затем послышались быстрые шаги на лестнице. Дверь отворилась.

Босир вышел из кареты первым, чтобы подать руку его превосходительству.

Человек, который столь поспешно ринулся навстречу двум португальцам, и был сам Бемер, который, в то время как карета останавливалась, смотрел в окно. Услыхав слово «посол», он бросился к нему, чтобы не заставить ждать его превосходительство.

— Его превосходительство не говорит по-французски, — объявил Босир, — и не сможет понять вас, сударь; разве только, — поспешно прибавил он, — вы, сударь, говорите по-португальски.

— Нет, сударь, нет.

— Тогда я буду говорить от вашего имени. Босир на ломаном португальском сказал несколько слов дону Мануэлу — дон Мануэл ответил ему на том же языке.

— Его превосходительство, граф де Соуза, посол ее всевернейшего величества, благосклонно принимает ваши извинения, сударь, и поручает мне спросить вас: правда ли, что в вашем распоряжении все еще находится великолепное брильянтовое ожерелье?

Бемер поднял голову и посмотрел на Босира с видом человека, который умеет оценивать взглядом своих покупателей.

Босир выдержал этот удар как искусный дипломат.

— Я говорю о том ожерелье, которое вы предлагали французской королеве, — прибавил Босир, — и о котором слышала ее всевернейшее величество королева Португальская.

— Прошу прощения, сударь, — весь красный, сказал Бемер, — но я не имею права показывать вам ожерелье без моего компаньона, господина Босанжа.

— Прекрасно, сударь, пусть придет ваш компаньон. Минуту спустя в комнате появилось новое лицо. Это был Босанж, компаньон Бемера.

В двух словах Бемер объяснил ему суть дела. Босанж бросил взгляд на португальцев, после чего попросил у Бемера ключ от несгораемого шкафа.

Через десять минут Босанж возвратился с футляром в левой руке; правая его рука была спрятана под одеждой. Босир явственно различил очертания двух пистолетов.

Но на божий свет появилось только брильянтовое ожерелье, столь великолепное, столь прекрасное, что блеск его ослеплял.

Они доверчиво дали футляр в руки дона Мануэла — тот с внезапным гневом обратился к секретарю:

— Сударь! Скажите этим негодяям, что они выходят за пределы глупости, позволительной для купца. Они показывают мне стразы, тогда как я прошу их показать мне брильянты! Скажите им, что я пожалуюсь французскому посланнику и что именем моей королевы я брошу в Бастилию наглецов, мистифицирующих португальского посла!

С этими словами он тыльной стороной руки отбросил футляр на прилавок.

Бемер и Босанж рассыпались в извинениях и сказали, что во Франции показывали образцы брильянтов, подобие уборов из драгоценных камней — все это не только для того, чтобы удовлетворить честных людей, но и для того, чтобы не привлекать или не искушать грабителей.

Де Соуза сделал энергический жест на глазах у встревоженных купцов и направился к дверям.

— Его превосходительство поручает мне сказать вам, — продолжал Босир: «Очень жаль, что люди, имеющие звание ювелиров французской короны, не в состоянии отличить посла от прохвоста, а посему его превосходительство отбывает в свой особняк».

Бемер и Босанж обменялись знаками и поклонились, еще раз заверив посла в своем глубочайшем уважении.

Старуха отперла дверь.

— В португальское посольство, улица Жюсьен! — крикнул камердинеру Босир.

— В португальское посольство, улица Жюсьен! — крикнул кучеру камердинер.

— Дело сделано, — сказал Босир, — через час эти бедные люди будут у нас.

Карета покатилась так, словно ее увлекала восьмерка лошадей.

Вернувшись в посольский особняк, эти господа увидели, что Дюкорно спокойно обедает у себя в кабинете.

Босир попросил его подняться к послу и обратился к нему с такими словами:

— Отдадим господину послу отчет о положении иностранных дел. Где находится касса?

— Наверху, сударь, в апартаментах господина посла.

— Не угодно ли вам проверить ее вместе со мной? — спросил Босир. — Я хочу поскорее взяться за дело.

— Сию минуту, сударь, сию минуту, — произнес Дюкорно Проверка обнаружила круглых ею тысяч ливров — наполовину в золотых, наполовину в серебряных монетах.

Дюкорно вручил Босиру свой ключ: Босир некоторое время рассматривал его, восхищаясь замысловатыми узорами и сложными трилистниками Он искусно сделал восковой слепок.

После этого он возвратил ключ хранителю печати и сказал ему:

— Господин Дюкорно! Он лучше себя чувствует в ваших руках, нежели в моих. Пройдемте к послу.

Они застали дона Мануэла наедине с шоколадом национального производства. Казалось, он был очень занят бумагой, испещренной цифрами При виде своего хранителя печати он сказал:

— Садитесь, господин Дюкорно. Вы дадите мне одно разъяснение. Дело серьезное, и мне необходимы ваши сведения Знаете ли вы в Париже каких-нибудь мало-мальски порядочных ювелиров?

— У наг есть Бемер и Босанж, ювелиры короны, — отвечал хранитель печати.