— Ээ… нет. Извините, я задумалась. Я считаю, что невролог должен индивидуально подобрать курс лечения, для стабилизации состояния с основной патологией. Но прежде всего нужно определить степень церебральных нарушений. Необходимо вовремя стабилизировать состояние, чтобы патология не прогрессировала до третьей стадии.

— Верно, Алиса. Только повнимательнее пожалуйста, — настороженно сказал куратор.

Студентка кивнула и отошла в конец группы, чтобы спокойно постыдиться и в очередной раз провести анализ своего глупого поведения. Однако уже через пол часа Ковальская активно включилась в обсуждение анамнезов пациентов. Она пальпировала, слушала, отвечала, ставила диагнозы. Именно в такие моменты она понимала, что находится на своём месте и действительно готова связать свою жизнь с медициной.

— Денис Владимирович, там к нам из Боткинской пациентку привезли после длительной коммы, — сообщил измотанный ординатор, вошедший в палату.

— А что у неё? — механически отрешенно спросил Макеев.

— В Боткинской сказали циста от сотрясения. Она после аварии. В коме находилась около месяца.

— Хорошо, как раз покажу студентам, — сказал куратор покидая палату, в то время, как студенты поплелись за ним.

Ковальская шла рядом с куратором, однако лишний раз старалась не смотреть в его сторону, дабы не случилось ещё чего-нибудь неловкого.

Денис Владимирович поприветствовал медсестру за стойкой, та в свою очередь ему улыбнулась стеснительной улыбкой и протянула историю болезни, которая была передана из Боткинской больницей вместе с вышеупомянутой пациенткой.

Мужчина находу пробежался глазами по результатам анализов и другим бумажкам в папке и зашёл в палату, не отрывая глаз от документов. За преподавателем дружно вошли студенты и окружили пациентку.

— Добрый вечер, Полина Геннадьевна, — поздоровался куратор с девушкой, заглянув в её анамнез, чтобы узнать имя, — это мои студенты, не пугайтесь, они проходят практику. Когда и при каких обстоятельствах была получена травма?

— Здравствуйте, Денис Владимирович, — девушка в свою очередь взглянула на бейджик, прикреплённый к белоснежному халату Макеева, — а вы меня разве не помните?

— Простите, нет, — куратор посмотрел на девушку более внимательно, однако та ему не показалась знакомой.

— Меня сбил автомобиль месяц назад, это ведь вы меня тогда спасли. Я видела вас, когда вы о чём-то разговаривали с фельдшером. Не помните?

Куратор бросил взгляд на шею девушки, где заметил шрам от своих манипуляций. Все студенты, в том числе и Ковальская, смотрели на всю эту ситуацию с неподдельным интересом, и словно в кино предвкушали очередной сюжетный поворот.

— Ах, да, извините. Теперь я вспомнил.

— Спасибо вам, мне врачи в той больнице сказали, что если бы не вы, то меня бы не успели спасти.

— Это моя работа, — сдержанно ответил преподаватель, — полиция так и не нашла виновного?

— Нашла, только толку от этого никакого.

— Разве он не должен вам выплатить хотя бы денежную компенсацию?

— Его признали банкротом.

— Сожалею. У вас сейчас есть какие-то жалобы?

— У меня постоянно болит голова. Мне сказали, что у меня там образовалась какая-то киста от ушиба. Врачи меня поэтому направили к вам. Скажите, это что-то серьёзное?

— Извините, но вы не знаете почему вас направили к Денису Владимировичу? Ведь в Боткинской тоже делают операции на мозге? — спросила Ковальская из-за спины своего преподавателя.

Куратор взглянул на снимки МРТ, подняв их на свет от больничных ламп.

— У вас достаточно неординарный случай, Полина Геннадьевна. Киста у вас образовалась в одном из самых недоступных мест, — сказал Макеев, отвечая на вопрос своей студентки, — боюсь, что операция будет проходить гораздо сложнее.

Девушка лишь уткнулась взглядом в пол. Казалось, за последний месяц случилось столько всего, что её уже ничем нельзя было удивить.

— Ладно, сейчас отдыхайте я зайду к вам чуть позже, — тихо сказал преподаватель и вышел, приглашая за собой студентов.

Через час студенческая практика закончилась. Ковальская собиралась покинуть больницу, проходя через больничный коридор рядом с палатой девушки, пострадавшей в ДТП. Неожиданно она услышала из палаты Полины голос Макеева. Девушка задержалась у двери и попыталась прислушаться к разговору.

— Но неужели меня не могут поставить в какой-нибудь список, у вас же есть очереди для таких пациентов? — послышался обеспокоенный голос девушки.

— Мы можем вас поставить в очередь, но это ничего вам не даст. Люди ждут годами, а у вас нет столько времени.

Студентка заметила щёлку и заглянула в палату. Куратор сидел на стуле, рядом со светловолосой девушкой, которая держала руку преподавателя.

Неожиданно на карих глазах пациентки навернулись слёзы и она зарыдала. Куратор обнял блондинку и попытался успокоить.

— Господи, я никому не нужна. Как только я попала в аварию, мой муж собрал вещи и просто исчез. Мои друзья придумали тысячу оправданий, они ни разу не пришли ко мне. Сначала звонили, но сейчас они просто забыли обо мне. У меня осталась только мама, — твердила пациентка, прерываясь на каждом слове из-за постоянных всхлипов.

Куратор, в попытке успокоить Полину, гладил её по светлым волосам. Её мокрая щека упиралась мужчине в плечо, где на белоснежном халате оставались следы от слёз. Вдруг дверь в палату резко распахнулась и в комнату, где происходила сцена утешения одинокой и брошенной пациентки вошла студентка.

— Ой, Денис Владимирович, вы тут оказывается. А я вас ищу, думала вы с документами работаете, а вы оказывается у пациентки очередной, — последнее слово девушка выделила и сказала с особой чёткостью.

Блондинка несколько опешила от столь неожиданного появления Алисы, настолько, что даже непрерывный до сего момента поток слёз, прекратился.

— Вы наверное меня не помните, я Алиса. Проходила сегодня здесь практику. А Денис Владимирович мой куратор. Знаете, он такой добродушный и отзывчивый человек, — утешает и поддерживает буквально каждого своего пациента- затараторила Ковальская, обращаясь к Полине, — он очень заботливый. Очень.

Куратор всё это время наблюдал за своей студенткой с некоторой настороженностью и даже раздражённостью. Однако Ковальская сделала вид, что не понимает тех намёков, которые пытался ей сделать куратор.

— Да, Полина, извините. Мне действительно нужно обойти ещё многих пациентов, так что будет лучше, если вы немного поспите, — мягко сказал куратор блондинке-, а вы, Алиса, пойдёмте со мной.

Захлопнув дверь в палату мужчина направился твёрдой походкой, которая предполагала, что надо следовать за преподавателем. Ковальская последовала.

— Ковальская, что ты опять вытворяешь?! — всё также сдержанно, низким, чуть хриплым голосом, каким обычно отчитывал студентов, спросил Макеев.