– И с тех пор находится в частном санатории. Этоподтверждают его врачи, медицинские сестры и адвокаты.

– Значит, Эвелин Уайтинг везла с собой не Картмана? Нозачем?

– По-моему, здесь было задумано большое жульничество, –предположил Дрейк. – Надень на человека стальной корсет, повязку и черные очки– и это все равно что маска. Картман богат. После катастрофы он не могдвигаться и хотел сохранить состояние своего здоровья и местонахождение в тайнеот всех, кроме близких друзей и адвокатов. Ивс не собирался на Гавайи. Онпослал туда Эвелин Уайтинг, чтобы она взяла там подмененного Картмана. Онадолжна была удостоверить его личность на корабле, а себя – в качестве сиделки.Прибыв в Америку, они собирались приступить к главной части своегожульничества, но убийство на корабле вызвало слишком много шума, и они решилизатаиться до поры до времени. К их несчастью, Эвелин Уайтинг знала Карла Моора.Он случайно встретил ее на палубе и рассказал о своих неприятностях. Онавстревожилась, в тот момент это было ей совсем не нужно. Потом ты обнаружил,что она свидетельница, выследил ее и вручил повестку в суд. Тогда она поняла:пришло время держать ответ.

– Но почему же она не явилась в суд сегодня утром? – спросилМейсон. – Ее могут оштрафовать за неуважение к суду.

– Вероятно, их жульничество зашло так далеко, что она нерискнула появиться. Вчера в разговоре с тобой Ивс предлагал дать показания втвою пользу, но потом понял: являться в суд нельзя, так как во время допросаЭвелин Уайтинг обязательно выплывет, что она сопровождала в качестве сиделкиРоджера П. Картмана. Это попадет в газеты, а затем может дойти и до самогоКартмана или его друзей. Тогда все пропало: полиция начнет расследование иприхлопнет их.

Мейсон прищурился, собрав в уголках глаз мелкие морщинки, иневидящим взглядом уставился в пустоту.

– Да, теперь общий замысел дела ясен, – медленно сказал он.– Но нужны показания Эвелин Уайтинг. Только они помогут мне разрушитьобвинение.

– Как ты догадался, что Эйлин Фелл не выдержит перекрестногодопроса? – поинтересовался Дрейк.

– Еще на пароходе я составил определенное мнение о ней.Например, я заметил, что, надевая вечерний туалет, она всегда снимала очки. Мнепоказалась забавной черточка, что женщина, на первый взгляд совершенно лишеннаяэмоций, тем не менее идет на такую жертву только ради того, чтобы статьчуть-чуть привлекательней. Но в то же время я понял, она принадлежит к темсамоуверенным, упрямым людям, которые скорей совершат лжесвидетельство, чемпризнаются, что они ошиблись. Поэтому мне потребовалась ее фотография ввечернем платье и без очков, иначе она поклялась бы, что была в тот вечер вочках.

– Как ты думаешь, что она могла видеть?

– Вероятно, две смутные борющиеся фигуры. Она слышалавыстрелы, но не видела никакого револьвера и не знает, из какого стреляли, –сказал Мейсон. – Она самоуверенна, упряма и терпеть не может проигрывать вспоре. Она просто умирала от желания проявить свою находчивость и доказать мне,что ни один юрист не способен переубедить ее. Нам, адвокатам, довольно частоприходится сталкиваться с такими свидетелями… Послушай, Пол, куда мы едем? Тынашел Деллу или кого-то, кто знает, где она?

– Мне бы не хотелось сейчас говорить об этом, Перри.

– С ней ничего не произошло? Она здорова?

– Да.

– Если она здорова, то, может быть, у нее неладно спсихикой, Пол?

Дрейк промолчал.

– Это так, Пол?

– Не думаю.

Мейсон рассердился:

– Что ж, если тебе нравится, продолжай говорить загадками.

Потом он повернулся к шоферу:

– Неужели этот катафалк не может прибавить скорости?

– Мы и так держим пятьдесят, мистер Мейсон.

– Ну, так давайте шестьдесят.

Дрейк оглянулся:

– Кажется, это действительно патрульная машина, Перри. Онипривяжутся к нам за превышение скорости.

– Я же сказал, что беру на себя всю ответственность, –ответил Мейсон. – Прибавьте еще скорости.

Они проскочили Беркли, выехали в пригород и резко повернулиналево. Шофер притормозил перед длинной шеренгой коттеджей мотеля. На подножкумашины вспрыгнул мужчина.

– Все в порядке? – спросил его Дрейк.

– Да, – ответил тот.

– Покажите нам дорогу.

– Вот сюда. Второй коттедж слева.

Шофер подвел машину к указанному дому. Дрейк сказал:

– Она здесь, Перри.

Мейсон выскочил из автомобиля, отстранил агента и распахнулдверь коттеджа.

В комнате сидела в плетеном кресле-качалке Делла Стрит ичитала журнал. Увидев Мейсона, она испуганно вскрикнула: «Шеф!»

Не говоря ни слова, он подошел к Делле и обнял ее.

– Шеф! – сказала она, прильнув к нему. – О, шеф!.. Зачем выэто сделали?

– Что?

– Выследили меня. Теперь придется рассказать вам… а так нехотелось этого делать.

– Что рассказать? – спросил адвокат.

– Неужели вы не догадываетесь?

Он покачал головой.

– Никогда не поступай так, Делла, – взволнованно сказал он.– Ты мне необходима.

– Но, шеф, мне пришлось это сделать. Я просто не моглананести вам удар…

Во взгляде Мейсона отразилось понимание.

– Делла, ты не хотела…

Она кивнула:

– Я не могла выступить против вас, шеф. Я знала, закон неможет заставить меня дать показания, но боялась, газетчики сыграют на моемотказе…

– Правосудие может заставить тебя дать показания, – сказалМейсон.

– Я думаю, секретарша, как и сам адвокат, не имеет правадавать показания против клиента.

– Да, но только в отношении доверительных сообщений. Ничтоне запрещает секретарше рассказать о том, что она видела. А тебе ведь известномое отношение к сокрытию доказательств, Делла. В тот день, когда я выиграю делоблагодаря этому, я прекращу свою юридическую практику. Теперь расскажи, что тывидела.

Она прильнула к нему:

– Шеф, мне так жаль! Я бы не сделала этого, если бы недумала, что закон не может заставить давать показания… Я пряталась отгазетчиков, шеф, а не от закона.

Дрейк сказал:

– Чем больше я слышу, тем меньше понимаю. Ради Создателя,вернись на землю и объясни, о чем ты говоришь.