начальной школы и эта проблема глубоко его волновала. Он никогда не присоединялся к «Земля прежде всего!», Фронту освобождения Земли или еще какой-либо радикальной организации, выступающей за насилие, но входил в состав клуба «Сьерра», «Гринпис» и нескольких клубов экологических активистов в Стэнфорде и Калифорнийском технологическом.

Том не бывал на Карибском море и не мог видеть рифов, о которых писал Зеленый Человек, но он о них знал. Он летал в Австралию и собственными глазами наблюдал обесцвечивание Большого барьерного рифа – и понимал, что умирающие коралловые рифы играют роль канареек в угольной шахте, предупреждая о том, что экосистемы близки к разрушению. Он никогда не бывал в Андах, но летом после окончания университета с двумя товарищами по факультету Том взобрался на гору Килиманджаро и стоял на ее вершине отнюдь не в восторге, а с пепельно-бледным лицом, глядя на исчезающий ледник Фуртвенглера, который некогда покрывал всю вершину, но скоро истает.

– Время вышло, – заявил Бреннан. – Мы должны начать выявлять связи и находить разумные и конкретные способы их использовать. Приветствуются любые предложения.

У присутствующих имелся большой опыт проведения расследований с самой различной специализацией, и Том был впечатлен анализом, которым они осветили – словно луч прожектора – эти тридцать страниц. Ханна Ли обратила внимание на те же нюансы, что заметил Том, – она оказалась наблюдательна и остра, как бритва. Впервые он лично убедился, что Бреннан был прав, когда назвал ее высококлассным специалистом.

Том слушал и время от времени делал предложения, находясь в глубоком внутреннем смятении – отчаянно желая помочь им поймать Зеленого Человека, но не уверенный, действительно ли он должен быть пойман. Он то сомневался в подлинности манифеста, то все больше в ней убеждался. В своем ноутбуке Том хранил документ с фотографиями всех жертв Зеленого Человека в том порядке, в каком они были убиты. Он периодически возвращался к ним, отрываясь от манифеста, и, глядя на десятки молодых и старых лиц, чувствовал, как его решимость крепла. Аргументы и предложения экспертов быстро разлетелись по большому столу, где велось обсуждение, и когда ситуация перестала быть слишком запутанной, Бреннан неожиданно прервал совещание, чтобы ответить на телефонный звонок Карнеса из Министерства внутренней безопасности, который желал знать, правдивы ли слухи о том, что получен манифест от Зеленого Человека, и если да, то какого черта Бреннан не поделился им ни с одним из родственных ведомств.

Бреннан даже не потрудился выйти из помещения для разговора. В присутствии своих главных помощников он коротко ответил, что да, документ был получен, но он проходит проверку и активно исследуется и будет немедленно передан – если его признают аутентичным – всем, кто сможет помочь. Эрл и Грант ухмыльнулись, услышав, как Бреннан прозрачно советует агрессивно настроенному офицеру МВБ катиться к черту.

Затем они вернулись к анализу манифеста, но не прошло и десяти минут, как позвонила сама генеральный прокурор, потребовав свежих новостей и объяснений, почему ее держали в неведении. Насколько мог вежливо, Бреннан начал объяснять ей необходимость ограниченного доступа к документу до тех пор, пока он не будет проверен и предварительно подтвержден, но она прервала его, сообщив, что либо произошла утечка, либо Зеленый Человек одновременно направил манифест СМИ, поскольку он всплыл по всему интернету. Собственно, президент сам только что прочитал первые пять страниц в Овальном кабинете, и ему совсем не понравилось, что его называют воинственным нелепым эгоистом с мозгами из капусты, и он хочет знать, какого хрена Бреннан с этим делает.

Глава 27

Он сидел на скамейке в тридцати метрах от водоворота тел и громкого скандирования и наблюдал за молодежным митингом со смешанным чувством гордости и смущения. Они явно прочитали его манифест и приняли его близко к сердцу. Их плакаты гласили: «Гордимся Защитником Земли» и «Капустная голова должна катиться!» – а над площадью Колумба через звуковую систему гремели гневные речи о том, что это их планета и судьба их поколения и они должны взять дело в собственные руки. Это не выглядело прямым подстрекательством к насилию, и наблюдавшие за митингом полицейские, конные и пешие, не пытались его остановить или арестовать кого-то из участников. Но это было чертовски близко – призыв к действию звучал как боевой клич, – и Зеленый Человек не сомневался, кто являлся виновником этой страсти, так как заметил несколько плакатов с его собственным предполагаемым портретом, загруженным из интернета.

Молодой оратор закончил свое выступление скандированием «Спасем Землю!», потрясая поднятым вверх кулаком, и покинул трибуну. Зеленый Человек наблюдал за тем, как к микрофону подошла высокая молодая чернокожая женщина и сказала:

– Привет всем, меня зовут Джули, и я хочу поговорить с вами о великом вымирании биологических видов.

Предыдущие выступления были громкими и резкими, но им не хватало фактов. Джули говорила спокойно и делала упор на научные данные. Она рассказала, что из примерно восьми миллионов видов, живущих на Земле, из-за деятельности человека больше миллиона находятся под угрозой и вымирают с нарастающей скоростью. Детально описывая основные причины вымирания, она продемонстрировала впечатляющие знания в области биологии, химии, океанографии и метеорологии. Она не красовалась, а четко выстраивала обвинение, и, вместо того чтобы приветствовать ее восторженными криками, публика притихла, впитывая каждое слово.

Зеленый Человек завороженно наблюдал за происходящим и вспоминал выступления Эллен на митингах в Беркли и Сан-Франциско в 1990-х годах. Голос и манера поведения Джули до боли напоминали выступления ее матери – сдержанная, но заразительная страсть, интеллектуальная глубина и легкое владение точными науками, превращающими каждый политический выпад в почти неотразимый логический аргумент, а также очарование и харизма, которые удерживали внимание разношерстной толпы.

Джули закончила свое выступление, заговорив о себе:

– Послушайте, я не террорист. Я учусь в средней школе и готовлюсь к промежуточным экзаменам. Мне не хотелось бы кого-либо ранить или что-то разрушить. Самое разрушительное действие, которое я совершаю, – это нарушение правил во время игры в футбол. Я не люблю выступать публично – это заставляет меня волноваться так же сильно, как экзамен по физике на следующей неделе.

Толпа ответила одобрительным смехом, поскольку этот очаровательный оратор, изложивший столь убедительные научные аргументы, теперь обнаружил собственные страхи, характерные для обычного подростка.

Но в завершение Джули перешла к манифесту Зеленого Человека, цитируя его так горячо, словно сама была автором:

– Однако есть вещи, которые важнее нас самих. Существует борьба, заставляющая нас поступиться личными интересами ради чего-то гораздо большего. Нас атакуют, и мы должны защищаться. Наши жизни находятся под угрозой. Наше будущее