без присмотра специальной комиссии из МГС, которая должна была следить за исполнением приговора до самого конца.

Я не знала, что будет со мной. Тен обещал, что Гайл будет жить. Но никто из нас не знал, увидимся ли мы вновь. Его уводили силой. Он до последнего мгновения смотрел на меня, сжав зубы и молча сопротивляясь. А я ненавидела свои слезы, которые полностью застилали мне глаза и мешали видеть каждую черту его лица.

ЧАСТЬ 2. Глава 28

Уже целую неделю я сидела в номере отеля, ожидая своей участи. Казалось, они нарочно тянули время, держа меня под замком. Именно ожидание было худшим наказанием. Кайннан больше не являлся, что я сочла огромным благом. Его последняя агрессия не сулила ничего хорошего. Главное с ним просто больше не встречаться, и, может, со временем, его эмоции улягутся.

Тенемхет передал, что Гайл жив и здоров, и уже ничего не помнит, он уже прошёл процедуру и был на свободе. Начинал свою жизнь с чистого листа. Тогда я проплакала всю ночь. Но это было благо. Благо, что он жив. Пусть без меня. Пусть я никогда его больше не увижу. Пусть он даже полюбит кого-то ещё, но он жив. Это самое главное.

Наконец, за мной пришли, и даже одели не в серую арестантскую робу, а в цивильное платье ниже колен. Хотя в нём я больше была похожа на замученного подростка из приюта. Ввалившиеся глаза, сероватая полупрозрачная кожа, резкие скулы. За это время я потеряла, наверное, килограмм десять, и теперь кости торчали из всех мест, где раньше были приятные женственные округлости, которые нравились Гайлу. Я снова зависла перед зеркалом, вспоминая то, как он…

— Ллири? Нам пора.

— Последней волей Совета Тринадцати, настоящим Элнэйя Ллайра Энертеру Ар-Раор лишается своей гражданской правосубъектности. Рождённые гараиды не могут быть лишены формальной принадлежности Федерации, но в качестве одной из высших мер наказания могут быть лишены всех прав гражданина великой Гарайской конфедерации, ввиду прегрешений, совершенных перед лицом Конфедерации и всего Межгалактического сообщества. Она также ограничена в передвижениях на усмотрение своего куратора, который будет назначен позже.

Приговор оглашал Представитель Гарайской конфедерации собственной персоной — ллейр Кархир. Пока ещё предыдущий. Тот же, который подписал прошение о казни Гайла, пусть ему пусто будет.

— Элнэйя Ллайра Эрнетеру Ар-Раор добровольно утратила доверенный ей бесценный древнейший артефакт Нарах-Тен, равного которому нет более в Третьей Вселенной. Она нарушила все дипломатические формулы, протоколы и процедуры вступления в должность Ищейки, преступно, тайно и по собственному разумению, безо всякого одобрения со стороны вышестоящих инстанций, сговорилась с иномирным захватчиком.

Я уже наизусть знала все свои прегрешения и дальше не слушала. Сердце похолодело и, казалось, вот-вот остановится.

Они придумали для меня самое худшее — лучше бы они действительно лишили меня гражданства и навсегда выгнали из Конфедерации. Но они намертво привязали меня к территории Гарайи, лишив всех прав. Женщины такого статуса в Конфедерации имели самое низкое положение. Они трудились на самых низкооплачиваемых работах.

Но девушка моего возраста и внешности, скорее всего, могла пойти только по одному пути в Гарайе.

Я нашла глазами Кайннана, стоящего тут же, рядом с Представителем, ища у него поддержки, но на его лице блуждала лишь победная улыбка. Он смотрел на меня так хищно, что всякая надежда на какой-то благоприятный исход этой речи, таяла на глазах.

— И последнее моё слово, — молвил старец. — Настоящим передаю все права Постоянного представителя Гарайской Конфедерации Кайннану Джагаону. Он является законно назначенным преемником и отныне будет исполнять обязанности представителя Гарайи.

Я стояла на балконе, начиная замерзать в своём сиротливом казенном платьице, вцепившись в поручни так, что побелели костяшки пальцев. Рядом стоял Айко.

— Айк, я прошу убежища у… к кого-нибудь. — Я запнулась. Я не знала, к кому мне сейчас обратиться: к империи Сайграхара, к представителям айгэнтов, ведь кто-то ещё должен понимать, что я на самом деле сделала для них. Айко не колебался ни секунды:

— Как законный представитель цивилизации Идрегао-Атреут, я прошу разрешения Межгалактического совета дать ллири Ар-Раор политическое убежище.

Платформа со всеми членами Управляющего Совета всплыла прямо перед нашими глазами. Двадцать одно хищное лицо, чьи нерушимые протоколы и правила я нарушила, холодно взирали на нас так, словно не были людьми. Многие из них и не были. Все они думали как один, им не нужно было советоваться. Они находились на постоянной ментальной связи друго с другом. Айко послал мне мысль:

«Они не разрешают».

«Почему?»

«Все проголосовали против. Ты не лишена гражданства Гарайи, но ограничена в передвижениях».

«Это ещё хуже, чем заключение под стражу. В тюрьме я была бы в большей безопасности».

— Убежище просить ни к чему. — Молвил равнодушно один из них.

— Хорошо, почему я не могу поселиться там, где хочу?

Айк смотрел на них исподлобья, и я понимала, что его внутреннее благородство и данные мне обещания сейчас не позволят ему отступить. Но это также могло лишить его политической силы. Ему итак досталось слишком много. И ему нужно было вернуть Дехраит к жизни, а он не сможет это провернуть, если попадёт в список таких же отверженных, как я.

Я положила руку ему на плечо, за которым только что пряталась.

— Айк, не нужно ради меня. У тебя ещё много дел, и большая ответственность. Тебя ждут твои люди, и… и Дехраит. Тебе нужно заниматься этим. Меня не сажают в тюрьму, и меня не убивают. Мне даже не… — голос начал дрожать — … не стирают память. Я послушаю, что они предлагают дальше. А ты пока займись действительно важными делами.

Айк очень долго смотрел на меня. Не из вежливости. Не бравады ради, чтобы показать, какой из него мог бы получиться хороший защитник.

— Нет, я помогу тебе.

— Айк. Поможешь, когда вернешь её. Сделай это, а потом возвращайся за мной и вытащи меня отсюда.

— Если верну…

— Когда вернешь! — я твердо смотрела ему в глаза. — Сейчас, мне всё равно нужно понять, как жить дальше. Без него. Может быть, понять, как вернуть его. Тоже. Я… я полечу за ним на Дахрариг. Найду его, и даже если он меня не вспомнит…

Я не смогла дальше говорить из-за кома в горле. Мы оба смотрели друг на друга, мы оба потеряли наших любимых. Может, по-разному, но мы оба надеялись их вернуть.

— Нельзя сдаваться, — шепнула я. — Я не буду.

Он крепко обнял меня, и я почти утонула в этих широких объятиях.

— Арханагор! Ты принял решение?

— Давай, — шепнула я, похлопав его