столкнулась со столь жутким зрелищем — её лицо побелело как бумага. Девушка на ватных ногах подошла и села рядом с Евгением, закрывая рот рукой, чтобы не проронить ни звука.

Я как раз собирался сказать что-то ещё, но тут заметил, как Женя повернулся и тепло сказал, обращаясь к Ксюше:

— Милая моя девочка, не надо бояться, я не дам тебе умереть.

Ксения часто-часто закивала, и, вообще, судя по её виду, единственное, чего она сейчас хотела — это свернуться калачиком на груди Евгения и там уснуть. Девушка спросила, указав на меня:

— Сестрица, а он — тоже твоя работа?

Работа? Я, услышав это слово, застыл с открытым ртом.

— Нет, он — нет, — ответил Женя. — Он мой парень, мы вместе будем тебя защищать.

Ксения вздохнула с явным облегчением, и, глядя на меня в ее глазах прибавилось доверия.

Я же, которого назвали «парнем», вдруг почувствовал себя неловко. Разумеется, это ощущение продлилось всего мгновение, поскольку я тут же вспомнил весьма важный факт…

Смотря на Женю, переодетого в девушку, мне вдруг стало, интересно, как я сам выглядел в мире за дверью.

Евгений всё утешал Ксюшу, а я в это время отошёл на минутку в туалет, где и нашёл зеркало, в котором увидел абсолютно незнакомое лицо.

В зеркале на меня смотрел молодой парень с правильными формами лица, с ярко голубыми глазами. Прямой нос, уголки губ чуть приподняты. Лицо совершенно не агрессивного человека.

Покрутив головой в зеркале и осмотрев себя со всех сторон, я прошептал себе под нос:

— Эх. Ну, хотя бы не урод.

Увидев, наконец, свой облик, я вернулся из туалета в зал. К тому времени Ксения уже заметно успокоилась. Неизвестно, как Евгению удалось её утешить.

— Кстати, я должна вам кое-что сказать, — произнёс Евгений. — На случай, если тройняшки спросят вас, как их зовут, я оставила на них метки.

— Какие еще метки? — я немало удивился его словам.

— Очень мелкие блёстки, которые видно только на свету, — ответил Евгений. — У кого блестит плечо, та — Вера. На голове блёстки у Любови, а девочка, на которой нет блёсток — Надежда. — Он пожал плечами. — Конечно, теперь, когда их стало меньше, узнать ещё проще.

— Когда ты это провернула? — спросил я.

— Когда они представились в первый раз. Я решила, что это крайне важная информация. Если спросят вас, не ошибитесь, — ответил еле слышно Евгений

— Стоит ли делится этим с остальным? — спросил я.

Женя покачал головой:

— Пока не стоит. Если не можем быть уверенными, друзья они или враги, лучше изначально воспринимать всех без исключения как врагов.

Ксения после разговора отправилась в туалетную комнату, и я воспользовавшись её отсутствием, спросил Евгения, что называется «работой».

Женя с неохотой, но все ответил:

— Просто есть люди, которые за деньги нанимают меня как телохранителя, — он указал в направлении туалетной комнаты. — Вот она. Выглядит заурядно, правда? А в реальном мире — знаменитая певица. Ты наверняка слушал ее песни и не раз.

Значит сюда и не простые смертные попадают, — промелькнуло у меня в голове.

— Она тоже уже не в первый раз за дверью, — понизив голос, сказал Евгений. — Поэтому, помимо здешней нечисти, следует опасаться также и членов своей же команды. — На этом он замолчал, потому что в зал вошёл кто-то ещё.

Я обернулся и увидел Татьяну и остальных.

— Вы что, правда едите? — холодно бросила Таня. — Только позавидовать такому хладнокровию.

— Лучше наесться и жить себе спокойно, чем превратиться в голодного призрака, — Женя тонкими пальчиками взял хлебный тост и откусил так, что совершенно безвкусная пища стала казаться для окружающих деликатесом. — А ты не хочешь?

Татьяна не успела ничего сказать, когда Семен рядом с ней закивал:

— Давайте. Я тоже проголодался.

Так что все сели за стол и принялись жевать пустой хлеб.

— Сегодня ночью наверняка что-то случится, — сказала Татьяна, потирая плечо. Синяки, которые на нём остались, выглядели очень болезненными. — Будьте осторожны, по возможности не покидайте комнат.

— Кто же всё-таки убил девочку? — дрожа от страха, спросил Геннадий Иванович. — Это ведь не мог быть кто-то из нас? — Мужчина тут же вздохнул с облегчением и тихо добавил: — Хорошо, что я живу один.

Остальные сразу заметно помрачнели, особенно Семен и Слава — мужчины вовсе бросили друг на друга настороженные взгляды.

— Не стоит так переживать, это наверняка дело рук не человека, — разрядив обстановку сказал Женя. — Если бы её убивал человек, девочка должна была звать на помощь, верно? К тому же, мы все находились на этаже. Как вышло, что подобное происшествие не произвело ни малейшего шума?

В его словах очевидно присутствовало разумное зерно, и остальные немного успокоились.

Татьяна глянула на Геннадия Ивановича и вдруг поинтересовалась у него:

— Кстати, забыла спросить, что ты увидел тогда в тумане?

Мужчина от её вопроса побледнел и долго мялся, прежде чем хрипло выдавить фразу:

— Сплошь… ходячие трупы.

Все тут же замолкли.

Я про себя возрадовался, что не осмелел настолько, чтобы бросать вызов туману. Геннадия Ивановича сказал всего три слова, но и этого хватило, чтобы каждому на ум пришли адски жуткие картины.

Как раз в разгар обсуждения вновь появилась мать тройняшек. Никто не заметил, когда она вернулась, но на ней уже был новый фартук тёмного цвета, а в руках женщина держала большую супницу.

Содержимое посуды парило горячими клубами.

Женщина сказала:

— Вы, должно быть, проголодались? Я приготовила для вас вкусненького, — она подошла к столу и поставила супницу. — Пробуйте скорее.

Внутри оказался суп, в котором плавали свежие кусочки мяса, источающие аппетитный аромат.

Но никто из сидящих за столом, увидев мясо, не протянул тарелку и не притронулся к лежке, тут же болезненно помрачнев.

Оказавшись в этом мире, мы уже успели несколько раз оценить готовку мамы тройняшек.

Но каждый раз имелась одна особенная деталь — все блюда были, можно сказать, практически вегетарианскими, без кусочка мяса или рыбы. Даже яйца считались роскошью… Ксения однажды недовольно высказалась по этому поводу.

Но сегодняшний обед оказался исключением — в слегка мутноватом супе плавали свежие мясные кусочки аппетитного коричневого цвета. В нос сидящим за столом проник густой аромат, и если бы не увиденная только что страшная картина зверского убийства, возможно, у нас бы уже закапали слюнки.

— Ешьте, ну же! — сказала женщина. — Почему же вы не едите? Я ведь специально для вас приготовила. — Её волосы немного растрепались, лицо растянулось в вызывающей исключительно неприятные эмоции улыбки. Стоя у стола, она прошептала: — Очень вкусно.

Аромат супа манил каждого из нас, но